Эрл Гарднер - Подставных игроков губит жадность Страница 10

– Так, так, так, – закивал Холгейт. – Дальше, разглядели ли вы его достаточно хорошо, чтобы потом без труда узнать?

Я покачал головой:

– Тогда нет.

Он слегка помрачнел.

– Во время инцидента, – добавил я, – он вышел из машины.

– И вы тогда его узнали?

– В то время я не знал, кто он, но теперь знаю. Этим человеком были вы.

Он расплылся в улыбке:

– И кто, вы говорите, был виноват?

– Господи, да здесь не может быть никакого сомнения! – воскликнул я. – Я сожалею, мистер Холгейт, и мне очень не хотелось бы свидетельствовать против вас, но вина полностью лежит на вас. Вы врезались в задний бампер автомобиля. Утверждаю, врезались вы. Нажали на тормоза, когда оставалось всего три-четыре фута. Это немного смягчило удар… даже удивительно, как мало было шума. Но тем не менее вы стукнули ту легкую машину достаточно сильно, чтобы… м-м-м, словом, я видел, как у девушки дернулась голова.

– Так-так, и что было дальше?

– Она вышла из машины, вы вышли из машины, очевидно, показали друг другу водительские удостоверения, записали данные.

– Как держалась молодая женщина, выйдя из машины?

– Похоже, была ошеломлена, – сказал я. – Держалась рукой за шею. Даже потом, когда вы показали свое водительское удостоверение, а она записывала, видимо, ваш адрес, она продолжала потирать шею левой рукой.

– Что потом?

– Потом она села в машину и уехала.

– Вы помните, где точно произошла авария?

– Конечно. На восточной стороне Главной улицы, не доезжая пересечения с Седьмой улицей. Как раз напротив входа в кинотеатр.

Холгейт сказал:

– Мистер Лэм, у меня к вам просьба.

– Какая?

– Хочу, чтобы вы дали письменные показания под присягой.

– Что ж, не возражаю, – сразу согласился я.

Не скрывая радости, Холгейт обратился к секретарше:

– Набросай-ка поскорее, Лоррен. Поточнее, сделай слово в слово.

Девушка, кивнув, встала и направилась к двери.

Когда захлопнулась дверь, я заметил:

– Удивительная женщина.

– Одна из самых знающих и энергичных секретарей, какие у меня были, – ответил Холгейт. – Именно такие мне нужны.

– К тому же одна из самых красивых, – отметил я. – Да и ее помощница совсем недурна.

– Витрина, мистер Лэм, – ухмыльнулся Холгейт. – Приходится держать красавиц. Доводилось ли вам когда-нибудь покупать дом?

– Насколько помню, нет.

– Что ж, всему приходит свое время, Дональд. Хотите хорошо вложить деньги – покупайте участок здесь. Как вы понимаете, я не могу предложить вам деньги за ваши свидетельские показания. В этом случае они потеряют силу. Но я мог бы кое-что подсказать и… Что я говорю? Никак не могу отделаться от привычки расхваливать свой товар. Так о чем мы говорили, Дональд?

– О секретаршах.

– Ах да, – вспомнил он. – Знаете, вы не видели еще одну. Потрясающая блондинка!

– Значит, у вас их три?

– У Лоррен – две помощницы. Одна сегодня выходная… Но вот что я собирался сказать, Дональд, если вы договорились с агентом о покупке дома и пришли оформлять бумаги у секретарей, а вас встречает брюзжащая уродина, у вас пропадет всякое желание иметь с ними дело. Я ценю красоту. Двое из моих девушек выиграли конкурсы красоты. Они уже сами по себе довольно привлекательны, а я к тому же прошу их быть благожелательнее, приветливее. Идти клиенту навстречу. Это мой девиз. На этом мы строим всю свою работу. С того момента, как клиент впервые появляется у нас, мы стараемся поддержать в нем ощущение собственной значительности, настроить его должным образом… Посмотрите, например, как наши девушки выходят из машины. Не знаю, видели ли вы когда-нибудь хоть один из тех фильмов, что демонстрируют молодым женщинам, как надо благопристойно выходить из машины: изящно, как подобает леди – к черту эту чепуху! У нас они, выходя из машины, должны делать как раз наоборот. Мы показываем им на пленке, как надо выходить, – это когда они имеют дело с мужчинами. Если имеют дело с женщинами, ситуация, разумеется, другая.

– А если семейная пара? – спросил я.

