Эрл Гарднер - Прокурор бросает вызов Страница 10

— Пожалуйста, — произнес Селби.

— Я выполняю здесь обязанности хостессы, — начала она. — Когда зал для посетителей закрывается, я бываю свободна. Я читала в своей комнате, когда услышала, что вы пришли. Я оделась, спустилась вниз и подошла к занавеске как раз вовремя, чтобы уловить вашу последнюю фразу.

— Странно, я не слышал, как вы пересекли зал, — заметил шериф Брэндон.

— У нее легкая походка, — поспешно вставил Триггс. — Она профессиональная танцовщица.

Взгляд Мэдж Трент был прикован к лицу Дуга Селби.

— Четверка, которая, судя по всему, вас интересует, приехала сюда около десяти часов вечера, — продолжила она. — Мне кажется, ребята просто не сделали девушкам надлежащей скидки. Насколько я поняла по их разговорам, они обе работают где-то секретаршами. Сегодня у них выдался тяжелый день, а к нему добавилась еще и долгая поездка. И, конечно, нет ничего удивительного, что они были очень обеспокоены тем, чтобы завтра на яхте выглядеть как можно лучше. Но разве хоть один из вас, ребята, над этим задумался? Ведь сами-то вы не работаете, не так ли?

— У наших отцов есть сады. Там работу выполняют деревья, — усмехнувшись, покачал головой Каттингс.

— Я так и предполагала, — улыбнулась она. — И кроме того, я думаю, не ошибусь, если скажу, что сегодня вы оба встали не раньше полудня.

— Скажите лучше: не раньше двух, и попадете в точку, — ответил Глизон. — Мы знали, что нам предстоит бурная ночь, и решили специально подкопить для нее сил.

— Вот видите! — сказала Мэдж Трент. — А девушки, как я заметила, были очень уставшими. Да к тому же все это было для них немного непривычно, и они волновались, не зная, как себя вести. Ровно в полночь они сказали, что хотели бы отправиться спать. Компания удалилась отсюда в пять минут первого. Но уже в двенадцать тридцать ребята вернулись обратно. Я знаю, потому что впускала их в дом. Когда в дверь позвонили, я решила, что это какая-нибудь очередная компания, и взглянула на часы, чтобы узнать, который час.

— Надеюсь, с девушками ничего не случилось? — спросил Каттингс. — Они не… Скажите, они не переполошились, заметив, что нас нет, а?

— Кто из вас, ребята, знает человека по имени Эмил Уоткинс? — спросил Селби.

Молодые люди обменялись ничего не понимающими, удивленными взглядами. Глизон отрицательно помотал головой.

— Я не знаю. Это точно, — произнес Каттингс.

— А тебе фамилия Уоткинс ничего не говорит?

— Нет, сэр, — ответил Глизон.

— Человеку, о котором я веду речь, около пятидесяти. У него серые глаза, длинные волосы, широкие скулы и тонкие губы. Рост около ста шестидесяти пяти сантиметров, вес — килограммов пятьдесят пять, не больше. Возможно, он является отцом какой-нибудь из ваших подружек. Вспомните, среди ваших девушек нет ни одной по фамилии Уоткинс?

В наступившей тяжелой паузе ребята медленно покачали головами — нет.

— Я хочу, чтобы вы взглянули на этого человека. Быть может, он все-таки окажется вам знаком.

— Что ж, мы с удовольствием, — согласился Каттингс. — А где он?

— Думаю, тело уже доставлено в лабораторию судебно-медицинского эксперта, — сурово проговорил Селби.

— Судебно-медицинского эксперта?.. — Голос Каттингса сник.

Сидевшие вокруг стола неожиданно замерли. Селби обернулся к Рексу Брэндону:

— Хорошо бы тебе сперва отвезти ребят в коттедж, Рекс. Пусть они взглянут на место происшествия. Встретимся в лаборатории. Я сейчас прямо туда… Да, что касается девушек: похоже, с ними все чисто. Они где-то работают, поэтому совершенно ни к чему, чтобы их имена оказались в газетах. Видимо, дело, которое мы расследуем, какое бы оно ни было, в конечном итоге завязано на снятый ребятами коттедж. Поэтому надо постараться дать девушкам фору. Пусть они покинут город прежде, чем репортеры начнут сыпать вопросами и щелкать фотоаппаратами.

Брэндон кивнул.

— Хорошо, Дуг, — ответил он. Затем, повернувшись к ребятам, добавил: — Давайте-ка поскорее. Одевайтесь.

Глава 6

Селби остановил машину возле тротуара, поднял воротник пальто и, подойдя к двери, за которой находились помещения лаборатории, нажал кнопку звонка. Впрочем, сейчас он с куда большим удовольствием принялся бы барабанить в нее кулаком.

Гарри Перкинс, эксперт, был высоким худощавым человеком с плотно обтянутым кожей лицом и нескладными движениями. Он держался по-хозяйски деловито, взирая на подопечные трупы с отрешенным безразличием. Главным его увлечением была ловля форели.

