Красная легенда - Сергей Евгеньевич Журавлев Страница 9

– Так у тебя еще и деньги есть, – пренебрежительно смеясь, воскликнул араб. – Слышишь, брат, нам еще к удовольствию и денег дадут. – Он отвлекся от жертвы. Ульрика, яростно отбиваясь от настойчивых рук насильника, истерично закричала. Она звала на помощь.

– Дам, дам, – затараторил Батый и полез в карман.

Палестинец только в самый последний момент сумел заметить, как блеснуло лезвие выкидного ножа. Все-таки он был неплохим бойцом и рефлекторно сумел сдвинуть предохранитель, но сильный и точный удар стального лезвия в солнечное сплетение оборвал его жизнь. Советский разведчик подхватил выпавший из ослабевших рук автомат, в два прыжка оказался напротив молодого насильника, успев на ходу передернуть затвор.

Палестинцу надо было еще снять свое оружие с предохранителя, дослать патрон в патронник, а его противник уже был готов к стрельбе. Надо отдать должное реакции патрульного: он стремительно закрылся женщиной, обхватив ее свободной рукой за шею.

– Садись, – резко по-немецки скомандовал Юрген.

Ульрика быстро все поняла и рванулась вниз. Короткая очередь вспорола грудную клетку несостоявшегося насильника. Он рухнул сначала на колени, потом медленно ткнулся лицом в землю. На его спине пузырились струйки крови. Батый, как учили, сделал контрольные выстрелы в обоих. Потом подхватил тело старшего и оттащил его с дороги на обочину.

– Тащи и этого сюда, – скомандовал он женщине и с удовлетворением заметил, как Ульрика совсем без истерики сноровисто схватила за руку другое тело и оттащила его к мертвому товарищу. Что удивило Юргена еще больше: автомат араба был уже у нее на плече. Быстро она адаптируется к войне.

Решив не рисковать, Юрген развернул автобус и помчался назад в лагерь. Высадив женщину у барака, где они проживали, он поехал к домику коменданта. В зеркало заднего вида он заметил, что Ульрика заботливо прихватила с собой оба трофейных автомата.

Увидев вернувшегося Юргена, комендант сильно удивился и тем самым выдал себя. Стал очевидным коварный замысел. По-восточному изощренная схема. Узнав, что их боевую подругу изнасиловали и убили, а Юрген не смог ее защитить, немцы однозначно приговорили бы его к смерти. Вот тут-то сердобольный комендант и взял бы отщепенца под свою защиту, спрятал бы и заставил быть обязанным ему всю оставшуюся жизнь. Простая, жесткая, но очень эффективная вербовка хорошего бойца.

Однако араб быстро сориентировался в новой ситуации и сразу же перешел в наступление:

– Ты убил федаинов? Ты знаешь, какое наказание ждет человека, убившего бойца палестинского сопротивления? Только смерть!

– Но это они напали на нас. Мы ваши гости. С друзьями так не поступают, – пробовал защититься Батый.

Он не мог не привести этого главного аргумента в свое оправдание, хотя понимал, что жизнь неверного ничего не стоит. Для мусульман все, кто не их веры, – неверные. Разведчика учили, что в ситуации, когда у тебя слабые позиции, что-то пытаться доказать напрямую – изначально проигрышное дело. Наоборот, чем сильнее ты дергаешься, тем сильнее затягивается веревка на твоей шее, потому что ты уже начинаешь раздражать противную сторону не только по поводу произошедшего, но и всем своим упрямством.

Любимой притчей одного из его наставников в нелегальной разведке, сурового ветерана, всю жизнь ходившего по краю, была известная притча про двух лягушек. Однажды две лягушки попали в кувшин с молоком. Стенки кувшина были скользкие и высокие. Как ни прыгали бедняги, выбраться было нереально. Одна от безысходности склеила лапки и утонула, а другая упрямо барахталась из последних сил и в результате взбила кусочек масла. Она не утонула, а села на него и выпрыгнула наружу.

В нынешней ситуации надо было не прыгать в иллюзорной надежде, а методично взбивать молоко до состояния масла. Также старший коллега поучал, что, если ты не видишь реального выхода из ситуации, помоги другому найти его. Технология простая. Ты делаешь расклад перед человеком, который может повлиять на ситуацию, подводишь его к пониманию тупиковости этой ситуации, и тогда он начинает генерировать возможные варианты выхода.

– Я понимаю, уважаемый Салех, что ситуация непростая. Погибли ваши соплеменники, пусть и по своей глупости. Их смерть не была умышленной. Произошло недопонимание с обеих сторон. Здесь вина обоюдная. Они виноваты, что не сдержали себя как мужчины, я – что не смог их остановить другим способом. С другой стороны, мы ваши гости и здесь находимся под вашей гарантией безопасности.

Салех такой выход нашел вполне приемлемым, конечно, с пользой для себя.

– По нашим законам, как завещали предки, в случае непреднамеренного убийства необходимо сделать две вещи: принести извинения и осуществить искупление. Это называется каффара. У нас принято, что за кровь надо платить кровью, – он пристально посмотрел на провинившегося. – Либо своей, либо кровью врага. У тебя только один шанс. Не оправдаться, а, ты правильно сказал, искупить. Ты готов выполнить каффару: пойти на риск, поставить на кон свою жизнь за нашу борьбу и пролить кровь врага?

– Я готов, уважаемый.

– Группа наших бойцов пойдет в тыл сионистам, чтобы взорвать их водонапорную станцию. Она обеспечивает водой незаконное поселение на захваченных у нас землях. Это важный, хорошо охраняемый объект. Теперь у тебя не будет шанса вернуться, не выполнив задания. Чтобы остаться в живых, ты должен взорвать объект. Надеюсь, ты понимаешь, какую ответственность я беру на себя, отправляя тебя на это задание?

– Я не подведу, уважаемый Салех.

– В этом я нисколько не сомневаюсь, иначе бы не выбрал тебя. С завтрашнего дня ты будешь заниматься в группе с нашими бойцами. У вас несколько дней на боевое слаживание. Вы вместе пойдете в бой, и тогда мы сможем считать тебя нашим братом. Да не оставит нас Всевышний своими милостями!

– Иншаалла.

Глава 4

Максимилиан полюбил ранние прогулки с Гектором по соседнему парку. Круговерть людей и проблем, причем всегда важных и неотложных, не отпускала режиссера театра «Берлинский балаган» весь день, вечер и даже часть ночи. Днем собаку выгуливал кто-нибудь из актеров, сценаристов, чаще всего начинающие, желающие понравиться Кукловоду – так за глаза стали называть его окружающие. Зато поздним вечером никто не мешал человеку и собаке наслаждаться одиночеством на пару.

Гектор, по сложившейся собачьей традиции, каждый раз задирал ногу возле открытых кабинок уличных телефонов-автоматов, расположенных по дороге. Хозяин для вида ворчал на пса, а сам в это время внимательно осматривал заднюю стенку в открытой кабинке. В этот раз там кто-то нарисовал карандашом цифру 13 в кружке. Это означало вызов на встречу с резидентом на следующий день в десять вечера. Зенит в одно касание мазнул кусочком ластика