Потаповы&Potapoffs (СИ) - Кралькина Елена Страница 10

Отец словам сына не внял и начал новый круг обличений и поучений. Боб про себя выругался и решил отгородиться от происходящего внутренней стеной и подумать о чем-нибудь приятном, то есть о Петрушке, естественно.

Все началось в юности, когда старший брат Павел женился на Бетти. Таких девушек, как Бетти, до этого Боб не встречал. Бетти была такой нежной, такой женственной, она так преданно любила мужа, что Боб невольно завидовал брату. Больше всего Боба удивляло, что Бетти очень легко понимала окружающих, каким-то шестым чувством воспринимала чужую боль и спешила на помощь. Сейчас Боб знает, что такое качество называется мудреным словом «эмпатия», а тогда, почти тридцать лет назад, ему казалось, что это чудо. Надо ли объяснять, что Боб поклялся себе, что у него жена будет не хуже Бетти. Год шел за годом, женщин у него хватало, но все они были как бы на одно лицо, от Бетти их отделяли тысячи световых лет. Два года назад, когда было решено потихонечку начать инвестировать деньги в российский завод, Боб поехал в Потаповск с инспекцией: проверить, как обстоят дела с охраной завода, и вообще надо было понять, не разворуют ли деньги на лету. Приняли его русские как родного. Володя, дядя Леша и Максим предложили обойтись без изучения родословной, а просто считать друг друга десятиюродными братьями. Юмор Боб любил, сам был не прочь постебаться. Ближе всего Боб сошелся с дядей Лешей: квасить с ним было одно удовольствие. Раньше, конечно, Боб не знал значения слова «квасить», но, видимо, у него большие способности к языкам. Быстро усвоил. Как-то Боб сподобился посетить монастырь и посмотреть, что там реставрирует дядя Леша. Там Леха и представил Бобу свою коллегу – художницу Ренату.

– Даже не думайте звать меня Ренатой, это у матери временное помешательство случилось после родов, – засмеялась женщина. – Зовите Петрушкой, меня так все с детства зовут. Рената сняла платок с головы, и Боб ослеп. У женщины были ярко-рыжие волосы, которые торчали во все стороны.

– Видите, я же типичная Петрушка, меня хоть сейчас на сцену выпускать можно. Народ смешить, если Вы не поняли.

Боб посмотрел на это несуразнейшее милейшее существо, и понял, что эта женщина рождена для него. Он костьми ляжет, но ее добьется. Вопрос жизни и смерти. Так, первый раз в жизни, можно сказать на старости лет, Боб влюбился, и быть влюбленным ему очень понравилось. Не нравилось ему только одно: Петрушка никак не соглашалась переехать к нему в Штаты. Сейчас Боб жутко по ней скучал. Скучал по ее лукавству, по ее шуточкам и шалостям, скучал по ее рыжим волосам, по ее роскошному телу, по ее полным грудям и мягкому, начинающему полнеть животу. Кожа у Петруши была белой-белой, в рыжую крапинку. Однажды Боб пообещал ей поцеловать каждую конопушку, а она, смеясь, ответила, что на это может уйти сто тысяч лет. А еще Павел скучал по Танюшке, маленькой дочке Петрушки. В последний приезд Боба в Потаповск они с Танюшкой пускали мыльные пузыри и соревновались, у кого пузырь получится больше. Боб непроизвольно улыбнулся.

– Ты что меня совсем не слушаешь, – заорал отец. – Повтори, что я только что сказал!

– Папа, мне не пять лет, – Боб разозлился. – Нет необходимости повторять мне одно и то же по сто раз.

– Я все думаю, чем я прогневил Бога? Два сына, и что в итоге? Один – дебил, а второй – сексуальный маньяк.

– И как ты характеризуешь меня? – Боб вышел из себя и уже приготовился достойно ответить родителю, но открылась дверь и вошел Павел.

17. Разговор Павла с отцом

Павел хорошо знал Боба, поэтому сразу заметил, что до атомного взрыва остался один шаг. Судя по лицам отца с матерью, их нервы тоже были на пределе. С очевидностью назрел скандал. Павел решил не вдаваться в детали, быстро отчитаться о разговоре с Алексом и как можно скорее покинуть отцовский дом от греха подальше.

– Почему так долго? – начал ворчать отец. Что такое там случилось? Почему понадобился ты? Алекс должен был рассказать все мне.

