Эллери Квин - Календарь преступлений Страница 10

Почему же дата изменилась?

Для этого существовала причина, которую, однако, вам не смог бы объяснить налоговый инспектор, несмотря на все его познания.

Кто-то — министр финансов, конгрессмен из Индианы или Огайо, а может, более мелкий слуга народа, дорвавшийся до законодательного пирога и абсолютно лишенный чувства юмора, — вспомнил о Цезаре и окровавленных кинжалах,[19] о грозных знамениях и приметах, о багровых облаках, скрывших луну над Капитолийским холмом. Он мог даже припомнить, что postridie idus — день следующий за идами — считался древними римлянами несчастливым.

И кто из нас, воздавая должное Цезарю, станет отрицать 16 марта, что римляне были правы?

Во всяком случае, для Магуна все сложилось крайне неудачно.

Майкл был частным детективом. Эти слова обычно ассоциируются с субъектами с прищуренными глазами, узкими бедрами и сигаретой в зубах, носящими сшитые на заказ костюмы от Финчли, галстуки от Сулки и тридцатидолларовые шляпы от Доббса, которые приканчивают пятерых громил и одного босса гангстеров во время каждого расследования, ведут себя с дамами как лисы в курятнике, носят на бедре полную фляжку виски и если разговаривают, то с оскорбительным лаконизмом, — словом, с героем Чандлера,[20] воплощенным Богартом.[21]

Увы! Майкл Магун был сутулым человеком с большими плоскостопыми ногами и карими глазами, которые щурились под стеклами очков в черепаховой оправе, придавая лицу удивленное выражение. Он носил шляпы от Эдамса, костюмы от Барни, обувь от У.Л. Дагласа, не курил и не пил — первое не позволяла астма, а второе — любящая жена, обладающая безошибочным нюхом ищейки. Майкл ни разу в жизни и пальцем не тронул ни одну из своих клиенток, не столько из-за отсутствия либидо, сколько из страха потерять лицензию. Уйдя из полиции четыре года назад, он только дважды стрелял из своего револьвера, причем в одном из этих случаев выстрел произошел случайно во время чистки оружия на черной лестнице собственного дома, когда соседская гордость и радость пульнула ему из рогатки в правую руку.

Ни в одном из своих дел Майклу Магуну не приходилось сталкиваться с таинственными толстяками с непроницаемыми лицами, с мальтийскими соколами[22] или главарями гангстеров в роскошных пентхаусах. Большей частью он проводил время, следя за леди тридцати с лишним лет по поручению их ревнивых супругов или хватая на месте преступления продавцов, неравнодушных к кассам хозяев магазинов. По субботним вечерам Майкл водил жену в кино, а по воскресеньям отправлялся в «Маленькую Украину» на Фордем-роуд, так как обожал шашлык и борщ с кислыми сливками. Вечером в среду он играл в бинго.

Первые три года деятельности в качестве частного детектива Майкл Магун принимал клиентов в своей трехкомнатной квартире в Бронксе, подбирая дела с помощью намеков старых друзей из полиции. Потом он и миссис Магун решили, что выигрышей в бинго маловато для оплаты двух телефонных номеров, поэтому Майкл стал арендовать одну из четырех комнат офисных апартаментов в доме на Сорок второй улице, деля упомянутые апартаменты со стенографисткой, художником и лысым маленьким человечком с золотым зубом и четырьмя вечно звонящими телефонами. Спустя неделю после того, как на матовом стекле двери появилась надпись золотыми буквами: «Майкл Магун. Конфиденциальные расследования», Майкл впустил в комнату Клементу ван Дом — клиентку, о которой мечтают магуны всего мира, поскольку она платит ежегодный предварительный гонорар за продолжительные услуги. Дело касалось клептомании… но о миссис ван Дом будет сказано ниже.

С того дня мартовские иды трижды приходили и уходили, и Цезарь был удовлетворен. Но затем наступил четвертый раз, и Майкл помчался так быстро, как ему позволяла астма, в квартиру Квинов.

Созерцание детектива, пришедшего за советом к другому детективу, показалось Никки забавным. А поведение бедного Майкла, оглядывающегося по сторонам, делало его еще более увлекательным.

Однако самое интересное было впереди.

— Эллери, — покраснев, сообщил Майкл, — меня ограбили.

— Ограбили, — повторил Эллери. — И что же у вас украли, Майкл?

— Мою налоговую декларацию.

Никки извинилась и выбежала. Когда она вернулась, Эллери прятал носовой платок.

— Простите, Майкл, — сказал он. — Это мой застарелый плеврит. Говорите, у вас украли налоговую декларацию?

— Вот именно, а ты здоров как бык, — сердито заявил Майкл Магун. — Не упрекаю тебя за твою истерику. Но это вовсе не смешно. Сегодня 14 марта. Что мне прикажешь делать 15-го?

