Агата Кристи - Приключение рождественского пудинга Страница 11

Анни остановилась, переводя дух.

Пуаро некоторое время изучающе на нее смотрел.

— Думаю, Анни, ты насмотрелась слишком много разных фильмов, — сказал он наконец. — Или, может, это телевидение так на тебя действует? Ну да ладно, главное, что у тебя очень доброе сердце и неплохая голова. Знаешь, что? Я пришлю тебе подарок, когда вернусь в Лондон.

— О, сэр, спасибо! Огромное вам спасибо, сэр.

— А что бы ты хотела получить, Анни?

— А я могу загадать все что угодно, сэр? Совсем все?

— В разумных пределах, — осмотрительно ответил Пуаро.

— Ох, сэр, а можно мне косметичку? Такую же модную и шикарную, как была у сестры мистера Ли-Вортли, которая вовсе и не сестра?

— Да, — ответил Пуаро. — Думаю, это можно. Интересно, — добавил он вполголоса. — В том музее, куда я недавно ходил, среди всех этих древностей из Вавилона или не помню уж откуда тоже была косметичка. Тысячи лет прошли, а женские сердца остаются все такими же.

— Прошу прощения, сэр? — переспросила Анни.

— Да нет, ничего. Я просто задумался. Ты получишь свою косметичку, дитя.

— Ох! Вот спасибо-то, сэр! Нет, правда, огромное вам спасибо, сэр.

И Анни в восторге удалилась. Пуаро смотрел ей вслед, удовлетворенно качая головой.

— Что ж, — произнес он, — мне тоже пора. Здесь я уже не нужен.

Неожиданно вокруг его плеч обвились чьи-то руки — Вот если бы вы вдруг на минуточку оказались под омелой… — сказала Бриджит.

Эркюлю Пуаро понравилось. Ему очень понравилось. Он даже решил про себя, что это лучшее Рождество в его жизни.

Тайна испанского сундука

Как всегда, минута в минуту, Эркюль Пуаро вошел в свой рабочий кабинет, где мисс Лемон уже дожидалась распоряжений на день.

Каждый, кто впервые видел его секретаршу, поражался тому, что вся она состоит исключительно из острых углов, что, впрочем, вполне устраивало Пуаро, во всем предпочитавшего симметрию и прямые углы.

Правда, если говорить о женской красоте, то здесь маленький бельгиец свое пристрастие не доводил до абсурда.

Наоборот, он был скорее старомоден и, как исконный житель континента, предпочитал округлость и даже, если можно так выразиться, пикантную пышность форм. Женщина, считал он, должна быть женщиной. Ему нравились роскошные, экзотические красавицы с безукоризненным цветом лица. Одно время ходили слухи о его увлечении русской графиней, но это было очень давно. Безрассудства молодости.

Что же касается мисс Лемон, то Пуаро просто не воспринимал ее как женщину. Для него она была некой безупречно работающей машиной. И действительно, мисс Лемон отличалась поистине устрашающей работоспособностью. Ей было сорок восемь, и природа милостиво обошлась с ней, начисто лишив всякого воображения.

— Доброе утро, мисс Лемон.

— Доброе утро, мосье Пуаро.

Пуаро сел за письменный стол, а мисс Лемон, разложив перед ним аккуратными стопками утреннюю почту, снова уселась на свое место, держа наготове карандаш и блокнот.

Но в это утро обычный распорядок был неожиданно нарушен. Пуаро принес с собой свежую газету, и его внимание вдруг привлек один заголовок. Огромные буквы буквально вопили:

«ТАЙНА ИСПАНСКОГО СУНДУКА! ПОСЛЕДНИЕ НОВОСТИ!»

— Вы, разумеется, просматривали утренние газеты, мисс Лемон?

— Да, мосье Пуаро. Новости из Женевы не очень радуют.

Пуаро досадливым жестом отмахнулся от новостей из Женевы.

— Испанский сундук, — вслух размышлял он. — Вы можете мне сказать, мисс Лемон, что такое испанский сундук?

— Полагаю, мосье Пуаро, что это модель сундука, впервые изготовленная в Испании.

— Это-то понятно. А если более конкретно?

— Мне кажется, они были очень популярны в елизаветинскую эпоху. Они очень вместительны, больших размеров, со множеством солидных медных замков и запоров. Если их регулярно чистить, то выглядят они очень неплохо. Моя сестра как-то купила такой сундук на распродаже. В прекрасном состоянии. Она душит в нем столовое белье.

— Не сомневаюсь, что вся мебель в доме вашей сестры с прекрасном состоянии, — галантно склонив голову, произнес Пуаро.

На это мисс Лемон не без грусти заметила, что нынешняя прислуга не знает, что такое «начищать рукавом».

Пуаро посмотрел на нее с удивлением, но не стал выяснять, что означает столь странное выражение.

