Агата Кристи - Трагедия в трех актах Страница 11

— Вполне возможное объяснение, — заметил сэр Чарлз. — Только.., разве дворецкий знал о существовании этого хода?

— В том-то и дело. Моя супруга говорит, что слуги всегда все знают. По-моему, она абсолютно права.

— Насколько я понял, сэра Бартоломью отравили никотином, — сказал мистер Саттертуэйт.

— Верно. Средство-то уж больно необычное. Редко применяется. А если человек такой заядлый курильщик, как доктор, это еще больше осложняет дело. Я хочу сказать, он ведь мог и естественной смертью умереть от никотина. Только, конечно, слишком уж неожиданно все случилось.

— А как это произошло?

— Этого мы не знаем, — признался полковник Джонсон. — В том-то и дело. Медицинская экспертиза показывает, что яд был проглочен сэром Бартоломью за несколько минут до смерти.

— Помнится, там подавали портвейн.

— Верно. Казалось бы, яд должен был быть в портвейне. Однако его там нет. Мы исследовали стакан сэра Бартоломью. В нем, кроме портвейна, ничего не обнаружено. Остальные стаканы стояли на подносе в буфетной, в них тоже никаких примесей не оказалось. И ел сэр Бартоломью то же, что и остальные. Суп, жареный палтус, фазан с картофелем, шоколадное суфле, тосты с икрой. Кухарка служит тут уже пятнадцать лет. Нет, решительно, не вижу никакой возможности подсыпать яд, и тем не менее он обнаружен в желудке сэра Бартоломью. Скверное дело.

Сэр Чарлз живо обернулся к мистеру Саттертуэйту.

— То же самое, — в волнении сказал он. — Совершенно то же самое. Простите, полковник, сейчас все объясню. Точно такой же случай произошел у меня в доме, в Корнуолле…

Полковник слушал с большим интересом.

— По-моему, я слышал об этом. От одной юной леди — мисс Литтон Гор.

— Да-да, она там была. Значит, она вам рассказала?

— Да, и очень отстаивала свою версию. Однако, признаюсь вам, сэр Чарлз, как-то не очень мне во все это верится. И потом, почему исчез дворецкий? У вас ведь дворецкий не исчезал?

— У меня не дворецкий, а горничная.

— А может быть, это был переодетый мужчина?

Сэр Чарлз засмеялся, вспомнив смазливую Тампл, которую природа щедро одарила всяческими женскими прелестями.

Полковник Джонсон тоже улыбнулся с виноватым видом.

— Чего только не взбредет в голову, — смущенно сказал он. — Нет, все-таки я не очень полагаюсь на мнение мисс Литтон Гор. Там ведь умер старик пастор, да? Кому могло понадобиться его убивать?

— Это-то и удивительно, — сказал сэр Чарлз.

— Скорее всего это просто совпадение. А вот дворецким нам надо заняться. Очень возможно, что он преступник-рецидивист. К сожалению, не удалось обнаружить отпечатков пальцев. Следователь все облазил и в спальне, и в буфетной. Увы!

— Если убийца действительно дворецкий, интересно, какие у него были мотивы?

— Это один из самых трудных вопросов, — признался полковник Джонсон. — Может быть, он хотел что-то украсть, а сэр Бартоломью его заподозрил?

Сэр Чарлз и мистер Саттертуэйт хранили вежливое молчание. Да и сам полковник Джонсон, казалось, почувствовал неубедительность своего предположения.

— Пока мы можем только гадать. Вот когда посадим Джона Эллиса под замок да выясним, что он за птица, не попадался ли нам раньше, вот тогда и с мотивами будет полная ясность.

— Полагаю, вы ознакомились с бумагами сэра Бартоломью?

— Разумеется, сэр Чарлз. Мы уделили им самое пристальное внимание. Надо познакомить вас со старшим инспектором Кроссфилдом, которому поручено вести дело. На этого парня можно положиться. Он согласен со мной в том, что преступление, возможно, связано с профессией сэра Бартоломью. Каких только тайн не хранят доктора! Бумаги сэра Бартоломью самым тщательным образом разобраны и каталогизированы. Этим занимались его секретарь, мисс Линден, и старший инспектор Кроссфилд.

— И что же, ничего существенного?

— Ровным счетом ничего, сэр Чарлз.

— А ничего не пропало — серебро, драгоценности, ну хоть что-то?

— Ничего.

— Кто находился в доме в тот день?

— У меня есть список… Где же он? А, наверное, остался у Кроссфилда. Вам надо с ним поговорить… Кстати, я жду его с минуты на минуту, он должен явиться с докладом… А вот, кажется, и он.

Старший инспектор Кроссфилд, крупный, внушительного вида малый, говорил медленно, как бы с трудом подбирая слова, однако голубые его глаза глядели умно и проницательно.

Он поздоровался с полковником Джонсоном, и тот представил его своим собеседникам.

