Артур Дойл - Долина страха. Все повести и романы о Шерлоке Холмсе Страница 11

– Я вот зачем пришла сюда, добрые джентльмены, – забормотала она и снова присела. – Это вы нашли золотое обручальное кольцо на Брикстон-роуд? Оно принадлежит моей доченьке Салли, которая вышла замуж всего год назад. Муженек ее работает официантом на круизном пароходе, и что он сказал, что если он придет домой и увидит, что у нее нет кольца… Я не могу представить, что тогда произойдет. Он и так у нас не отличается кротким нравом, а когда выпьет, то и подавно. Понимаете, вчера вечером она поехала в цирк с…, – старуха замялась.

– Это ее кольцо? – спросил я.

– Слава Богу! – воскликнула старуха. – Вот Салли-то обрадуется! Её это колечко, её! Как же!

– Назовите, пожалуйста, свой адрес, – попросил я, беря карандаш.

– Дункан-стрит, тринадцать, Хаундсдитч. Ох, и умаялась я, пока добралась до вас.

– Но дорога из Хаундсдитча до цирка не проходит по Брикстон-роуд, – резко произнес Шерлок Холмс.

Старуха повернулась и обожгла его своими маленькими, красными глазками.

– Я сказала джентльмену свой адрес, – произнесла она. – А Салли живет в меблированных комнатах на Мейфилд-плейс, три, в Пекхэме.

– Могу я узнать вашу фамилию?

– Моя фамилия – Сойер, а ее – Деннис, потому что замуж она вышла за Тома Денниса. Пока он в море, он сообразительный, умный, чистюля – глаз с него не сведешь. Но как только сойдет на берег – шляется с девками по всем кабакам…

– Вот ваше кольцо, миссис Сойер, – перебил я ее, повинуясь знаку, поданному мне Холмсом. – Очень рад вернуть его законной владелице.

Бормоча слова признательности и благодарности, старая гильза спрятала кольцо в карман и, шаркая, спустилась по лестнице. Едва она ушла, Шерлок Холмс вскочил с кресла и бросился в свою комнату. Он вернулся через несколько секунд уже в длинном, широком пальто с наброшенным на шею шарфом.

– Я иду следом за ней, – торопливо проговорил он. – Она, должно быть, его сообщница и приведет меня к нему. Дождитесь меня.

Не успела входная дверь тяжело захлопнуться за нашей посетительницей, как Холмс уже мчался вниз по лестнице. Взглянув в окно, я увидел старуху, с трудом бредущую по противоположной стороне улицы. Холмс упорно шел следом, держась от нее на небольшом расстоянии.

«Одно из двух: либо он ошибся в своей теории», – подумал я, – «либо Холмс проникнет в самое сердце тайны».

У Холмса не было необходимости просить меня дождаться его возвращения, поскольку я все равно не смог бы заснуть, не узнав, чем же закончилось его приключение.

Когда Холмс ушел, не было еще и девяти. Я не имел ни малейшего понятия, сколько продлится его отсутствие, и невозмутимо продолжал, попыхивая трубкой, листать «Vie de Boheme» Анри Мюрже. Часы пробили десять раз, и я услышал топот идущих спать служанок. В одиннадцать величавой поступью мимо моей двери прошествовала хозяйка, направляющаяся в свою спальню. Было почти двенадцать, когда раздался резкий звук открываемого замка. Как только Холмс вошел, по его виду я сразу понял – моего друга постигла неудача. Лицо его одновременно выражало досаду и веселье. Наконец, победило чувство юмора, и он разразился громким хохотом.

– Черт подери, только бы мои «коллеги» из Скотланд-Ярда не пронюхали об этом, – воскликнул он, плюхаясь в кресло. – Столько раз я издевался над ними. Уж они-то сейчас не упустили бы такого удобного случая. Только я сам могу посмеяться над собой – в конечном итоге я возьму верх!

– Что ж случилось? – спросил я.

– Собственно говоря, ничего особенного. Просто меня обвели вокруг пальца. Значит, так. Старуха, пройдя немного, начала вдруг хромать. Двигалась она с трудом, будто натерла ноги. Спустя некоторое время она остановилась и подозвала проезжавший мимо кэб. Я постарался подойти к ней поближе, чтобы услышать адрес. Хотя я мог особо и не беспокоится: она орала так, что ее было слышно даже на другой улице. «Поезжайте на Дункан-стрит, тринадцать, Хаундсдитч!», – прокричала старуха. Все это выглядело, на мой взгляд, вполне естественно. Убедившись, что старуха села в кэб, я уцепился сзади – прекрасная возможность перемещаться по Лондону, я бы советовал овладеть этим искусством каждому сыщику. Наш кэб, грохоча, поехал по дороге. Я уверен, что пока мы не подъехали к указанному старухой дому, кучер ни разу не остановился. Прежде чем кэб остановился у двери, я соскочил с него и стал неторопливо прохаживаться по улице. Кэбмен спрыгнул на тротуар, распахнул дверцу и застыл в недоумении. Внутри никого не было. Я подошел к нему – он все еще оторопело разглядывал пустой кэб и ругался на чем свет стоит. Он произносил такие словечки, каких я никогда и не слышал. Итак, старуха бесследно исчезла, и, боюсь, кэбмену долго придется ждать платы за проезд. Мы справились в доме номер тринадцать – он принадлежит почтенному обойщику по имени Кесвик, и ни о каких Сойерах или Денисах там даже и не слышали.

