Укрощенный тигр - Сергей Иванович Зверев Страница 9

Бабенко уверенным движением, не переключаясь с заднего хода, откатил танк к другой части здания, описал полукруг и выкатил носовую часть справа. Пушка «тридцатьчетверки» вынырнула из-за стены постройки и выплюнула в немцев снаряд. Николай поймал горячую гильзу брезентовыми рукавицами, сноровисто выбросил через приоткрытый люк.

– Коля, заряжай! – не оборачиваясь рыкнул на пасынка Василий. Были заряжающий и наводчик командирского танка не просто сослуживцами и даже не просто земляками, а почти родственниками. Василий Иванович долго и трепетно ухаживал за Любой Бочкиной, Колиной матерью. Из-за упрямого недовольства сына по поводу жениховства Люба отказалась от регистрации брака в райцентровском загсе. Но для Кольки теперь это было словно в другой жизни. За годы войны он прикипел к Василию всем сердцем, считая его самым близким человеком, поэтому и на резкие окрики командира отделения не обижался. Только еще быстрее загнал новую болванку в отделение казенника. Выстрел, попадание!

Советский снаряд врезался в переднюю часть гусеницы машины, разбивая каток и амортизаторы. Немецкая «пантера» окончательно обездвижела. Но все равно оставалась опасной. Стоит только советскому танку показаться из-за постройки, как куммулятивный заряд немцев превратит легкий Т-34 в факел с горящими внутри людьми.

Но Бабенко знал, что делать в такой ситуации. Устраивать пятнашки с противником ему не привыкать. Машина уже прокатилась вдоль постройки по округлой линии, так что оставалось только вынырнуть теперь с другой стороны и добить второй танк точным попаданием. Немецкому экипажу остается только гадать, откуда последует выстрел, и крутить дулом во все стороны.

– Подкалиберный и уходим назад после выстрела! – отдал приказ башнер в ТПУ. Расстояние до цели позволит не потерять снаряду свою бронейбойную силу. Внутри мысленно отмерял: ориентир – дорога, орудие вверх 15 градусов и влево 10, и в укрытие. Бабенко резко выжал газ, «семерка» вылетела на открытое пространство из-за деревянной защиты и выстрелила. Болванка пробила наконец броню на корме и влетела прямиком в мотор застывшей «пантеры».

– Попадание! – заликовал Василий.

Подбитая машина сразу загорелась. Снопы пламени вырвались из двух пробоин, откинулся люк. Но спастись немецкие танкисты не успели, поток воздуха с ревом выбил оранжевый столб пламени вверх, так что из всех отверстий танка вылетели горящие искры и длинные жгучие языки.

– Справа ханомаг, справа! Автоматчики! – Руслан Омаев приник к смотровой щели для стрельбы из личного оружия. В единственный для радиста прибор обзора он увидел, как из-за угла разрушенного дома вынырнула черная машина, у бортов которой подскакивали на ухабах фашисты с автоматами на груди. Бочкин отреагировал мгновенно, влепив с размаху в казенник осколочно-фугасный снаряд. Василий крутанул оптику, Соколов параллельно с ним поворачивал командирскую башню.

– Приказываю стрелять на ходу! Бабенко, задний ход 300 метров, поворот влево и уходим в подлесок от строений.

– Короткая! – Логунов прицелился и просил о замедлении в несколько секунд, чтобы выстрел был точным. Машина замерла, из дула вылетел огненный столб и страшным взрывом снес кабину водителя. Искореженные детали броневика взлетели вверх, осыпаясь огненным дождем прямо на своих пассажиров.

«Где остальные? Что с ротой»? – в голове у Алексей пульсировала одна мысль. Он натянул шлемофон поглубже, проверил соединение с ТПУ, прижал ларингофон и выкрикнул:

– Семерка, я – Семерка, ответьте!

Но в эфире не раздавался даже привычный треск. Соколов снова переключился с командной частоты на внутренние переговоры.

– Василий Иванович, остановка нужна. Связи с командованием нет. Правый сектор – Омаев, левый – Логунов, фронт – Бабенко. Задача – найти укрытие для танка. Пока противник не атакует, надо найти подходящее место для обороны.

– Есть, – отозвался низкий бас Логунова. – Пока не вижу, где можно схорониться ненадолго.

Вся команда смотрела во все глаза в приборы и визиры в поисках подходящей маскировки. Машина осторожно катилась подальше от центральной дороги, в сторону небольшого подлеска, который рос по границе жилой зоны села.

– Бревна! Вот слева! – радостно выдохнул механик при виде кучи, куда местные жители за ненадобностью стаскали обломки бревен разрушенных бомбами домов, пни, сломанные деревья и даже куски кирпичных стен от печек и домов.

– Вот за нее, Семен Михайлович. Старшина с Колей на наблюдении, – а сам склонился в тревоге к Руслану: – Ну, есть соединение?

Омаев покачал отрицательно головой. Поначалу он решил, что сбилась волна, подправлял показания на шкале верньером, но потом понял, что радиостанция молчит. Ничего, ни треска, ни случайных шумов – мертвая тишина. Не замечая ничего вокруг, радист начал снова проверку работоспособности станции: проверил штыревую антенну, клеммы и соединения, нет ли искрения щеток. Снова отключил приемник, подключил заново. Ждем прогрева одну минуту, а теперь вращаем ручку. Но сложное устройство, что всегда по-дружески подмигивало ему зеленым индикатором, не отвечало. Упрямый радист не останавливался – может, просто от удара отошел проводок и всего лишь не загорается лампочка, а связь со штабом есть. Он с надеждой повернул ручку регулятора громкости с надписью «тише – громче» по часовой стрелке до упора, прислушался – должен появиться легкий шум. Омаев продолжил вращать рукоятку настройки, выставил заданный номер волны, в третий раз принялся медленно крутить рукоятку. Тишина, нет сигналов.

– Прием, я – Семерка, я – Семерка, ответьте, прием.

Со вздохом покачал головой.

– Ни звука, товарищ лейтенант. Надо разбирать и искать узел с неполадкой.

Соколов лишь кивнул в ответ. Он и сам уже понял, что в азарте сражения во время внезапной атаки они забрались слишком далеко. Так что оторвались от всего батальона и оказались в селе вперед остальных.

Дорога между холмом и пересохшим логом в это время превратилась в пожарище. Мороз принял командование после того, как один из танков прямым попаданием разорвал на части бронетранспортер комбата. Но с каждой минутой боя ротный все яснее понимал, что надо отступать. Неожиданная атака немцев сбила всех с толку. План состоял в том, чтобы дойти до села и там начать сражение сразу с двух концов населенного пункта, взяв оккупированную территорию в бронированные «клещи». Только вот опередили их фашисты, подготовили такую атаку танками с поддержкой артиллерии и пехоты, что уже через полчаса дорога была окутана полыхающим маревом в облаках черного дыма.

Его танкисты сопротивлялись отчаянно, расстреливая все до последнего снаряда. Поэтому рядом с русскими Т-34 и КВ пылали и факелы немецких машин. Пространство между танками было усеяно трупами солдат двух армий, вне зависимости от политических взглядов, веры, национальности. Они все хотели жить, пытались из последних сил вылезти в открытые люки в башне и днище, вдохнуть в предсмертных муках глоток воздуха, охладить кожу от жутких ожогов. Выстрелы становились все реже, заканчивался боезапас. Уже блестят на