Эллери Квин - Сердца четырёх Страница 11

Его сын пошел по второму кругу. Квин, никем не замеченный, стоял вытаращив глаза и наблюдал всю эту сцену. Если так и дальше пойдет, то им скоро потребуется регулировщик, подумал он. Странно, что пока еще обходится без аварий.

— Тай, я достаточно взрослый, чтобы самому принимать решения!

— Из всех женщин в мире...

— Только она, единственная, мне и нужна, — закончил фразу Ройл-старший и обнял Блит. — Двое против всего мира, а, дорогая?

— Джон, я так счастлива.

— О боже.

— И это после того, что ты о нем говорила? Тебе должно быть стыдно...

— Бонни, Бонни, — укоризненно покачала головой Блит. — Мы все выяснили, мы помирились. Мы были просто дураки...

— Были? — переспросила Бонни. — Вы ими и остались! Дураки!

— Кто дурак?

— Кто спрашивает!

— Не вмешивайся в чужие дела!

— Она мне мать, и я люблю ее. Я не хочу, чтобы она отдала свою жизнь отцу какого-то бездарного красавчика! А ты вообще презренный турок! Со своим гаремом!

— Ты бы уж помолчала, любительница аргентинских игроков в поло!

— Тай Ройл, я тебе опять дам пощечину!

— Попробуй, и я организую тебе прелестный загар — и на чем ты сидишь тоже!

— Тай...

— Бонни, детка...

— О, Квин, привет, — поздоровался Джон Ройл. — Занимай место в партере. Тай, прекрати. Я достаточно взрослый и знаю, что делаю. Мы с Блит созданы друг для друга, и...

— Киносценарий, страница девяносто пять, — пробурчал Тай. — Вот посмотришь, завтра вы опять поцапаетесь. Отец, ради всего святого!

— А что это за человек? — скользнув взглядом по Эллери, рассеянно мурлыкнула Блит. — Ну, Бонни, ты уже все высказала. А теперь подкрась губки.

— Да какие губки! Ох, мама, мама, как ты можешь?..

— Джек, дорогой, мартини. Сухого. Умираю от жажды.

— Мистер Квин, ну разве это не позор? Они и правда собрались пожениться! Нет, мама, я этого просто не допущу! Ты меня слышишь? Если ты и дальше будешь упорствовать, то я...

— Кстати, кто из нас выходит замуж? — со смешком спросила Блит.

— Я... Я откажусь от тебя. Вот что я сделаю! Не хочу, чтобы этот похотливый пучеглазый пижон стал моим сводным братом!

— Ты от меня откажешься? Бонни, глупышка...

— Единственные умные слова, которые я здесь слышу, сказала эта белобрысая горгона! — орал Тай отцу. — Отец, если ты не откажешься от своей глупой идеи, мы с тобой тоже расстанемся... А, Квин?! Извините. Ведь вы, кажется, Квин? Налейте себе выпить. Ну все, папа, пора проснуться. Это просто кошмарный сон.

— Тай, замолчи! — осадил его Джон Ройл. — Квин, сигары в коробке. Все решено, Тай. Так что, если тебе это не нравится, можешь подавиться.

— И подавлюсь!

— Мама, ты уходишь со мной или остаешься в этом отвратительном доме? — спросила Бонни.

— Иди, дорогая, я остаюсь, — нежно пропела Блит. — Будь хорошей девочкой. Можешь поделиться разочарованием с Зарой. Тебе самое время поправить прическу, вся растрепалась.

— Правда? — Бонни посмотрела на мать озадаченно, потом с трагическим надрывом произнесла: — Мама, это конец. Прощай. Надеюсь, он обижать тебя не будет. Впрочем, побьет он тебя обязательно. Запомни, ты всегда можешь вернуться ко мне. Ведь я тебя действительно люблю. Ох, мама, что ты делаешь!

И, ничего не видя от слез, она неуверенно шагнула к дверям.

— Отец, сейчас для тебя не жизнь, а сплошное удовольствие, — с горечью произнес Тай. — Но попомни мои слова — через год жизни с этой женщиной ты взвоешь. Прощай!

Получилось так, что Бонни и Тай, покидая «поле битвы», в дверях столкнулись головами.

— Хам! — воскликнула сквозь слезы Бонни.

— А ты не видишь, куда идешь?

