Агата Кристи - Убийство в Восточном экспрессе

Агата Кристи

УБИЙСТВО В ВОСТОЧНОМ ЭКСПРЕССЕ

Часть первая

Факты

Глава первая

В экспресс «Тавры» садится значительное лицо

Ранним морозным утром, в пять часов по местному времени, вдоль платформы сирийской станции Алеппо вытянулся состав, который железнодорожные справочники торжественно именовали экспресс ТАВРЫ. Экспресс состоял из вагона-ресторана, одного спального и двух вагонов местного сообщения.

У входа в спальный вагон молоденький лейтенант французской армии во всем великолепии своего мундира разговаривал с маленьким человечком, по уши укутанным во всевозможные шарфы и кашне, из-под которых высовывались лишь красный носик и кончики грозно закрученных усов. Стоял пронизывающий холод, и провожать почетного гостя было делом отнюдь не завидным, но лейтенант Дюбоск мужественно выполнял свой долг. Он сыпал изысканнейшими фразами на изящнейшем французском языке. Хотя, в чем дело, честно говоря, не понимал. Правда, по гарнизону, как бывает в подобных случаях, ходили какие-то слухи. А на генерала, того самого генерала, под началом которого служил лейтенант Дюбоск, стало все труднее угодить. И тогда откуда-то, чуть не из самой Англии, приехал этот бельгиец. Целую неделю весь гарнизон пребывал в непонятной тревоге. А потом пошло-поехало. Один весьма видный офицер покончил с собой, другой подал в отставку — и тревога отпустила военных, некоторые меры предосторожности были отменены. А генерал, тот самый под началом которого служил лейтенант Дюбоск, словно помолодел лет на десять.

Дюбоск нечаянно подслушал обрывок разговора между «его» генералом и незнакомцем. «Вы спасли нас, мой друг, прочувствованно говорил генерал, и его седые усы подрагивали. — Вы спасли честь французской армии, вы предотвратили кровопролитие! Не знаю, как и благодарить вас за то, что вы откликнулись на мою просьбу! Приехать в такую даль…»

На что незнакомец (его звали Эркюль Пуаро), как и полагается, отвечал: «Что вы, генерал, разве я мог забыть, что вы спасли мне жизнь». Генерал, в свою очередь, произнес какую-то подходящую случаю фразу, отрицая свои заслуги, и в разговоре вновь замелькали Франция, Бельгия, слава, честь и всякое тому подобное, затем друзья сердечно обнялись и разговор закончился.

О чем, собственно, шла речь, лейтенант так до сих пор и не понял, но, как бы то ни было, почетное поручение проводить Пуаро на экспресс ТАВРЫ было возложено именно на него, и он выполнял его с пылом и рвением, приличествующими многообещающему молодому офицеру.

— Сегодня воскресенье, — говорил лейтенант Дюбоск, завтра вечером, то есть в понедельник, вы будете в Стамбуле.

Он уже не первый раз высказывал это соображение. Впрочем, разговоры, которые ведутся перед отходом поезда, всегда изобилуют повторами.

— Совершенно верно, — согласился Пуаро.

— Вы, видимо, остановитесь в Стамбуле на несколько дней?

— Mais oui. Мне не случалось бывать там. Было бы очень жаль проехать мимо, вот так, — и он выразительно щелкнул пальцами. — Я не спешу и могу посмотреть город.

— La Sainte Sophie удивительно красива, — сказал лейтенант Дюбоск, который в жизни не видел этого собора.

Свирепый порыв ветра заставил мужчин поежиться.

Лейтенант Дюбоск украдкой бросил взгляд на часы. Без пяти пять — всего пять минут до отхода. Боясь, что гость перехватил этот взгляд, он поспешил заполнить паузу.

— В это время года мало кто путешествует, — сказал он, оглядев окна спального вагона.

— Вы, пожалуй, правы, — поддакнул Пуаро.

— Будем надеяться, что вас не застигнут заносы в Таврских горах!

— А такое возможно?

— Вполне. Правда, в этом году Бог миловал.

— Что ж, будем надеяться на лучшее, — сказал Пуаро. — Какие сводки погоды из Европы, плохие?

— Очень. На Балканах выпало много снега.

— В Германии, как мне говорили, тоже.

— Eh bien, — чувствуя, что надвигается новая пауза, поспешно сказал лейтенант Дюбоск, — завтра вечером в семь сорок вы будете в Константинополе.

— Да, — сказал мсье Пуаро и, из последних сил стараясь поддержать разговор, добавил: — Мне рассказывали, что Святая София поразительно красива.

— Видимо, просто великолепна.

В одном из купе поднялась шторка, и в окно выглянула молодая женщина.

С тех самых пор, как Мэри Дебенхэм выехала в прошлый четверг из Багдада, она почти не спала. Не спала ни в поезде до Киркука, ни в комнатах отдыха пассажиров в Мосуле; не удалось ей выспаться и прошлой ночью в поезде. И теперь, наскучив лежать без сна в душном, жарко натопленном купе, она поднялась и выглянула в окно.

