Алан Милн - Тайна Красного Дома Страница 11

— То есть, — возбужденно сказал Билл, — ключ был снаружи двери, когда Марк вошел в кабинет.

— Ну, я просто прикидывал.

— А вы осмотрели другие комнаты — бильярдную, библиотеку и прочие? — спросил Кейли.

— Ну, я подумал об этом только сейчас, пока сидел тут. Но вы живете здесь, так разве ВЫ не обращали на них внимания?

Кейли прикидывал, наклонив голову набок.

— Довольно нелепо, знаете ли, но нет. — Он повернулся к Биллу. — А вы?

— Господи, нет. Я бы никогда не стал разбираться в таком!

— Не сомневаюсь, — засмеялся Энтони. — Ну, мы можем посмотреть, когда вернемся в дом. Если другие ключи снаружи, значит, и этот мог быть снаружи, а тогда все становится много интереснее.

Кейли ничего не сказал.

Билл пожевал травинку и сказал:

— А что это меняет?

— Еще больше затрудняет понять, что же произошло. Возьми вашу теорию несчастного случая и посмотри, что получается. Инстинктивный поворот ключа отметается, верно? Он должен был открыть дверь, чтобы забрать ключ, и, значит, показать голову всем, кто мог оказаться в вестибюле — своему кузену, например, которого оставил там всего две минуты назад. Совершит ли человек в состоянии Марка, отчаянно боящегося, что его застигнут рядом с трупом, подобную глупость?

— Меня ему бояться было незачем, — сказал Кейли.

— Тогда почему он не позвал вас? Он же знал, что вы рядом. Вы могли бы дать ему совет, а в совете он нуждался, Бог свидетель. Но вся теория бегства Марка сводится к тому, что он боялся вас и всех остальных и что единственной его мыслью было выбраться из комнаты и воспрепятствовать вам ли, слугам ли, войти в нее. Будь ключ внутри, он, вероятно, запер бы дверь. Будь ключ снаружи, так, почти наверное, нет.

— Да, похоже, ты прав, — сказал Билл, поразмыслив. — Если только он не забрал ключ с собой и не запер дверь сразу же.

— Вот именно. Но тогда тебе придется разработать совершенно новую теорию.

— То есть, по-твоему, это указывает на предумышленность?

— Да, безусловно. Но, кроме того, превращает Марка в абсолютного идиота. Только предположите на секунду, что по каким-то настоятельным причинам, о которых вы оба понятия не имеете, он хотел избавиться от брата. Обставил бы он это так? Просто убил его и сбежал? Так это же практически самоубийство — самоубийство в состоянии невменяемости. Нет. Если вы правда хотите убрать нежелательного брата, вы сделаете это чуточку поумнее. Для начала обойдетесь с ним дружески, чтобы усыпить подозрения, а когда наконец все-таки убьете его, то попытаетесь представить это, как несчастный случай, или самоубийство, или убийство, но совершенное кем-то другим. Разве нет?

— Ты хочешь сказать, что придумал бы что-нибудь эдакое?

— Да, я хочу сказать именно это. То есть, действуй вы преднамеренно, то не запирались бы, еще не начав.

Кейли все это время молчал, видимо, взвешивая эту новую идею. Теперь, все еще глядя в землю, он сказал:

— Я остаюсь при мнении, что это был несчастный случай и что Марк потерял голову и сбежал.

— Ну, а ключ? — спросил Билл.

— Мы еще не знаем, что ключи были снаружи. Я категорически не согласен с мистером Джиллингемом, будто ключи нижних комнат всегда в скважинах снаружи. Иногда, возможно, но, полагаю, скорее всего мы найдем их внутри.

— Ну, разумеется, если они внутри, то ваша исходная теория, вполне вероятно, верна. Часто видя их снаружи, я просто прикинул, только и всего. Вы, знаете ли, попросили меня быть совершенно откровенным и сказать вам, что я думаю. Но, конечно, вы правы, и мы найдем их внутри.

— Даже если они снаружи, — продолжал Кейли упрямо, — я все равно считаю, что произошла случайность. Он мог взять его с собой, предполагая, что разговор будет неприятным, и не желая, чтобы их прервали.

— Но он же только что велел вам оставаться поблизости, на случай если вы ему понадобитесь, так почему же он запирается от вас? К тому же, думается, что человек в предвидении неприятного разговора с враждебно настроенным родственником никак не стал бы запираться с ним. Он оставил бы все двери распахнутыми и потребовал бы: «Убирайся вон!»

Кейли молчал, но его губы были упрямо сжаты.

Энтони встал с виноватым смешком.

— Пошли, Билл, — сказал он. — Надо поторопиться. — Он протянул руку и поставил своего друга на ноги. Затем, повернувшись к Кейли, он продолжал: — Простите, если я дал излишнюю волю своим мыслям. Бесспорно, я рассматривал это дело как абсолютно посторонний человек, всего лишь как загадку, хочу я сказать, ни с какой стороны не влияющую на счастье кого-либо из моих друзей.