Будь мистер Саттертуэйт один, ему вряд ли удалось бы заставить Кроссфилда разговориться. Старший инспектор терпеть не мог этих джентльменов из Лондона, этих сыщиков-дилетантов, которые лезут со своими завиральными «идеями». Иное дело сэр Чарлз. Старший инспектор Кроссфилд по-детски благоговел перед знаменитыми актерами. Ему посчастливилось дважды лицезреть сэра Чарлза на сцене, и теперь, когда его кумир предстал перед ним во плоти, старшего инспектора просто распирало от прилива дружеских чувств и желания всячески услужить сэру Чарлзу.

— Имел честь видеть вас в Лондоне, сэр. Мы были там с супругой. Пьеса называлась «Выбор лорда Эйнтри». Мы сидели в партере, в заднем ряду… Театр был переполнен… Два часа пришлось выстоять за билетами. Но с женой никакого сладу не было. Я, говорит, непременно должна видеть сэра Чарлза Картрайта в «Выборе лорда Эйнтри». Это было в «Пэлл-Мэлл».

— Я ведь теперь, как вы знаете, оставил сцену. Но в «Пэлл-Мэлл», надеюсь, мое имя еще помнят.

С этими словами сэр Чарлз, черкнув несколько слов на своей визитной карточке, протянул ее Кроссфилду, — Когда вы с миссис Кроссфилд в следующий раз соберетесь в Лондон, покажите в билетной кассе эту карточку, и лучшие места вам обеспечены.

— Вы слишком добры, сэр Чарлз.., слишком, право! Представляю, что будет с моей супругой, когда я ей об этом расскажу.

Словом, теперь старший инспектор был мягкий как воск в руках сэра Чарлза.

— Весьма необычный случай, сэр. В моей практике это первый случай отравления никотином. Доктор Дэвис говорит то же самое.

— Вот уж не знал, что никотин — это яд.

— По правде говоря, я тоже, сэр. Но доктор говорит, что несколько капель чистого алкалоида — это такая жидкость без запаха и цвета, — достаточно, чтобы повлечь почти мгновенную смерть.

Сэр Чарлз присвистнул:

— Мощное средство!

— Совершенно справедливо, сэр. И тем не менее оно, как известно, широко употребимо. Например, раствором никотина опрыскивают розы. Его можно получить из обыкновенного табака.

— Розы… — повторил сэр Чарлз. — Постойте, где я это слышал…

Он нахмурился, потом тряхнул головой.

— Нет ли чего-нибудь нового, Кроссфилд? — спросил полковник Джонсон.

— Ничего определенного, сэр. Сообщили, что Эллиса видели в Дареме, в Инсунче, Бэллеме, в Лендс-Энде и еще в дюжине других мест. Полагаю, далеко не все эти сведения заслуживают внимания. — Старший инспектор снова обратился к сэру Чарлзу:

— Стоит только разослать приметы подозреваемого, как он сразу обнаруживается в ста разных местах по всей Англии.

— Каковы же его приметы? — спросил сэр Чарлз. Полковник Джонсон, порывшись у себя на столе, нашел нужную бумагу и прочитал:

— Джон Эллис, рост средний, примерно, пять футов семь дюймов, немного сутулится, волосы седые, короткие бакенбарды, глаза темные, голос хриплый, нет одного верхнего зуба — это видно, когда он улыбается. Особых примет не имеется.

— Хм, — произнес сэр Чарлз. — Весьма неопределенно, если не считать бакенбард и зуба. Впрочем, бакенбарды он уже наверняка сбрил, а что до зуба, то вряд ли у него так уж много поводов для улыбок.

— Загвоздка в том, что наблюдательных людей очень мало. Если бы вы знали, с каким трудом я раздобыл у прислуги эти скудные сведения. Как водится, об одном и том же человеке вам наговорят самое разное: высокий, худой, плотный коротышка, среднего роста, коренастый, стройный — и зачем только людям глаза даются!

— Как, по-вашему, старший инспектор, убийца — этот самый Эллис?

— Ну а почему еще он удрал? От этого не отмахнешься.

— Да, вы правы, этого со счетов не сбросишь, — задумчиво проговорил сэр Чарлз.

Кроссфилд принялся докладывать полковнику о тех мерах, которые были приняты к этому часу. Полковник Джонсон одобрительно кивнул, а потом, попросив у старшего инспектора список тех, кто находился в доме в ночь убийства, протянул его сэру Чарлзу. В списке стояло четырнадцать имен:

Марта Леки, кухарка;

Беатрис Черч, старшая горничная;

Дорис Кокер, горничная;

Виктория Болл, горничная;

Алиса Уэст, горничная, прислуживающая за столом;

Вайолет Бассингтон, судомойка.

Все они находились в услужении у покойного довольно продолжительное время и пользовались его доверием. Мисс Леки служит в доме около пятнадцати лет.

Глэдис Линден — секретарь, тридцать три года, служит у сэра Бартоломью в течение трех лет; относительно мотивов преступления ничего сообщить не может.