Эрл Гарднер - Дело о хитроумной ловушке Страница 11

– Ну хорошо.

Через минуту отозвался женский голос:

– Да?

– Миссис Фаррелл, – сказал Мейсон. – Я адвокат. Мне хотелось бы встретиться с вами по довольно важному делу.

– Вы представляете моего мужа?

– Определенно нет.

– Когда вы хотите встретиться со мной?

– Прямо сейчас.

– Сейчас? Но это невозможно! Как вас зовут?

– Мейсон.

– Вы не Перри Мейсон?

– Да.

– Где вы находитесь, мистер Мейсон?

– Я внизу.

– В самом деле? Вы один?

– Да.

– Можно узнать, зачем вы хотите меня видеть?

– Я предпочитаю не обсуждать это по телефону. Могу вас уверить, это достаточно срочное дело и, возможно, в ваших интересах.

– Хорошо. Поднимитесь, мистер Мейсон. Я, правда, в пижаме, читала и…

– Мне хотелось бы зайти немедленно, если можно.

– Ну хорошо. Поднимайтесь. Вы знаете номер квартиры?

– Да. Я сейчас буду, – сказал Мейсон.

Он поднялся на лифте, прошел по коридору и нажал перламутровую кнопку у квартиры миссис Фаррелл. Дверь тут же открыла роскошная женщина в красивой китайской шелковой пижаме, расшитой драконами. В квартире витал восточный дух.

– Мистер Мейсон? – спросила она, чтобы удостовериться окончательно.

Мейсон кивнул.

Она подала ему руку:

– Здравствуйте! Входите, пожалуйста.

Мейсон вошел в гостиную двухкомнатной квартиры. Свет приглушен, казалось, сам воздух пропитан здесь какой-то тайной. Смягченный шелковым абажуром, свет падал на глубокое, с откидывающейся спинкой кресло и стульчик для ног. Это было самое освещенное место в комнате. Около подлокотника кресла обложкой кверху лежала раскрытая книга.

– Садитесь, пожалуйста, мистер Мейсон, – пригласила миссис Фаррелл.

Когда Мейсон уселся, сама опустилась в кресло, изящно скользнув в его глубину, и, взяв длинный обрезанный мундштук из слоновой кости, в который была вставлена наполовину выкуренная сигарета, глубоко затянулась.

– Так о чем вы собирались поговорить со мной, мистер Мейсон?

– О компании «Техас Глоубал» и о борьбе за ее акции.

– Могу я узнать, почему вы этим заинтересовались?

– Я представляю Джерри Конвэя.

– О!..

– Зачем вы хотели поговорить с ним, миссис Фаррелл?

– Я? Поговорить с мистером Конвэем?!

– Да.

Она осторожно подбирала слова:

– Я не хотела говорить с ним. Конечно, я знаю мистера Конвэя. Он очень мне симпатичен. Довольно хорошо я знаю и о его бизнесе. Вы, наверное, в курсе, мистер Мейсон, что мы с моим мужем живем раздельно. Я пыталась найти повод для развода. Словом, что там говорить, мистер Мейсон, вы представитель закона, и вы понимаете эти вещи. Все в какой-то степени зависит от…

– И как велика сумма? – перебил ее Мейсон.

– Как сказать. С одной стороны, Фаррелл – игрок и человек решительный. У него, должно быть, много денег, но адвокат Гиффорда настоял, чтобы их было очень мало.

– Кстати, он заработал их законным путем?

– Да. Он привык проворачивать большие дела.

– То есть, – уточнил Мейсон, – в ваших интересах, чтобы он выиграл это дело?

– Почему вы так думаете?

– Потому что в таком случае он будет купаться в деньгах.

Она глубоко затянулась, выдохнула и промолчала.

– Ну так что? – спросил Мейсон.

– Я бы сказала, что это довольно очевидный вывод, мистер Мейсон. – Она вытащила остаток сигареты из мундштука слоновой кости и бросила его в пепельницу. – Могу я предложить вам что-нибудь выпить, мистер Мейсон?

– Не сейчас. Извините, что так поздно, но я должен был с вами встретиться. Если бы вы рассказали то, что меня интересует, я мог бы уже уйти.

– Я не знаю, что вас интересует, мистер Мейсон, но… Вы сказали, что представляете интересы мистера Конвэя.

– Да.

– И вы здесь в его интересах?

– Да.

– Что бы вы хотели узнать?

Мейсон подался вперед:

– Как случилось, что вы, пытаясь договориться с вашим мужем об уплате вам алиментов и желая получить от него максимум, предлагаете Джерри Конвэю сведения о количестве акций, которые к настоящему времени переданы Фарреллу Советом директоров?

– Мистер Мейсон, о чем вы вообще говорите?

– Вы знаете, о чем я говорю. Я хочу узнать, почему вы изменили голос и представились как Розалинд.

Она сидела неподвижно, глядя на него испуганными глазами.

– Ну? – спросил Мейсон.

– Мистер Мейсон, что заставляет вас думать, будто я делала нечто подобное?

– Вы воспользовались телефоном, а его, как вы знаете, можно прослушать.

