Эллери Квин - Дом на полпути Страница 11

Она медленно повернула голову в его сторону, и он разглядел глубокую тревогу в ее глазах. Рука ее оказалась неожиданно холодной. Билл понимал, что не следовало дотрагиваться до нее. Она инстинктивно отшатнулась. Но что-то заставило его крепче схватить Андреа за руку и потянуть ее, тихую, почти не сопротивляющуюся, в тень, в которой стоял сам.

— Вы... вы... — пробормотала девушка и запнулась, пытаясь рассмотреть его лицо. Ей это удалось с трудом, но она сразу успокоилась, и ее рука стала теплее, а тревога в глазах сменилась усталостью.

Он отпустил руку Андреа с виноватым видом и прошептал:

— Мисс Гимбол, минутку. Выслушайте меня...

— Кто вы? — тихо спросила она.

— Не имеет значения. Билл Энджел. Не важно кто. — Однако он сам прекрасно понимал, что это не так. — Мисс Гимбол, какой-то миг я хотел выдать вас. Я думал... А теперь даже не знаю.

— Выдать меня? — с запинкой проговорила она. — Что это значит?

Он подошел к ней ближе; настолько близко, что почувствовал аромат ее волос и кожи. Потом вдруг поднял ее левую руку и сказал:

— Посмотрите на свое кольцо.

По тому, как она дернулась, по странному движению, которым отняла руку, поднесла ее к глазам и посмотрела на кольцо, он понял, что прав. И, как ни странно, ему вдруг захотелось, чтобы лучше он не был прав. Она так отличалась от той женщины, которую он себе вообразил!

— Мое кольцо, — с трудом пробормотала она. — Мое кольцо? Камень... камень потерялся.

На безымянном пальце ее левой руки осталось тонкое изысканное колечко из платины с зубчиками, которые должны были держать бриллиант: два из них погнулись, а там, где прежде находился камень, зияла дыра.

— Я нашел камешек, — прошептал Билл, — там. — И он кивнул в сторону хижины. Потом вдруг оглянулся, и в его движении она почувствовала настороженность, отчего тревога вернулась в ее глаза, и она еще ближе подошла к нему. — Быстро, — прошептал Билл. — Скажите мне правду. Вы та женщина в «кадиллаке»?

— В «кадиллаке»?

Он едва слышал ее. На какое-то безумное мгновение его целиком захлестнул исходящий от нее аромат.

— Скажите мне правду, — повторил он. — Я мог сообщить полиции. Вы приехали сюда вчера ранним вечером на «кадиллаке». Одеты вы были по-другому — в темную одежду. Вы выбежали из хижины. Что вы там делали, мисс Гимбол? Скажите мне!

Она долго не отвечала, и ему даже показалось, что она его не слышала. Потом проговорила:

— О, Билл Энджел, я так перепугана... я не знаю, что сказать. В жизни не думала... если бы я могла довериться вам...

Вот что бывает, стоит только поддаться женщинам, с горечью подумал Билл. Вся сила уходит. Что это: обдуманный ответ или отчаяние? Он тихо отозвался:

— У меня нет времени думать. Я не доверяю женщинам — обычно. Но мне кажется...

Он почувствовал, как она прижалась к нему всем своим гибким телом, и ее голос, странный, необычный, проник в его сознание:

— Я не имею права, Билл Энджел. Кто бы вы ни были, но вы... вы не скажете? Вы защитите меня? О, они бы... они бы это не так поняли! — Она дрожала так, будто вышла из ледяной воды.

— Что ж, — пробормотал он наконец, — что ж, я ничего не скажу.

Радостный тихий возглас прозвучал как музыка. Билл почувствовал, как ее руки обнимают его за шею, а ее губы, сначала дрожащие, потом уверенные, целуют его. Затем она выскочила из тени, а он еще постоял, пораженный, дрожа всем телом, но наконец тоже вошел в хижину с ее безобразной реальностью.

Из тени рядом раздался голос Эллери:

— Думаю, Де Йонг, все это можно ненадолго отложить.

Казалось, мать, высокий мужчина и Де Йонг не заметили отсутствия Андреа. Они молчали. Де Йонг повел всех в дом.

Люси Уилсон сидела все там же, где ее оставили, словно это было минуту назад, и никто никуда не уходил, — такой она была неподвижной, бледной и оцепеневшей. Билл, встав в углу, уставился в пол. На девушку в горностае он не смотрел, будто что-то удерживало его. На свету Билл вдруг почувствовал страшную усталость. А она мила, подумал он, не красавица, но очень милая. Что он наделал?

— Где... — начала было говорить женщина в мехах, остановившись в дверях. Ее глаза неуверенно перебегали с одного лица на другое. Затем, увидев несгибающиеся ноги за столом, она словно мгновенно состарилась и осунулась.

Андреа прошептала:

— Мама. Пожалуйста. Не надо, пожалуйста.

