Дмитрий Харитонов - Репортаж не для печати Страница 9

Мне приходилось заниматься сюжетом о легендарном кораблекрушении в истории человечества. Я прекрасно помнил, что на «Титанике» везли сохранившуюся в хорошем состоянии мумию египетской прорицательницы времен фараона Аменхотепа IV. Это был фараон-еретик, принявший имя Эхнатона и попытавшийся, подобно Моисею, установить единобожие. Мумию гадалки извлекли из погребения в Тель-Эль-Амарне. Как обычно, мумия была обложена различными амулетами, но, главное, под ее головой лежало изображение Осириса.

На этом амулете была подпись: «Очнись от своего обморочного состояния, в котором ты находишься, и один взгляд глаз твоих восторжествует над любыми кознями против тебя». Мумию поместили в деревянный ящик. Особая ценность груза была подчеркнута тем, что его поставили под капитанский мостик, а не в трюм.

– Да, – согласился Кейс. – Иначе нет логического

объяснения тем нелепым, фатальным ошибкам, допущенным капитаном Смитом. Опытнейший моряк ведет себя в роковую ночь как мальчик! Он не заметил айсберга, который находился в сотне метров от корабля, считавшегося непотопляемым.

– Мыслеформы египетских магов, – задумчиво протянул я. – И ритуальные самоцветы, находившиеся на глазах у мумии…

– Вспомните египетского археолога Гонейма, который считал, что почти физически ощутил в каждой пирамиде душу того фараона, который ее построил. И его люди, проработавшие в пирамидах всю жизнь, далеко не новички в археологии, чувствовали то же, что и Гонейм. А случай с англичанином Полом Брайтоном, решившим на собственном опыте проверить слухи о духах пирамиды Хеопса?! Пол провел в пирамиде всю ночь. Наутро его извлекли в полубредовом состоянии, потерявшим сознание от пережитого ужаса.

– Я не предполагал, что «проклятие фараонов» – это серьезно.

– Тогда зачем англичанин Говард Картер, десять лет спустя после гибели «Титаника», утаил глиняную табличку с надписью: «Смерть сразит своими крыльями каждого, кто нарушит покой фараона»? Из двадцати человек, работавших вместе с Картером при вскрытии гробницы Тутанхамона, тринадцать скоропостижно скончались. Странно погибли и оба врача-патологоанатома, которые исследовали мумию фараона.

– Картер ничего не писал об этой табличке, – возразил я. – Он не сфотографировал ее, как все прочие найденные в гробнице предметы. Даже не включил ее в реестр находок.

– Ни один из рабочих не мог прочитать древние иероглифы. Картер утаил находку, поскольку боялся паники среди египтян, работавших рядом с ним, – заметил Артур.

– Они бы в ужасе бросились врассыпную, – согласился я. – Кому-кому, а им, коренным жителям Египта, хорошо известны темные силы жрецов. У фараона одиннадцатой династии имена всех недругов были написаны на разных кувшинах. Считалось, что люди умрут в тот самый момент, когда будет разбит соответствующий сосуд с именем.

Артур в свою очередь напомнил о советском лидере Никите Хрущеве, который прибыл в мае тысяча девятьсот шестьдесят четвертого года в Египет на торжество. Отмечался пуск первой очереди Асуанской плотины, построенной на деньги Советского Союза. Накануне дня, выбранного высоким гостем для осмотра пирамид, Хрущев получил из Москвы шифрованную телеграмму по каналам КГБ. В ней содержался категорический запрет на любые экскурсии по подземным лабиринтам фараонов.

Хрущев повиновался. Никаких официальных объяснений по поводу изменения первоначальных планов Красного премьера, не последовало.

– Вот здесь, Маклин, – воскликнул Кейс, – мы выходим на важную проблему. Я частично уже затрагивал ее. Древние знания! Которыми мы лишены возможности пользоваться из-за варварства и дикости. Превращение античных библиотек в пепел и древних храмов в руины привели к тому, что мы утратили настоящее сокровище – накопленную веками мудрость предков! Коперник открыто признавался, что он пришел к своим революционным открытиям, изучая секретные писания древних египтян! Кеплер, известный математик, в семнадцатом веке вычисливший приблизительное расстояние до Луны, заявлял, что сформировал законы планетарных орбит после тщательного изучения научного наследия

египтян! – лицо Кейса озарилось каким-то особым вдохновенным светом. Он продолжал. – Ньютон!