– Но я не пользовалась телефоном… – испуганно сказала она и внезапно осеклась.

Мейсон продолжал молча настойчиво сверлить ее глазами.

– Ну хорошо, допустим, все так и было. Посмотрим, какую ловушку вы мне приготовили.

Мейсон молчал.

– Ладно, – неожиданно сказала она, – я расскажу вам. Я владелица довольно большого пакета акций компании «Техас Глоубал». Но у меня такое ощущение, что Гиффорд Фаррелл возьмет контроль над компанией. Акции – это все, что у меня есть. Я думаю, что по истечении двух лет стоимость этих акций не будет превышать стоимости той бумаги, на которой они напечатаны. Но если президентом останется Конвэй, этот пакет будет представлять большую ценность.

– То есть вы за Конвэя.

– Да, я за Конвэя, но я не осмелюсь громко заявить об этом. Я не осмелюсь сделать ничего такого, что могло бы стать известно адвокатам Гиффорда и после соответствующей обработки быть использовано против меня. Но как вы узнали, мистер Мейсон, что звонила я?

– Это довольно длинная история. Произошло кое-что такое, что сделало это очень важным. Теперь скажите, почему вы направили Конвэя в отель «Рэдферн»?

– Я направила его в отель «Рэдферн»? – переспросила она.

– Да.

Она решительно покачала головой.

– Да, да! – повторил Мейсон. – Вы заставили его оторваться от следивших за ним детективов, затем в шесть пятнадцать вы позвонили опять и сказали…

– Что я сказала ему в шесть пятнадцать?

– Вы знаете. Вы велели ему ехать в отель «Рэдферн» и спросить там письмо на имя Джеральда Босвелла.

Она взяла мундштук слоновой кости и принялась нервно крутить его в руках.

– Разве это не так? – спросил Мейсон.

– Нет, мистер Мейсон, я ничего не знаю об отеле «Рэдферн». Я не просила мистера Конвэя ехать туда.

– А что вы ему сказали?

Она заколебалась.

– Я думаю, в ваших интересах доверять мне, миссис Фаррелл.

– Ну хорошо, – решилась она. – Похоже, вы знаете достаточно много. Я надеюсь на ваше благоразумие. Вы можете поставить меня в очень неловкое положение, если дадите знать Гиффорду, что я сделала.

– Расскажите мне, что вы сделали.

– Я хотела предоставить Конвэю некоторую имевшуюся у меня информацию. У меня был список акционеров, которые передали Фарреллу свои полномочия. Я думаю, это был полный на настоящее время список, который очень пригодился бы Конвэю. Я хотела, чтобы у него был этот список.

– Почему вы не послали его по почте?

– Потому что боялась: вдруг кто-нибудь знает, что этот список у меня. Если когда-нибудь следы привели бы ко мне, мой муж, доказав, что я передала список человеку, с которым он борется за контроль над компанией, использовал бы это, чтобы настроить против меня суд.

– Что же вы сделали?

– Я намеревалась послать его в какой-нибудь мотель, не говоря о цели, а затем позвонить ему туда и сказать, что я положила список ему в машину. Мне хотелось, чтобы это было сделано в тайне и чтобы Конвэй мог бы понять только то, что я была очень близка к Гиффорду и потому очень его боюсь. Я хотела скрыть все следы так тщательно, чтобы он никогда не узнал, кто ему звонил. Я пыталась организовать с ним встречу дважды. Сегодня вечером он должен был, уйдя от слежки, подъехать к общественному телефону в аптеке, что всего лишь в нескольких ярдах от меня. Я должна была позвонить ему туда в шесть пятнадцать.

– И вы позвонили?

– Да, но он не ответил.

– Вы говорите мне правду?

– Я говорю вам правду.

– И вы не ловили его по телефону и не говорили, чтобы он ехал в отель «Рэдферн» и спросил там почту на имя Джеральда Босвелла?

Она отрицательно покачала головой:

– Я ничего не знаю об отеле «Рэдферн». Слышала о нем, но даже не знаю, где он находится.

– Извините меня, но я должен быть уверен, что вы говорите мне правду.

– Я говорю правду и не собираюсь перед вами отчитываться. Я не приглашала вас сюда, чтобы вы меня допрашивали. Я ничем не обязана мистеру Конвэю, как, собственно, и вам.

– Но, возможно, вы обязаны себе самой?

– Что вы имеете в виду?

– К вашему сведению, в отеле «Рэдферн» сегодня вечером была убита женщина. И Конвэй незадолго до убийства как раз побывал в этом номере: его туда направил тот, кто звонил в аптеку, чтобы дать ему последние указания.

– Ну конечно же! – воскликнула она.

– Что такое?

– Я потеряла его. Кто-то позвонил ему буквально за несколько минут до моего звонка. Я сперва позвонила за минуту или две до шести пятнадцати, решила проверить линию. Потом позвонила ему точно в шесть пятнадцать, и не было никакого ответа. Я продолжала звонить, и в конце концов мне ответил мужской голос. Я спросила, был ли мистер Конвэй, а он сказал, что он аптекарь и что здесь, кроме него, никого нет. Еще он сказал, что пару минут назад тут был мужчина, но он ушел.