— Ну, ваша… э-э… декларация, Майкл, едва ли так уж сложна, — серьезно ответил Эллери. — Возьмите еще один бланк и заполните его — вот и все.

— Чем мне его заполнить, скажи на милость?

— Как это чем?

— Ведь нужно писать сведения о доходах!

— Конечно. А у вас их нет?

— Нет!

— Но…

— Послушай, Эллери. Все мои записи, использованные для декларации, исчезли вместе с ней!

— Вот как?

— Бумаги лежали в этом портфеле. Мне понадобилась неделя, чтобы собрать дубликаты всех записей! Что я скажу налоговому инспектору? — И Майкл, будучи старым однокашником инспектора Квина и зная Эллери с тех пор, как тот помещался у отца в кармане, сердито добавил: — Ну, что скажешь, умник?

— Эллери, это чепуха, — вмешалась Никки, косясь на стол, дабы убедиться, что все ее бумаги на месте.

— Где было похищено содержимое вашего портфеля, Майкл?

— В моем офисе. Ты бывал там, Эллери, — я делю его с тремя другими съемщиками.

— И у вас общая приемная, — кивнул Эллери. — А вы сами были тогда в вашем офисе, Майкл?

— Да… Нет, не совсем… Лучше я расскажу по порядку, а то у меня голова кругом идет.

Это произошло вчера, в шесть часов вечера. Майкл работал над своей налоговой декларацией. Без нескольких минут шесть он решил, что на сегодня хватит, собрал все чеки, счета и памятки и положил их в портфель вместе с декларацией.

— Я как раз надевал пальто, — продолжал Майкл, кем да миссис Карсон — стенографистка, которая вносит арендную плату за апартаменты, — вбежала в мой офис с криком, что в приемной пожар. Я кинулся туда и увидел, что горит диван. Кто-то, должно быть, бросил спичку в мусорную корзину рядом, там загорелись бумаги, и пламя охватило диван. Я справился с огнем минут за пять, потом вернулся в офис, взял шляпу и портфель и отправился домой.

— И конечно, — вздохнул Эллери, — когда вы пришли домой, то обнаружили, что декларация исчезла вместе со всеми бумагами.

— Вот именно, — с горечью подтвердил Майкл Магун. — Вместо них там лежала газета.

— Подмена могла осуществиться en route[23] из офиса домой?

— Никак не могла. Выйдя из здания, где находится офис, я пошел в гараж с портфелем под мышкой. Потом я сел в свою машину, положил портфель рядом на пустое сиденье и поехал домой.

— Вы уверены, что это был тот же самый портфель?

— Конечно уверен. Это мой старый портфель.

— Значит, подмена была частичной, — задумчиво промолвил Эллери. — Кто-то открыл ваш портфель на столе в офисе, удалил содержимое, сунул в него газету и закрыл, покуда вы боролись с огнем в приемной.

— Должно быть, это миссис Карсон, — предположила Никки, удивляясь, как очевидные вещи могут ускользать от столь опытного сыщика, как Майкл Магун.

— Что вы на это скажете, Майкл? — осведомился Эллери.

— Исключено. Она выбежала из офиса раньше меня, оставалась со мной в приемной, бегая от водопроводного крана к горящему дивану с вазой, которая стоит у нее на столе. Я ни на миг не терял ее из виду.

— Кто еще был в апартаментах?

— Два других съемщика. Один из них художник по имени Леонардо Винс — по-моему, форменный псих. Другой — маленький человечек, именующий себе Джеком Зигги. Он букмекер, хотя думает, что я этого не знаю.

— Винс и Зигги выбегали из своих офисов, когда вы и миссис Карсон тушили пожар?

— Конечно. Но толку от них было чуть — они просто стояли и давали советы. Я не обращал на них внимания.

— Тогда, возможно, один из них…

— Возможно. Но я не могу быть в этом уверенным. Как бы то ни было, вчера вечером я вернулся в офис, думая, что оставил декларацию на столе…

— И ее, разумеется, там не оказалось.

— Я всю ночь не спал, — жалобно произнес Майкл, — а если бы заснул, то меня бы тут же разбудило ворчание моей старухи.

— Этим утром, Майкл, вы были в офисе?

— Нет. Я прямиком направился сюда. Эллери встал и начал набивать трубку.

— Весьма необычная проблема, Майкл.

— Необычная? — удивилась Никки. — Что же в ней необычного?

— Зачем кому-то понадобилось красть налоговую декларацию, да еще у такого человека, как Майкл? Чтобы узнать его прошлогодний доход? При всем уважении к вашей деятельности, Майкл, это едва ли могло кого-либо интересовать, более того — для этого вору было незачем красть декларацию. Один взгляд на нее сообщил бы ему все, что он хотел знать.