Билл наконец посмотрел на нее. В свете настольной лампы он увидел грацию, юность, красоту и что-то еще такое, от чего губы у него загорелись. Ах, как все глупо и несвоевременно, мелькнуло в его голове. Девушка олицетворяла собой все то, что он всегда презирал. Юная дебютантка. Свет. Богатство. Снобизм в крови. Праздность. Больная противоположность ему и Люси. И их общим принципам. Он ясно видел свой долг. Это было нечто большее, чем долг перед законом; было еще и другое. Он глянул на сестру, оцепенело сидящую в кресле. Она тоже была красива, но на свой лад. И она была его сестрой. Как могли ему в голову лезть подобные мысли в таких обстоятельствах? Теперь у него горели уже не только губы, но и пальцы в кармане, притрагивающиеся к найденному бриллианту.

— Миссис Гимбол, — донесся до него словно издалека голос Эллери, — вы можете опознать тело?

Люси Уилсон побелела еще сильнее. Ее усиливающаяся бледность вернула Билла Энджела к действительности.

— Я пока никак не возьму в толк, — с растерянным видом проговорил Де Йонг, — куда вы клоните, мистер Квин?

Но женщина в соболях словно сомнамбула двинулась по бежевому ковру к столу. Ее стройная фигура сохраняла королевскую осанку. Девушка тоже тронулась с места, но мужчина с шелковым цилиндром вытянул руку и удержал ее.

Ноздри Де Йонга раздувались; он бросился к лежащему на полу телу Джозефа Уилсона и сорвал с его лица газету.

— Это... — проговорила женщина и замолчала. — Он... — Дрожащей рукой, унизанной кольцами, она тяжело оперлась о стол.

— Вы уверены? Ошибки быть не может? — спокойно спросил от двери Эллери.

— Никаких сомнений. Пятнадцать лет назад он попал в автомобильную катастрофу. Вы видите шрам на левой брови?

Люси Уилсон издала придушенный возглас и вскочила с кресла. Она потеряла всякий контроль на собой; под простеньким платьем взволнованно вздымалась грудь. Люси прыгнула вперед, будто намереваясь разорвать на куски другую женщину.

— Вы что себе позволяете? Вы что себе позволяете, явившись сюда? Кто вы такая?

Высокая женщина медленно повернула голову. Глаза их встретились — пылающие черные молодые и пронзительно голубые, далеко не первой молодости.

Миссис Гимбол жестом оскорбленного самолюбия плотнее натянула на себя соболью накидку.

— А вы кто?

— Я? Я? — Голос Люси сорвался. — Я Люси Уилсон. А это Джо Уилсон из Филадельфии. Это мой муж!

На какое-то мгновение женщина в вечернем наряде растерялась. Потом, поискав глазами Эллери у двери, ледяным голосом проговорила:

— Что за бессмыслица! Боюсь, я не поняла, мистер Квин. Что это за игра?

— Мама, — сдавленным голосом произнесла Андреа Гимбол. — Мама, пожалуйста.

— Скажите миссис Уилсон, — не двинувшись с места, подал голос Эллери, — скажите, кто этот мужчина на полу, миссис Гимбол?

Холодная женщина отчеканила:

— Это Джозеф Кент Гимбол с Парк-авеню, Нью-Йорк. Мой муж. Мой муж.

Элла Эмити заверещала:

— О боже! — и, словно шальная кошка, вылетела из хижины.

Глава 2

ИСПЫТАНИЕ (Расследование)

...Да пройдут все испытание змеиное.

— Провалиться мне на этом месте! — рявкнул Де Йонг. — Вот так дела! — Резким движением он вырвал сигару изо рта и швырнул ее на пол. А потом рванул к двери вслед за рыжеволосой Эмити.

Люси Уилсон схватилась руками за горло, словно боясь, что оно сейчас разорвется. С нечеловеческим отчаянием она перевела взгляд с миссис Гимбол на человека, бездыханно лежавшего на полу. Андреа Гимбол всю трясло; она стояла, кусая губы.

— Гимбол, — потрясенным голосом произнес Билл. — Боже правый, миссис Гимбол, вы понимаете, что говорите?

Светская дама с величественным видом махнула изящной, хотя и подпорченной проступающими старческими венами рукой. На пальцах сверкнули бриллианты.

— Это какое-то безумие. Кто эти люди, мистер Квин? И почему я должна присутствовать при всем этом, когда мой муж... лежит здесь мертвый?

У Люси бешено раздувались ноздри.

— Ваш муж? Ваш? Это Джо Уилсон, говорю я вам. Может, ваш муж просто похож на моего Джо? О, будьте добры, уходите, прошу вас!

— Я отказываюсь обсуждать с вами личные дела, — высокомерно бросила дама в соболях. — Кто здесь главный? Более безобразных сцен...

— Джессика, — успокаивающе вмешался высокий мужчина, прибывший с Гимболами. — Может, лучше сядешь и позволишь мистеру Квину или мне заняться этим делом? Очевидно, произошла ужасная ошибка, но что толку нервничать и суетиться. — Он говорил таким тоном, будто разговаривал с ребенком. Сердитая складка на лбу разгладилась. — Джессика?