Тихое местечко - Элизабет Ролле Страница 10

— Если так, то получается, что из числа подозреваемых исключаются лишь Витторио — он инвалид, и синьора Форелли — возраст уже не тот.

— Что касается синьоры Форелли, согласен, а вот Витторио… Если мне, к примеру, придет в голову фантазия сесть в инвалидную коляску, меня тоже примут за инвалида. Коляска — прекрасная маскировка.

— Думаешь, он прикидывается?　

— Такую возможность нельзя исключить.

— А по-моему, это Берни, — упрямо сказал Джеймс. — Они ведут себя подозрительно, на пляже не показываются, целый день просидели в коттедже.

— Гросси сказал, что они молодожены.

Джеймс скептически хмыкнул.

Этвуд все ждал, что мысли Джеймса, поглощенные поиском подходящей кандидатуры на роль преступника, наконец обратятся к другой стороне этого вопроса, и он тогда окажет: «Все, с меня довольно, пора отсюда уезжать», но Джеймс, как ни странно, ничего подобного не говорил и всю дорогу перебирал различные варианты, по-всякому комбинируя обитателей коттеджей за одним-единственным исключением: рассматривая разнообразные сочетания, он ни разу не упомянул Джулиану.

Когда они вошли в дом, запертый там ньюфаундленд встретил Этвуда с такой бурной радостью, словно тот отсутствовал по крайней мере неделю, и с отрывистым лаем возбужденно тыкался мордой в его руки. Успокоив расшумевшуюся собаку, Этвуд сказал:

— Надо решить вопрос: мы уезжаем или остаемся? Выбирай сам, я согласен на любой вариант.

— Спокойный отдых в тихом местечке, — пробормотал Джеймс. — В тихом, безлюдном местечке…　

С моря донесся громкий хрипловатый женский голос:　

— … на эту скалу. Джулиана, ты бы надела шляпу.

Вдалеке, за двойной рамкой дверного проема и зеленого коридора кустарника, окаймлявшего ведущую от коттеджа к морю дорожку, показались синьора Форелли и Джулиана. Синьора Форелли, одетая в темное и длинное закрытое платье и коричневую шляпу с широкими полями, медленно ступала по песку, тяжело опираясь на массивную палку. Джулиана, в легком кремовом платье без рукавов, держалась позади; она шла по мокрому песку у самой воды, и волны накатывались на ее босые ноги; туфли и желтую соломенную шляпу она, слегка помахивая ими, несла в руках; ветер трепал распущенные черные волосы, колышущиеся за спиной темным облаком. Через несколько шагов она скрылась за пределами ограниченного двумя зелеными стенами видимого пространства, оставив после себя опустевшую желтую ленту песка с монотонно набегающими мелкими волнами.

— Я за то, чтобы остаться, — сказал Джеймс, отводя взгляд от рамы, из которой исчезла картина. — Любопытно посмотреть, чем все это кончится.

— Значит, мы остаемся, — подвел итог Этвуд. — Хилсон будет доволен: он считает, что наш внезапный отъезд мог бы насторожить преступников.

Когда Джеймс с Этвудом вышли на пляж, там уже все были в сборе. Фрэнк загорал, лежа на ярком красно-синем надувном матрасе, Витторио в своей коляске сидел под тентом, синьора Форелли с книгой в руках тоже расположилась под своим тентом (небольшой тент был натянут напротив каждого коттеджа), Джулиана лежала рядом с ее шезлонгом на полосатом коврике. Девушки из последнего коттеджа играли в бадминтон, а мистер Берни, стоя по колено в воде, резвился со своей женой, брызгал на нее водой и хватал за руки, делая вид, будто собирается затащить на глубину. Молодая женщина то смеялась, то испуганно вскрикивала, потом вырвалась и выскочила на берег.

— Нелли, иди сюда! — кричал Берни, но она только помахала в ответ рукой и уселась на большой плоский камень, откинувшись назад и подставив лицо солнцу.

Она явно была итальянкой и довольно хорошенькой, однако ее внешность носила отпечаток стандартности: смотреть приятно, но, отвернувшись, тотчас забываешь.

Этвуд уплыл далеко в море, чтобы покачаться на волнах, однако увязавшийся следом ньюфаундленд вдруг ни с того ни с сего стал толкать его, оттесняя к берегу. Все усилия Этвуда отогнать собаку кончались одним и тем же: ньюфаундленд неизменно оказывался рядом и упорно подталкивал хозяина к суше. Джеймс с интересом следил за бесплодными стараниями Этвуда избавиться от непрошеной опеки, затем подплыл ближе и ехидно сказал:　

— Он принимает профилактические меры, чтобы ты не утонул.

Убедившись, что ньюфаундленд не отстанет, Этвуд взялся за ошейник.

— Тимми, домой! Раз хочешь вытащить меня на берег, вези.

Пес словно только этого и ждал. Развернувшись, он энергично заработал лапами и быстро поплыл вперед.

На берегу к ним подошел Фрэнк.

— Отличный у вас пес! — Ньюфаундленд отряхнулся, окатив его тучей брызг, но Фрэнк только рассмеялся. — После купания приятно как следует побегать и разогреться. У меня есть мяч, поиграем?　

Энергия во Фрэнке била ключом — получив согласие Джеймса и Этвуда, он позвал супругов Берни, затем побежал на другой конец пляжа, чтобы пригласить девушек. Тельма и Сильвия с удовольствием согласились, а Джулиана отказалась. Ньюфаундленд тоже решил принять участие в игре и кидался за мячиком, всем мешая, пока наконец Этвуд не придумал, как от него избавиться; подведя пса к своим пещам, он внушительно сказал: «Охраняй!» Ньюфаундленд вильнул хвостом, обнюхал доверенные предметы и уселся рядом; когда Этвуд направился обратно к играющим, он сделал несколько шагов следом, потом вернулся к вещам, снова обнюхал их и растянулся па песке.

Джованелла Берни играла неважно, Сильвия — немногим лучше, и обе весело смеялись над своими промахами, зато Тельма нисколько не уступала мужчинам. Джеймс играл кое-как, его взгляд то и дело обращался туда, где покинувшая тетку Джулиана разговаривала с Витторио. Когда, описав над головами играющих широкую дугу, брошенный Джеймсом мяч упал на песок возле коляски Витторио, Джулиана не двинулась с места, хотя ей ничего не стоило бросить мяч обратно.

— Я принесу! — быстро сказал Джеймс.

Подняв мяч, он неторопливо отряхнул его от песка, потом зачем-то подавил, словно проверяя, не спустил ли, и только после этого пошел назад.

После игры Этвуд решил еще раз искупаться и, чтобы ньюфаундленд снова не увязался за ним, повторил приказание охранять свои вещи. При виде уплывающего хозяина пес заволновался, заметался по берегу, потом по брюхо вошел в воду и залился тревожным лаем, а на попытавшегося успокоить его Берни так зарычал, что тот счел за лучшее отойти подальше. Когда Джеймс — первым — вышел из воды и взял свое полотенце, лежавшее рядом с вещами Этвуда, ньюфаундленд кинулся к оставленному под его охраной имуществу, настороженно следя за каждым движением Джеймса.

—