В школе бездарные учителя заставляли вас долбить законы Ньютона, который заложил основы физики, сделал открытия в механике, оптике, астрономии и математике. Сформулировал основной закон о гравитации, изменивший представление человечества о космосе. Но, напрягите свою память, молодой человек! Говорили ли вам учителя, что Ньютон был последним магом, последним из вавилонян, последним великим умом, смотревшим на землю глазами тех, кто строил наше интеллектуальное

наследство более двенадцати тысяч лет назад?!

«К сожалению, – подумал я, – в школе такие подробности не сообщают».

– Солидную часть своей взрослой жизни Ньютон провел за изучением алхимической литературы, – проворчал Кейс, недовольный, что ему приходится сообщать такие, казалось бы, очевидные истины. – Труды по алхимии составляли пятую часть его библиотеки. Он планировал сделать поэтажную реконструкцию плана храма Соломона.

– С какой целью? – удивился я.

Артур загадочно улыбнулся.

– Ньютон был убежден, что здание, в котором находился Ковчег – это своего рода криптограмма Вселенной. И если бы он только мог расшифровать ее, то узнал бы мысли Бога! И знаете, Маклин, что интересно? Уже на закате своей жизни Ньютон признавался, что, делая свои открытия, он был движим не только своим гением, но еще и секретами предков. Однажды Ньютон высказался вполне определенно: закон гравитации не являлся новым – он был известен еще в древние времена. Ученый обнаружил это, расшифровывая эзотерическую литературу минувших веков. Моисея он рассматривал как

мастера алхимии, мага и тонкого знатока тайн Вселенной, которому был известен принцип строения тел из

атомов. Любимым выражением Ньютона был пассаж в Библии: существует тайное знание, доступное только Богу! А современник великого ученого – Эттерберн – уверял, что гораздо больше утраченных работ, чем сохранившихся, и, может быть, все новые открытия не стоят того, что утрачено! – Выпалив остаток предложения, Кейс в изнеможении, как подкошенный, повалился на гостиный диван.

Обвинительная речь в адрес нерадивых учителей «молодого человека», сидевшего напротив него, заняла у Артура слишком много сил. Похоже, он не сомневался, что и во всех других областях знаний у меня заметные пробелы.

Я не стал разубеждать его в обратном и поспешил воспользоваться паузой, чтобы поменять уже вторую за этот день аудиокассету в диктофоне.

Она была последней, и я чертыхнулся про себя, представив, что на самом интересном месте у меня остановится диктофон. Что я скажу? «Одну секундочку, дорогой Артур, вы настолько превзошли мои ожидания, что я не рассчитал количество кассет. Я сбегаю за угол в соседний супермаркет докупить парочку…»

Мысль о том, чтобы попытаться записывать то, о чем рассказывал старик, я быстро отогнал. Невозможно успеть за курьерским поездом. Кейс мог смело заявляться на основную дистанцию нью-йоркского марафона и уверенно рассчитывать на место не ниже третьего.

Вопреки всей рискованности и опасности моей профессии, я не очень люблю казино, ипподромы и прочие азартные заведения. Но сейчас я с удовольствием поставил бы на тотализаторе тысячу долларов против одного, что в душе у Кейса горит неукротимый огонь, который, воспламеняясь способен уничтожить любые препятствия.

2

Артур взглянул на меня, ожидая вопросов, и я поспешил воспользоваться возникшей паузой, чтобы уточнить:

– Тайные знания, о которых вы говорите, должны были тщательно оберегаться от посторонних, не правда ли?

– В Египте, например, образование было уделом узкого круга элиты, – триумфально объявил Кейс, продолжавший излагать свою точку зрения бесстрастным голосом искушенного аналитика. – Жрецы руководили строительством пирамид, тщательно скрывая способ сооружения гробниц, дабы исключить малейшую утечку знаний. Техника постройки совершенно непонятна для нас. Каменные блоки пирамид до двенадцати тонн весом каждый пригнаны друг к другу с идеальной полумилиметровой точностью. Каким образом перевозили блоки? Каких трудов стоило вытесать саркофаг фараона из глыбы, весящей свыше ста тонн, причем, из кварцита, по твердости равного стали!

– Наверное, это очень трудно, – вежливо вставил я.

Артур с присвистом втянул в себя воздух.

– Я бы уточнил: невозможно. А опять же доставка и спуск такого саркофага на место погребения в яму глубиной более двадцати метров? Я уверен, что именно соображения секретности, заставлявшей исключить малейшую утечку «ноу-хау» приводили к сокрытию методов и способов строительства. После его окончания все механизмы и орудия уничтожались. Шахты и туннели засыпались, подъемные диски и механизмы сбрасывались на дно и закапывались в таких шахтах. До сих пор