Он снова пробежал глазами список невольных участников драмы: майор Рич, мистер и миссис Клейтон, командор Макларен, мистер и миссис Спенс. Для него это были всего лишь имена, не более. Но за ними стоят живые люди, с их переживаниями, люди, которых обуревают страсти, любовь, ненависть и страх. Драма, в которой ему, Пуаро, не доведется участвовать. А жаль. Шестеро гостей на званом ужине, в комнате, где у стены стоит вместительный испанский сундук. Шестеро гостей, пятеро из которых беседуют, наслаждаются холодными закусками, слушают музыку, танцуют, а шестой лежит заколотый на дне испанского сундука…

«Эх, — подумал Пуаро. — Как бы сейчас воодушевился мой славный Гастингс! Дал бы волю своей фантазии!

Сказал бы что-нибудь нелепое — ничего похожего на истинную причину! Дорогой Гастингс, как же мне его не хватает. А вместо него…» — Пуаро вздохнул и покосился на мисс Лемон, которая, вполне резонно заключив, что шеф не расположен сегодня ей диктовать, сняла крышку с пишущей машинки и ждала, пока он удалится, чтобы закончить кое-какие письма.

Ее меньше всего волновал этот злосчастный испанский сундук, в котором был обнаружен труп.

Пуаро вздохнул и стал изучать фотографию. Фотографии в газетах редко бывают удачными, а эта вообще никуда не годилась, сплошная чернота. И все-таки какое лицо!

Миссис Клейтон, вдова убитого…

И вдруг, повинуясь безотчетному порыву, Пуаро протянул газету мисс Лемон:

— Взгляните на этот снимок. На лицо…

Мисс Лемон послушно, но без всякого интереса посмотрела на фотографию.

— Что вы скажете об этой женщине, мисс Лемон? Это миссис Клейтон.

Мисс Лемон взяла газету, еще раз небрежно взглянула на фотографию и сказала:

— Она немного похожа на жену управляющего банком в Кройдон-Хите.

— Неужели! — воскликнул Пуаро. — Расскажите мне, пожалуйста, все, что вы знаете о жене управляющего банком в Кройдон-Хите.

— О, это, пожалуй, не очень-то красивая история, мосье Пуаро.

— Я так и думал. Ну прошу вас.

— Ходило много разных слухов о миссис Адаме и молодом художнике. Потом мистер Адаме застрелился. Однако миссис Адаме выйти за художника не захотела, и он принял какой-то яд… Правда, его спасли. В конце концов миссис Адаме вышла замуж за молодого адвоката. Мне кажется, после этого был еще какой-то скандал, но мы уже уехали из Кройдон-Хита, поэтому, что там было дальше, я не знаю.

Пуаро задумчиво кивнул головой.

— Она была красива?

— Строго говоря, красавицей ее не назовешь. Но в ней было что-то такое…

— Вот именно. Что-то такое, что есть во всех искусительницах рода человеческого! В Елене Прекрасной, Клеопатре…

Мисс Лемон с решительным видом заправила в машинку чистый лист бумаги.

— Право, мосье Пуаро, я над этим не задумывалась.

Глупости все это. Если бы люди серьезнее относились к своей работе, а не забивали голову всякой ерундой, было бы куда лучше.

Расправившись таким образом со всеми человеческими пороками и слабостями, мисс Лемон опустила руки на клавиши машинки — ей не терпелось приступить наконец к работе.

— Это ваша личная точка зрения, мисс Лемон, — заметил Пуаро. — Я понимаю, сейчас вы хотите лишь одного: чтобы вам не мешали заниматься делом. Но ведь ваша работа состоит не только в том, чтобы писать под диктовку письма, подшивать бумажки, отвечать на телефонные звонки… Это вы делаете безукоризненно. Но я-то имею дело не только с бумажками, но и с живыми людьми. И здесь мне тоже нужна ваша помощь.

— Разумеется, мосье Пуаро, — почтительно ответила мисс Лемон. — Чем могу быть полезна?

— Меня заинтересовало это преступление. Был бы весьма признателен, если бы вы просмотрели сообщения о нем во всех утренних газетах, а затем и в вечерних… Составьте мне точный перечень всех фактов.

— Хорошо, мосье Пуаро.

Пуаро с горестной усмешкой удалился в гостиную.

«Поистине ирония судьбы, — сказал себе он. — После моего друга Гастингса эта мисс Лемон. Большего контраста не придумаешь. Дорогой Гастингс, с каким азартом он стал бы мне помогать! Представляю, как бы он сейчас бегал по комнате! Его неуемная фантазия порождала бы самые невероятные романтические ситуации. Он простодушно верил бы каждому слову, напечатанному в газетах. А этой бедняжке мисс Лемон мое поручение лишь в тягость, какой уж там азарт».

Спустя несколько часов мисс Лемон явилась к нему с листком бумаги в руках.

— Вот все интересующие вас сведения, мосье Пуаро.

Только не уверена, что на них можно полагаться. Об одном и том же все пишут по-разному. Я бы не очень доверяла этим писакам.