— Хэлло, Дуг, — сказал он, распахнув дверь. — Ну и погодка, верно? А мне такой дождь даже на руку. Фермерам, конечно, столько воды многовато, но зато какие будут ручьи!.. Повесь-ка свое пальто на тот стул. Пусть стечет.

— Тело уже привезли? — спросил Селби.

— Ты имеешь в виду того малого из мотеля «Кистоун»?

— Да, я хочу взглянуть на него.

— Тогда пошли со мной.

— Что удалось насчет него выяснить? — спросил Селби, когда они шли по тускло освещенному, холодному, пропахшему формалином коридору.

— Угарный газ, никаких сомнений, — деловито сообщил эксперт. — И зачем только люди запираются в комнатах с неисправными печками, да еще включают их на всю катушку? Неужели они не понимают, что так им все равно не согреться, потому что сжигаемый из воздуха кислород понижает их сопротивляемость холоду? А вот если бы у них хватало ума использовать газ так, как он должен использоваться, то им было бы тепло. Так нет же, им надо, видите ли, отвернуть кран до упора, чтобы температура подскочила немедленно. То ли дело дровяная печь — там сперва должны разгореться дрова, потом прогреться сама печка, и только затем постепенно станет тепло во всей комнате. С электрическими каминами тоже все в порядке — тут они согласны ждать. А вот с газовым отоплением почему-то хотят чиркнуть спичкой — и чтобы температура поднялась за двадцать секунд на двадцать градусов. Я никогда не мог взять этого в толк.

— При нем не было ничего, что позволило бы установить его личность? — спросил Селби.

— Только несколько писем с обращением «дорогой папа». Похоже, он носил их с собой уже долгое время.

— Что в письмах?

— Патетика, — ответил Перкинс. — Письма дочери, которая сбежала от своего отца и родила ребенка.

Он открыл дверь.

— Здесь холодновато, Дуг. Так что, если хочешь побыть в этой комнате, тебе лучше накинуть пальто. Честно говоря, я не совсем понимаю, что тут еще можно выяснить. Чистейший случай отравления угарным газом. Вон там висит его одежда. Все, что удалось найти в карманах, я сложил в этот ящик. Тело у стены. Хочешь взглянуть?

Селби кивнул.

Эксперт отдернул простыню.

— Угоревших всегда легко распознать. Их кровь становится вишневого цвета.

— На трупе никаких следов насилия? — спросил Селби.

— Нет, только небольшое бледноватое пятно под ухом, но оно может и ничего не значить. Например, оно могло возникнуть в результате падения. Б-р-р-р… Ну и холодина же здесь! Может, лучше захватим его вещи в мой кабинет и поговорим там?

— Хорошая мысль, — согласился Селби. — Пойдем. Они выключили свет и снова отправились в путь по длинному коридору. Эксперт нес в руках запертый на ключ ящик.

— Я теперь стал хранить вещи покойников под замком, — сообщил он, улыбаясь. — Хватит мне неприятностей после недавнего случая. Зато теперь уже никому не удастся подменить или утащить какой-нибудь из предметов.

Селби понимающе покачал головой. Эксперт распахнул дверь своего кабинета.

— Смотри, вот как она должна работать, — произнес он, указав на стоящую в углу газовую печку. Он водрузил ящик на стол, открыл крышку и принялся перечислять: — Перочинный нож… Кстати, если тебе интересно, он острый и в отличном состоянии. Знаешь, есть такая примета: раз нож острый, значит, человек ленивый. Тридцать пять долларов бумажными купюрами, один доллар восемнадцать центов мелочью… старые карманные часы-«луковки», идут минута в минуту… огрызок плотницкого карандаша… бумажник… и еще письма.

Селби вынул все три письма из замусоленного конверта, развернул и разложил перед собой на столе.

— Обрати внимание, что ни на конверте, ни на самих письмах адрес не указан., — заметил он.

— Действительно, — согласился Перкинс. — Лично я представляю себе это так: он таскал письма в кармане до тех пор, пока они не обтрепались, а потом решил вложить их в конверт. Видишь, по краям он протерся почти насквозь, а его внутренняя сторона от постоянного соприкосновения с письмами стала серой. Отсюда напрашивается вывод, что листки, прежде чем их, наконец, поместили в конверт, успели достаточно испачкаться.

Селби согласно покачал головой и принялся разглядывать исписанные странички, оттягивая прочтение.

— Знаешь, Гарри, — произнес он, — все-таки в этой работе есть своя прелесть. Понимаешь, она дает мне возможность заглядывать в жизни других людей. Раньше я считал, что узнать что-либо о человеке можно, только пока он жив. Теперь я начинаю думать, что все как раз наоборот. Только смерть позволяет по-настоящему проникать в жизни людей. Смерть растворяет маски, за которыми скрываются их подлинные лица.