Разворот на восток - Михайловский Александр Страница 9

– Не беспокойтесь, мальчики, – со своего места сказала «мамочка», оторвавшись от разговора с мистером Гроббелааром, – эта самая ваша «точка пресыщения» недостижима – так же, как и горизонт. Прорыв к звездам и связанные с этим исследовательские работы потребуют такого количества людских, интеллектуальных и материальных ресурсов, что описанное вами состояние будет невозможно в принципе. И этот же процесс, за счет конверсии в гражданское производство различных интеллектуальных новшеств, будет способствовать постоянному обновлению модельного ряда гражданских устройств. Персональные вычислительные машины и карманные телефоны, первоначально громоздкие и неудобные, с каждым годом будут становиться все компактнее, экономичнее и дружелюбнее к пользователю. Самолеты будут становиться все быстрее, вместительнее, экономичнее и безопаснее. Электроэнергия, производимая на станциях нового типа, станет дешевле. А еще очень много ресурсов потребует борьба за экологию. Это я к тому, что продолжение развития промышленности с нынешним уровнем выброса отходов приведет к тому, что мы попросту отравим сами себя. Едва только прорвавшись в космос, мы будем вынуждены выносить на орбиту, Луну и Меркурий самые грязные разновидности производства и чистить, чистить, чистить нашу планету от накопившегося яда.

Да уж, умеет «мамочка» воодушевить в нужный момент… Описанная ею картина, с одной стороны, внушала гордость за человечество, а с другой, заставляла задуматься. Даже при поверхностном анализе было понятно, что в советской части мира эта машина будет крутиться намного быстрее, втягивая в себя эмигрантов со всего мира, а у нас такое невозможно, ибо владельцы крупные корпораций упрутся как триста спартанцев, ведь такая программа будет угрожать их прибылям. Для русских при этом главное, чтобы у дяди Джо образовался вменяемый преемник – один из трех персонажей, которых я уже называл, – а для Америки необходимо, чтобы Палата Представителей, вкупе с Сенатом, переполненные ставленниками крупного капитала, разом провалились куда-нибудь под землю и не мешали жить честным людям.

22 сентября 1943 года. Токио. Дворец императора Японии Хирохито, Зал приемов.

Командующий объединенным флотом Японии адмирал Исороку Ямамото.

Недавно в Японию вернулось наше посольство в Германии, ибо в результате полного разгрома эта страна перестала существовать в качестве независимого государства. Вместе с прочим персоналом посольства в Токио прибыл военно-морской атташе в Берлине контр-адмирал Ёкои Тадао, непосредственный свидетель последних месяцев и дней Третьего Рейха. Тайса (капитан первого ранга) Ямагучи оставался на посту военно-морского консула в Москве, но от него с дипломатической почтой регулярно приходили донесения, наводящие на грустные мысли. Но все же решающее значение имел доклад контр-адмирала Тадао, откровенно рассказавший мне, каким образом русские большевики убивали злосчастную Германию.

За минувший год наши потенциальные позиции невероятно ухудшились. Великолепно вышколенные и отменно вооруженные механизированные корпуса и конно-механизированные армии русских имели далеко не первостепенное значение в разгроме Третьего Рейха. Весьма значительную, если не главную, роль в русских победах играла чрезвычайно усилившаяся авиация, в составе которой было немало больших двухмоторных пикирующих бомбардировщиков, метко кидающихся бомбами до двух тонн весом, и тяжелых четырехмоторных самолетов – носителей управляемого оружия, способных нести высокоточные боеприпасы массой до пяти тонн. Высокоточное оружие означает возможность с высоты семи миль попасть единичной бомбой в корабельную палубу. Мне даже страшно представить, что может сделать с авианосцем бомба весом в пять, или хотя бы в две тонны, пробившая подряд все палубы и взорвавшаяся у самого днища – как раз там, где хранятся запасы авиационного бензина и сырой нефти для корабельных котлов. С линкором все будет точно так же, если не хуже. С поврежденного авианосца еще будет возможно снять команду и летный состав, а вот взрыв погребов уничтожит линейный корабль за доли секунды. Победить механизированные корпуса русских в Маньчжурских степях я не смогу, а вот большевистская авиация запросто уничтожит Объединенный флот, если тот войдет в радиус ее действия.