– Ну и дела! Ничего не скажешь! – изумленно воскликнул я. – Как могла старуха, с таким трудом ковылявшая по улице, незаметно, на ходу спрыгнуть с кэба?

– Да, какая там, к черту, старуха! – яростно воскликнул Шерлок Холмс. – Это мы с вами вели себя хуже всяких старух. Нас провели, и довольно ловко! Скорее всего, это был молодой человек, очень хитрый, и к тому же, блестящий актер. А как он прекрасно загримировался! Без сомнения, он знал, что за ним следят. Для того, что бы ускользнуть, он и проделал свой трюк. Это говорит о том, что человек, которого мы ищем, действует не в одиночку, как я сначала вообразил, а имеет друзей, готовых ради него пойти на риск. Однако, доктор, выглядите вы не важно. Мой вам совет, ступайте-ка спать!

Я действительно очень устал, и потому охотно последовал рекомендации Холмса. Он же устроился у догорающего камина. Уже засыпая, я все еще слышал тихие, заунывные звуки его скрипки. Они говорили мне, что мой друг продолжает размышлять над загадочным делом, которое во что бы то ни стало, решил распутать.

Глава 6

Тобиас Гресон показывает, на что он способен

На следующий день все газеты только и говорили о так называемой «Брикстонской тайне». В каждом номере был помещен подробный отчет о деле. Некоторые же издания напечатали свои комментарии на происшедшие события. Из этих статей я даже вынес для себя кое-что новое. До сих пор у меня в альбоме храниться множество газетных вырезок, выписки из статей, непосредственно освещавших это убийстве. Вот краткое содержание некоторых из них.

«Дейли телеграф» отметила, что в истории преступлений редко встречались убийства, произошедшие при столь странных обстоятельствах. Немецкая фамилия жертвы, отсутствие каких-либо мотивов, зловещая надпись на стене – все это говорит о том, что преступление совершено политическими эмигрантами и революционерами. В Америке существует множество социалистических организаций, и покойный, без сомнений, нарушил их неписаные законы. Решив отомстить, они бросились разыскивать его и напали на его след. Потом, вскользь упомянув феемгерихт (феемгерихт – тайный суд в средневековой Германии, выносивший свои приговоры на ночных заседаниях), aqua tofana (Аква тофана – «Вода Тофаны», сильно действующий яд, которым пользовалась в Сицилии знаменитая отравительница Тофана, 1659–1703 гг.), карбонариев, маркизу де Бренвилье (Бренвилье Мария Мадлен, отравила из корыстных целей своего отца и двоих братьев теорию и была казнена в Париже в 1676 г.), теорию Дарвина, «Принципы» Мальтуса и убийства на Рэтклиффской дороге, автор статьи призвал правительство усилить наблюдение за иностранцами, приезжающими в Англию.

«Стэндэрт» подчеркивала, что дикие беззакония подобного рода происходят, как правило, при либеральном правительстве. И причиной тому служат неустойчивые настроения народных масс, что влечет за собой неуважение к закону. Убитый – американец, он прожил в нашей столице несколько недель. Остановился он в пансионе мадам Шарпеньтье на Торку-террас, в Кэмберуелле. В поездке его сопровождал личный секретарь мистер Джозеф Стенгерсон. Во вторник, четвертого числа сего месяца, они попрощались с хозяйкой и отправились на Юстонский вокзал, намереваясь сесть на ливерпульский экспресс. В последствие их видели вместе на перроне. Больше о них ничего не известно, если не считать того, что, согласно вышеприведенному отчету, тело мистера Дреббера было обнаружено в пустом доме на Брикстон-роуд, улице, находящейся в нескольких милях от вокзала. О местонахождении Стенгерсона до сих пор никто ничего не знает. «Выражаем радость по поводу того, что расследование ведут мистер Лестрейд и мистер Грегсон из Скотланд-Ярда. Заранее можно с уверенностью сказать, что двое хорошо известных сыщиков прольют свет на эту мрачную тайну».

«Дейли ньюс» нисколько не сомневалась в том, что убийство совершено на политической почве. Деспотизм континентальных правительств и их ненависть к либерализму прибили к нашим берегам множество эмигрантов. Все они вполне могли бы стать превосходными гражданами, не будь они так озлоблены воспоминаниями обо всех невзгодах, которые им довелось пережить на родине. У этих людей существует строжайший кодекс чести, и любое его нарушение карается смертью. Необходимо бросить все усилия на поиски секретаря, мистера Стенгерсона, и детально выяснить привычки покойного. Целиком и полностью благодаря усилиям и проницательности мистера Грегсона, инспектора Скотланд-Ярда, установившего адрес дома, где жил Дреббер, расследованию удалось продвинуться на огромный шаг вперед.