Дальше живут драконы 2 - Александр Афанасьев Страница 9

Он ждал, что пройдет, по меньшей мере, час до того, как они придут — подождут, чтобы быть уверенными, что никто не проснулся и сон глубок. Но они поспешили — уже минут через двадцать открылась дверь и человек в черном, полностью в черном и с черным капюшоном на голове осторожно ступил на покрытый циновкой пол, попробовал ногой, прежде чем ступить. За ним следовал второй. Третий…

У них не было современной электроники, не было приборов ночного видения, не было даже современного оружия — но те, кто пришел убивать, видели в темноте не хуже кошек. Когда Воронцов поднялся из-за кровати — они успели отреагировать, один что-то бросил, а второй — попытался прыгнуть. Но эти трое, как бы они не были подготовлены — не смогли ничего сделать ни с бронежилетом, ни с шлемом, ни с автоматом, ни с ПНВ. Девятнадцатый век — никогда не победит двадцатый…

От ядовито-зеленого света — болели глаза. Воронцов заменил магазин в автомате, встал на четвереньки, чтобы не светиться в окне. Эти, похоже, готовы — но он не сомневался, что есть еще. Они какое-то время… недолго подождут. Потом, когда эти трое не выйдут — они сделают что-то еще. Например — засадят в окно из базуки. Или бросят фляжку, наполненную обрезками старых синематографических фильмов.

Надо было посмотреть, что на улице — конечно, тут не было освещения, но у него-то были очки ночного видения, с ними он сможет разглядеть тех, кто стоит на улице — и возможно, даже снять из окна. Он выглянул… но звякнуло стекло — и он едва избежал ранения. Пуля прошла рядом, снайпер целился, видимо точно — но не рассчитал, что на пути пули будет стекло. Стекло — как раз и исказило траекторию пули.

Очки снова помогли — он увидел, где находиться снайпер. Он сидел справа, на крыше, в очках он был отлично виден. Воронцов выпустил длинную очередь и снял его. Тот упал вниз, и если на улице кто-то был — он не мог этого не увидеть…

Теперь — игра пошла с открытыми картами…

Первым делом — он закрыл дверь, перед этим осторожно выглянув — на небольшом пространстве перед лестницей никого не было. Чуть не запнулся об одного из тех, кто пришел убить его. Интересно, что они будут делать после того, как потеряли троих убийц и еще снайпера? Уйдут? Или попробуют еще? Сколько всего у них людей? Кто они? Если даже филеры, простые бандиты — вряд ли они пойдут на штурм помещения, в котором находится тот, кто уже убил четверых.

Разумнее всего — так и сидеть до утра. Или до того, как кто-то увидит труп и поднимет панику…

Когда он закрыл дверь — за спиной послышался стон, потом гулко грохнулись об пол пластины бронежилета. Агент пришел в себя.

Воронцов — успел вовремя, прижал его к креслу до того, как он начал вставать

— Тихо! Тихо!

…

— Четверо пришли убить вас. Я их убил. Поняли? Просто кивните.

Агент кивнул

— Вы сказали мне правду?

— Что…

— Правду. Про эксперименты над людьми?

…

— Правду или нет?

— Да…

— Тогда они пришли убить вас.

— Что делать…

— Я выведу вас отсюда. Укрою в миссии наблюдателей. С одним условием.

— Каким

— Мы вывезем вас. Но вы будете свидетельствовать о том, что сделали. Перед всем миром.

Агент помолчал. Потом сказал

— Я не доживу до суда.

— Доживете. Должны дожить. Все должны узнать.

Агент снова промолчал перед ответом. Потом спросил

— Кто приходил за мной? Я могу встать?

— Нет. Снайперы. Я убил одного, но могут быть еще. Три человека. В черном, какие-то капюшоны… как у католических монахов.

— Это не монахи.

— А кто это?

— Ванг.

— Кто?

— Ванг. Мы так зовем тех, кого вы называете ниньсу.

— Ниньсу? Ниндзя? — понял Воронцов — ниндзя не существует. Их истребили самураи больше ста лет назад. Ниндзя больше нет.

— Они не против, чтобы вы так думали. Ниндзя существуют, я видел их своими собственными глазами.

— Где? Где именно ты их видел?

— В одном месте. На реке, западнее Хамдука. Там был старый дом какого-то сумасшедшего французского колониста…

Воронцов вздрогнул. Бяо не мог знать о том, что он был там вместе с североамериканцами. Информация — подтверждалась с другой стороны.

— Дальше.

— Лагерь этих людей был там, несколько лет. Его охраняли ниньсу.

— Ниньсу? А что потом?

— Потом — пришли белые воины, по реке. Они сожгли лагерь, но японцы все равно успели уйти. Там никого не осталось.

— И что дальше? Ты был в этом лагере?

— Нет, но я знал о нем.

Агент вздохнул и горько сказал

— Миллион гонконгских долларов…

— В этом лагере ставили опыты на детях?

— Не только на детях. Мы отправляли туда врагов народа.

— Кого? — не понял Воронцов

— Врагов народа. Тех, кого надо было перевоспитать. Мы отправляли их туда.

Мерзость какая.

— Я отвечал за это. Поэтому я и знал про лагерь.

— А что случилось потом?

— Потом я услышал один разговор. Прибыл японский офицер. Я понял, что они убьют всех, кто знает о лагере.

Понятно.

— На этот Новый год что-то намечается? — спросил Воронцов — нападения, взрывы? Что будет на Новый год?

— Миллион долларов. Тогда скажу…

Внезапно, Воронцов понял что пол, на котором он сидит — слишком теплый.

— Мы горим.

Пол был теплый. Ждать пожарных — глупо, они вряд ли придут, тем более сейчас, когда горит крупнейший рынок региона.

Воронцов сунулся в шкаф — там, помимо всего прочего, было несколько расфасованных подрывных зарядов богемского производства, так называемый Семтекс[6]. Эта взрывчатка — представляла собой что-то вроде пластилина и отлично подходила для использования ее бойцами, не имеющими инженерно-саперного опыта — вот почему эта взрывчатка так хорошо продавалась. В темноте — он наклеил на стену несколько небольших колбасок взрывчатки, почти наощупь — воткнул в них медные проводки и подвел их к общему пульту саперной машинки. Он был уверен, что, сколько то времени у него есть — получив по зубам, те, кто пришли убить их больше не полезут в лобовую.

Если закрыта дверь, лезь в окно.

Он перевернул кровать так, чтобы она закрывала место, где была размещена взрывчатка. Подвинул комод, за которым можно было спрятаться.