Но и это еще далеко не все. За минувший год русские уже не единожды проводили стратегические десантные операции, когда под прикрытием больших масс авиации их морская пехота и воздушный десант внезапно врывались прямо на улицы вражеских столиц. Слава всем богам, Токио расположен с внешней стороны Японских островов, на побережье Тихого океана, а не Японского моря, и лихой гусарский рейд в стиле захвата Хельсинки, Копенгагена, Стокгольма или Лондона для русских будет невозможен. Но это не отменяет того, что непосредственно в Метрополии совершенно недостаточно сил для отражения вражеского вторжения. Сожрав наши войска в Маньчжурии, Корее и на Сахалине, русское командование получит возможность высадить масштабные десанты на Хоккайдо и Кюсю, захватить аэродромы – и тогда под ударом русской авиации окажется вся Метрополия. А потом большевистские войска получат возможность прыгать через проливы как зайцы через ручьи.

Это я вижу так отчетливо, будто сам планировал эту операцию за русских генералов. Я хорошо изучил их операции в Европе, и знаю, что они мастера вести сражение на полное уничтожение противника. После вермахта, который был разжеван и выплюнут в лицо Гитлеру, Квантунская армия этим маньякам маневренной войны – на один зуб. И это в то время, когда подавляющая часть наших войск связана вязкой и ожесточенной войной в Китае и на границах Индии. Там, в долине реки Брахмапутра и нижнем течении Ганга, идут кровавые бои местного значения, японская армия задыхается от недостатка снабжения, которое с трудом удается протолкнуть по узким дорогам через гористые джунгли Бирмы. Там против нас сражается 14-я британская армия, хотя английский там только старший комсостав, а остальные – или индусы, или африканские негры. Негры себя чувствуют в тропических джунглях как дома, а вот индусы сражаются яростно, потому что не желают впускать нас на свою землю. Уж слишком дурная слава идет о японских солдатах, ведь даже бирманцы, в начале войны встретившие нас как освободителей, теперь желают возвращения англичан. В Китае положение ничуть не лучше: война идет без какой-либо определенной цели, и нашей армии просто не хватает на эту огромную страну.

С этими невеселыми соображениями я и пошел на доклад к императору. Только Божественный Тэнно может принять окончательное решение по будущей стратегии страны Ниппон.

Потомок богов прочел поданный ему доклад, а потом долго смотрел невидящими глазами вдаль куда-то мимо меня.

– Неужели, Исороку-сан, все закончится так быстро и так страшно? – наконец сказал император, прервав свое молчание. – Один порыв божественного ветра – и страну Ниппон сдует в небытие, как уже сдуло Германию. Вы же не будете возражать против того факта, что господа Бережной, Ларионов и иже с ними появились в нашем мире исключительно по воле всемогущих богов?

– Нет, о Божественный Тэнно, я этого отрицать не буду, – ответил я, склонив голову. – Всему миру уже известно, что в результате прямого вмешательства свыше Большевистская Россия превратилась в явление неодолимой мощи… И эта сила, поделившая мир с Соединенными Штатами Северной Америки, сейчас обратила внимание на страну Ниппон, которая сорок лет назад нанесла ей жесточайшее оскорбление. Русские, несмотря на свой спокойный, почти флегматичный характер, ничего не забыли и никого не простили. Одержав победу над сильнейшим врагом, в настоящий момент они возбуждены и даже разъярены, и теперь жаждут смыть кровью позор Цусимы. Я тоже помню о том дне: забыть о нем мне не дают два пальца на левой руке, потерянные мною в Цусимском бою. И сделал это не осколок русского снаряда, а наше же собственное орудие, разорвавшись от слишком частой стрельбы. После того случая я понял: боги дали мне урок, что слишком сильная спешка может привести к большому несчастью.