– В этом случае им приходится работать собственными мозгами, догадываться, кто в семье главный, кто будет ставить свою подпись на нужной строчке. Знаете, Дональд, до чего же забавна психология мужчин. Бывая на пляже, они видят женские ножки целиком, и ножек масса. Но они смотрят, и только. Но стоит им лишь увидеть выходящую из машины девицу, если это выглядит непроизвольно, увидеть мельком, знаете ли, всего на миг, – и не в купальнике, а только краешек приоткрытой плоти – и мужчина сходит с ума. Он думает, что видел нечто! А возьмите женщин. Вдумайтесь в их психологию. Когда на них чулки и юбка и вы вдруг заглядываете за кромку чулка, они считают это большой наглостью с вашей стороны, а уж если дело доходит до трусиков, – ужас, упаси боже! Это их святая святых. Однако стоит назвать юбочку спортивной и сшить трусики из той же ткани, что и юбочка, – и что тогда? Они свободно сбрасывают юбку и расхаживают в трусиках лишь потому, что они сшиты из той же ткани, что и юбка. Для меня это непостижимо! Женская психология такова, что… Но, черт побери, Дональд! Я ее использую. Я использую все. Любую психологию, чтобы только продать. А-а, готово…

Разговор оборвался. Лоррен Роббинс вручила мне два экземпляра документа и передала копию Холгейту.

Машинопись была идеальной – аккуратные ровные литеры новейшей электрической пишущей машинки. Прямо как из типографии. Ни подчисток, ни вычеркиваний, ни малейшей небрежности. И изложено слово в слово, как я говорил.

– Есть ли замечания? – спросил Холгейт.

– Абсолютно никаких, – сказал я.

Он передал мне авторучку.

Я поставил подпись.

– Не возражаете против присяги? – спросил он. – Чтобы было как полагается.

– Абсолютно не возражаю.

Он взглянул на Лоррен Роббинс. Лоррен произнесла:

– Поднимите правую руку, мистер Лэм.

Я поднял правую руку.

– Вы торжественно клянетесь, что записанное в только что подписанных вами свидетельских показаниях соответствует истине? Да поможет вам Бог!

– Клянусь.

В левой руке она держала наготове нотариальную печать, одну из тех карманных никелированных штуковин, которую, выезжая на вызов, можно сунуть в кошелек.

Подвинув к себе документ, Лоррен в том месте, где было напечатано: «Подписано под присягой в моем присутствии октября пятого дня», поставила свою подпись – на месте государственного нотариуса, оттиснула печать и вручила документ Холгейту.

Взглянув на бумагу, Холгейт кивнул, встал из-за стола и протянул мне руку для пожатия, давая понять, что разговор окончен.

– Большое вам спасибо, мистер Лэм. Как замечательно, что граждане готовы добровольно сообщать о дорожных происшествиях, свидетелями которых они были. Лоррен отвезет вас обратно в отель, если только вы не хотите посмотреть наши участки. В таком случае она готова пройти с вами и…

– Как-нибудь в другой раз, – прервал я его. – Как вам сказать… в данный момент я не расположен делать инвестиции. Нет свободных капиталов.

Он сочувственно пощелкал языком:

– Плохо. Правда, так всегда бывает. Сколько раз появляется возможность сделать вложения в абсолютно надежное дело, а свободных денег под рукой не оказывается. Мы бы взяли совсем небольшой аванс, мистер Лэм, и…

Я решительно затряс головой.

– О’кей, о’кей. Не настаиваю. Просто я хотел из чувства признательности предложить вам прибыльную сделку и, конечно, на законных основаниях. Лоррен, отвези его, пожалуйста, в отель… Да, одну минутку, Дональд. Кажется, на свидетельских показаниях нет вашего адреса.

– Он имеется в книге регистрации отеля, – сказал я.

– Все-таки дайте его мне, я запишу прямо на этих показаниях. Где вас можно найти?

Я дал ему адрес в Сан-Франциско.

Холгейт вышел из-за стола, положил мне на левое плечо большую сильную руку и, сжав мою правую руку, горячо затряс ее.

– Спасибо, Дональд. Огромное спасибо. Если заинтересуетесь недвижимостью, я в любое время к вашим услугам. Знаете, что я сделаю? Я не буду подсказывать вам, какой участок лучше, а просто придержу самый лучший, так что если надумаете обзавестись собственным домом… скажем, в ближайший месяц, просто дайте мне знать.

– Давайте внесем ясность, мистер Холгейт, – напомнил я ему. – Авария произошла по вашей вине.

– Я это знаю. Вина – на мне, – согласился он. – Виноват я. Надеюсь, бедная девушка не сильно пострадала.

– Я тоже надеюсь. Красивая девушка.

– У вас глаз наметанный, не так ли, Дональд?

Глядя на Лоррен, я подтвердил:

– Не спорю.

Холгейт рассмеялся и велел:

– Лоррен, отвези его в отель.

Она с улыбкой спросила:

– Готовы, мистер Лэм?

– Готов, – ответил я.

Мы подошли к автомобилю. Я направился к левой дверце, чтобы открыть перед ней, но Лоррен, распахнув правую дверцу, прыгнула на сиденье и проскользнула на водительское место.

Я уселся рядом, захлопнул дверцу. Она стройной ножкой выжала газ, и мы выехали на полукружье подъездной дорожки.