— Все нормально, мистер Джиллингем, — сказал Кейли, тоже встав. — Это вы должны извинить меня, в чем я уверен. Теперь вы направляетесь в гостиницу за вашим багажом?

— Да. — Он посмотрел на солнце, а затем на деревья вблизи дома. — Дайте подумать… Она ведь в том направлении, верно? — Он указал на юг. — Можем мы дойти до деревни напрямик, или обязательно идти по дороге?

— Я покажу тебе, мой мальчик, — сказал Билл.

— Билл вам покажет. Парк тянется почти до самой деревни. Автомобиль я пошлю примерно через полчаса.

— Большое спасибо.

Кейли кивнул и направился к дому, Энтони взял Билла за локоть и пошел с ним в противоположном направлении.

Глава VII

ПОРТРЕТ ДЖЕНТЛЬМЕНА

Несколько минут они шли молча, пока не оставили дом и сад далеко позади. Перед ними и вправо парк круто спускался, чтобы затем медленно подняться, отгораживая остальной мир. Пояс деревьев слева отделял их от дороги.

— Ты тут бывал прежде? — внезапно сказал Энтони.

— Конечно, десятки раз.

— Я имел в виду, именно тут, где мы сейчас. Или ты не выходишь из дома и все время гоняешь шары на бильярде?

— Господи, нет!

— Ну, так теннис и прочее? Столько владельцев прекрасных парков никогда ими не пользуются, а все бедняги, тащась по пыльной дороге, думают, как счастливы владельцы, что имеют их, и воображают всякие развлечения среди дерев. — Он указал вправо: — А там бывал?

Билл засмеялся, немного пристыженно.

— Ну, не слишком много. Конечно, я часто проходил тут, ведь это самый короткий путь до деревни.

— Да… Ну ладно, а теперь расскажи мне что-нибудь про Марка.

— Что, собственно?

— Ну, позабудь, что ты пользовался его гостеприимством, что ты безупречный джентльмен и все такое прочее. Побоку Манеры Мужчин и скажи мне, что ты думаешь о Марке, и как тебе нравилось гостить у него, и сколько стычек набралось в вашем маленьком обществе за эту неделю, и как ты ладишь с Кейли, ну, и вообще.

Билл, оживившись, посмотрел на него.

— Послушай, ты что, заделался полновесным сыщиком?

— Ну, мне же требовалась новая профессия, — улыбнулся Энтони.

— Замечательно! То есть, — поправился он виновато, — не следует говорить так, когда в доме покойник, а хозяин дома… — Он неуверенно умолк, а затем закруглил фразу: — Черт дери, ну и заварушка! Господи помилуй.

— Ну, — сказал Энтони, — давай. Марк?

— Что я о нем думаю?

— Да.

Билл помолчал, прикидывая, как вложить в слова мысли, которые не обрели четкой формы и для него самого. Что, собственно, он думал о Марке?

Заметив его колебания, Энтони сказал:

— Мне следовало бы предупредить тебя, что ничего из сказанного тобой не будет записано репортерами, и тебе не надо тревожиться из-за пары-другой ляпов. Говори о том, что тебе нравится и как тебе нравится. Даю тебе затравку. Что ты предпочтешь — уик-энды здесь или у Баррингтона, например?

— Ну, это же будет зависеть…

— Исходи из того, что она будет и там, и там.

— Осел! — сказал Билл, всаживая локоть в ребра Энтони. — Так просто не скажешь, — продолжал он. — Конечно, тут тебя принимают до жути преотлично.

— Да?

— Да. Даже не знаю другого дома, где все было бы превосходнее. Комната, жратва, выпивка, сигары, то, как все устроено. И прочее такое. Обходятся с тобой до жути преотлично.

— Да?

— Да. — Он повторил это «да» медленно самому себе, будто оно натолкнуло его на новую мысль. — Обходятся с тобой до жути преотлично. Ну, это как раз про Марка. Такая его манера, слабости. Отличное обхождение.

— Устройство для тебя того, сего, этого?

— Да. Конечно, это расчудесный дом, и есть много чем заняться. Всякие игры, в том числе спортивные, каких только ни напридумывали, и, как я говорю, обходятся с тобой до жути преотлично. Но при всем при том, Тони, немножко чувствуешь, что… ну, так сказать, будто ты участвуешь в параде, и тобой командуют. Будто ты должен исполнять, что тебе говорят.

— То есть как?

— Ну, Марк воображает себя организатором и организует то, се, и подразумевается, что гости будут подлаживаться. Например, Бетти — мисс Колледайн и я — собирались позавчера перед чаем сыграть партию. В теннисе она просто жуть и обещала показать мне. Я ведь неустойчив, ты знаешь. Марк увидел нас с ракетками и спрашивает, что мы думаем делать. Ну, так он подготовил для нас маленький турнир после чая — уже установил все гандикапы, и все аккуратненько расписано красными и черными чернилами — призы и прочее — очень приличные, знаешь ли. Он распорядился специально подстричь траву и нанести разметку. Ну, конечно, мыс Бетти попортили бы корт и были готовы играть и после чая — я, согласно его гандикапу, должен был дать ей половину пятнадцати… но как-то так… — Билл пожал плечами.