– Для начала замечу, конечно, в скобках и самым мелким шрифтом. Вообще-то, я отец Алекса, и есть вещи, которые касаются только нас с ним.

– Видимо, это только у меня…

– Макарушка, – перебила отца мама, – помолчи и послушай. Павлуша сейчас все расскажет, – одна мама могла хоть немного утихомирить отца. – Павлуша, начинай с самого страшного.

– Мама, пока страшного ничего нет. Есть новости. Девушка Надя, которую любит Алекс, беременна, и она в больнице. У нее шок после всего случившегося на заводе. Алекс очень боялся, что Надя потеряет ребенка, но вроде прогнозы хорошие. Надеюсь, Вы поняли, что Надя беременна моим внуком или внучкой.

– Неужели Бог благословит дожить до правнуков? – мама перекрестилась.

Павел с удивлением заметил, что у отца на глазах появилась влага.

– Папа, я уже попросил Нору забронировать билет на первый рейс на Москву, я хочу быть рядом с сыном, как минимум, пока Надя в больнице. Я считаю, что ребятам срочно нужно узаконить свои отношения. Как там в Потаповске все повернется с несчастным случаем, пока непонятно. Мне надо во всем разобраться на месте. Вызови юристов из заводской конторы, пусть подставят плечо. Будем считать, что у меня форс-мажор. Все, что могу сделать удаленно, я сделаю.

– Нечего кого-то вызывать. Я сам со всем разберусь. ВИП-клиентов приму я, остальных пусть принимает Джонни, пора ему стать самостоятельным. Пусть Джонни с Норой составят мне список всех дел и доложат. Контора – это не проблема. Я хочу спросить тебя о другом: почему о каком-то посетителе, который угрожал тебе разобраться с Алексом, конторой и Бетти, я узнаю от Алекса, которому звонил Джонни. Почему я ничего не знаю?

– Папа, я уже сто раз тебе объяснил, что работаю над этим. Публичность сейчас ни к чему, – за Павла ответил Боб, – сколько можно? Ты мне весь мозг вынес, теперь взялся за Павла.

– Это называется, ты работаешь – у Алекса уже неприятности. Теперь остается похерить репутацию конторы, которую я создавал десятилетиями.

– Папа, почему ты считаешь, что ЧП на заводе в Потаповске как-то связано с нами? – Павел поддержал брата. – Сто процентов, это какие-то русские разборки. Важно одно, чтобы они не задели Алекса. Этот посетитель, как ты его назвал, обыкновенный шизофреник, все его угрозы – блеф. Кстати, Алекс просил, чтобы вы ничего не говорили о ЧП на заводе Бетти, если паче чаяния будете с ней разговаривать.

– Вы все делаете шиворот-навыворот. Сейчас Бетти надо быть рядом с сыном и Надей. Что ты, Павел, понимаешь в беременности? – уж, если отец начал ворчать, то остановить его было совершенно невозможно.

– Бетти сейчас читает лекции в Лондоне, через три недели она с ними закончит, и тогда Алекс попросит ее приехать.

– Захочет ли она приехать, если ты будешь торчать в Потаповске?

– Почему это Бетти не захочет меня видеть? В прошлом году мы там виделись, и ничего страшного не случилось.

– Вы виделись? И что?

Павел начал выходить из себя:

– Папа, это не твое дело. Виделись и виделись.

– Да, Бетти – девочка отходчивая, могла ради Алекса и простить тебе твои похождения.

– Папа, что мне должна простить Бетти? Какие похождения? Что ты несешь?

– Не успела жена выйти за порог, как ты снюхался с этой сучкой Кларой. Разве не так?

– У тебя есть доказательства? – ледяным голосом поинтересовался Павел.

Отец встал, зашел в свой кабинет и принес фотографию, которую швырнул Павлу в лицо.

– Вот, любуйся, доказательства ему подавай, совсем совесть потерял.

Павел глянул и ужаснулся. На фотографии он лежал в одной постели с Кларой, причем на снимке стояла именно та дата, когда Бетти ушла от него. У Павла застучало в висках. Этого не могло быть. Он отлично помнил, что на следующее утро после перепоя проснулся у себя в гостиной на диване совершенно одетый, а Клару выставил из дома еще вечером, сразу после ухода Бетти. Сзади к Павлу подошли Боб и мама и тоже стали рассматривать фотографию.