Это скорее всего Алеппо. Смотреть тут, конечно, не на что. Длинный, плохо освещенный перрон; где-то неподалеку яростно бранятся по-арабски. Двое мужчин под окном говорят по-французски. Один — французский офицер, другой — маленький человечек с огромными усами. Губы ее тронула легкая улыбка. Это ж надо так закутаться! Должно быть, в Алеппо очень холодно! Вот почему в поезде так безбожно топят. Она попыталась опустить окно пониже, но оно не поддавалось.

Проводник спального вагона подошел к мужчинам.

— Поезд отправляется, — сказал он. — Мсье пора в вагон. Маленький человечек снял шляпу. Ну и голова — ни дать ни взять — яйцо! И, несмотря на одолевавшие ее заботы, Мэри Дебенхэм улыбнулась. Потешный человечек! Таких коротышек обычно никто не принимает всерьез. Лейтенант Дюбоск произнес прощальную речь. Он подготовил ее заранее и приберегал до последнего момента. Речь продуманную и блистательную.

Не желая уступить ему, Пуаро отвечал в том же духе.

— Envoiture, — сказал проводник.

Всем своим видом показывая, как ему жаль расстаться с лейтенантом, Пуаро поднялся в вагон. Проводник последовал за ним. Пуаро помахал рукой, лейтенант отдал честь. Поезд, неистово рванув, медленно покатил по рельсам.

— Enfin, — пробормотал Эркюль Пуаро.

— Брр, — поежился лейтенант Дюбоск, он только сейчас почувствовал, как продрог. — Voila мсье. — Проводник выразительным взмахом руки привлек внимание Пуаро к роскоши купе, особо отметив, как аккуратно и заботливо размещен багаж. — Маленький чемоданчик мсье я поместил здесь.

Протянутая рука красноречиво намекала. Пуаро вложил в нее сложенную вдвое купюру.

— Merci, мсье, — проводник быстро перешел к делу. — Билеты мсье у меня. Пожалуйте паспорт. Мсье, как я понимаю, выходит в Стамбуле?

— В эту пору года, наверное, мало пассажиров? — спросил Пуаро.

— Совершенно верно, мсье. Кроме вас, в вагоне всего два пассажира — оба англичане. Полковник из Индии и молодая англичанка из Багдада. Что еще угодно мсье?

Мсье заказал маленькую бутылку перье.

Начинать путешествие в пять часов утра не слишком удобно. Надо как-то скоротать еще два часа до рассвета. Довольный тем, что успешно справился со щекотливой миссией, Пуаро забился в угол, свернулся клубочком и заснул с сознанием, что ему вряд ли придется выспаться.

Проснулся он уже в половине десятого и отправился в вагон-ресторан выпить кофе.

В вагоне-ресторане сидела всего одна посетительница, очевидно, та самая молодая англичанка, о которой упоминал проводник. Высокая, стройная брюнетка лет двадцати восьми. Держалась она непринужденно, и по тому, как она ела, как приказала официанту принести еще кофе, видно было, что она бывалая путешественница. Одета она была в темный дорожный костюм из какого-то тонкого материала — весьма уместный при здешней духоте.

Мсье Эркюль Пуаро от нечего делать исподтишка разглядывал англичанку.

«Решительная молодая женщина, — заключил он, — такая никогда не потеряет голову». У нее были непринужденные манеры и деловой вид. Ему, пожалуй, даже понравились ее строгие, правильные черты и прозрачная бледность кожи. Понравились волосы цвета воронова крыла, уложенные аккуратными волнами, и серые глаза, холодные и бесстрастные. «Но хорошенькой ее никак не назовешь, — решил он, — уж слишком она деловитая».

Вскоре в ресторан вошел еще один посетитель. Высокий мужчина не то за сорок, не то под пятьдесят. Худощавый, загорелый, с седеющими висками.

«Полковник из Индии», — подумал Пуаро.

Вошедший поклонился девушке:

— Доброе утро, мисс Дебенхэм.

— Доброе утро, полковник Арбэтнот.

Полковник остановился около девушки, оперся о спинку стула по другую сторону столика.

— Вы не возражаете? — спросил он.

— Конечно, нет. Садитесь.

— Знаете, за завтраком не очень-то хочется разговаривать.

— Вот именно. Но не бойтесь, я не кусаюсь.

Полковник сел.

— Человек! — властно подозвал он официанта и заказал яйца и кофе.

Взгляд его задержался на Эркюле Пуаро, но тут же равнодушно скользнул дальше. Эркюль Пуаро — он хорошо знал англичан прочел мысль полковника: «Всего-навсего паршивый иностранец!» Англичане, как им и полагалось, почти не разговаривали. Они обменялись несколькими фразами, после чего девушка встала и вернулась в свое купе.