— Ничего себе джентльмен. Где ты набрался таких манер? От Джека Ройла, известного конокрада из Сассекса?

— Ты в моем доме и, будь добра, исчезни из него как можно скорее, — холодно произнес Тай.

— В твоем доме? А я-то думала, что ты покинул его навсегда — как только что объявил. А если это блеф, то, может быть, это ты инициатор этого брака? Всем известно, какой ты интриган!

— Я? Да я бы предпочел, чтобы отец стал бессловесным статистом, чем женился на твоей матери. Уж если кто и подстроил их брак, так это ты!

— Я? Ха-ха! А скажи на милость, зачем мне это?

— Да ты со своей матерью хочешь примазаться к славе Ройлов. Помнишь, как вы снимались в нашей последней картине?

— Да, я читала о ней отзыв в «Моушен пикчерс геральд». А вот тот кассовый сбор, о котором упомянула «Верайети», тебе ни о чем не говорит?

— Эти сборы делала публика Ройлов!

— Нахал!

В тот момент, когда Тай и Бонни упивались своей взаимной ненавистью, а Джон и Блит, обнявшись, сидели у камина, в гостиную вошел Лаудербек с письмом на подносе.

— Прошу прощения, — сказал он. — Служанка-француженка только что принесла для мисс Блит Стюарт вот это письмо. Она сказала, что оно пришло с последней почтой и на нем стоит пометка «Срочно».

— Это Клотильда! — воскликнула Бонни, схватив с подноса конверт. — Теперь твою почту доставляют сюда? Мама, как тебе не стыдно?

— Бонни, детка, — спокойно сказала Блит, забирая у дочери письмо, — с каких это пор ты читаешь мою почту? А я-то думала, что мы с тобой расстались навеки.

— А ты, Тай, — усмехнулся Джон Ройл, — ты тоже изменил свое решение?

Блит Стюарт тихо ахнула: в конверте лежали две игральные карты. Блит вынула их, потрясла конверт, но больше из него ничего не выпало.

— О! — вновь этот чуть слышный возглас неприятного удивления, и Блит повернулась ко всем спиной.

Мистер Квин неслышно подошел к женщине и заглянул ей через плечо. Обычные игральные карты: двойка треф и десятка пик. Блит медленно их перевернула, и Эллери увидел их рубашки — на синем поле золотые подковы.

— Что случилось, мама? — встревожилась Бонни.

Блит обернулась к ней с обычной своей улыбкой:

— Ничего. Так, глупость. Кто-то решил пошутить. А ты действительно беспокоишься о своей бедной старой мамочке, от которой только что отказалась?

— Ах, мама, не будь такой нудной. — Бонни тряхнула золотыми локонами, перевела взгляд на Тая Ройла, презрительно сморщила нос и упорхнула.

— Пока, папа, — хмуро обронил Тай и тоже скрылся.

— Вот так-то, — вздохнул облегченно Джон и обнял Блит. — Не так уж все и плохо, дорогая. С детьми с ума сойти можно. Ну, поцелуй меня.

— Джек, мы совсем забыли про мистера Квина! — воскликнула Блит и одарила Эллери своей прославленной улыбкой. — Боже мой, что вы должны о нас подумать, мистер Квин! Нас с вами, кажется, и не познакомили даже... Но Джон говорил мне о вас. И Батч, конечно.

— Виноват, — сказал актер. — Дорогая моя, это Эллери Квин, тот самый, кто вместе с Лью Баскомом будет работать над нашей картиной. И все-таки: что вы о нас думаете, Квин? Что мы немного чокнутые?

— Я думаю, что у вас жутко интересная жизнь, — улыбнулся Эллери. — Люди шлют вам зачем-то карты. Юмор весьма своеобразный. Можно взглянуть?

— Нет, правда, это какая-то чепуха, — начала было Блит, но карты вместе с конвертом уже перекочевали в руки мистера Квина, и он принялся тщательно их изучать.

— Естественно, клуб «Подкова», — бормотал Эллери. — Я заметил этот рисунок у них на картах в тот вечер. Однако ваш шутник предельно осторожно обращался с конвертом. Адрес написан от руки, но печатными буквами. Причем цвет чернил характерен для американских почтовых отделений. Отправлено, судя по штемпелю, сегодня утром. Мисс Стюарт, а вы раньше ничего подобного не получали?

— Ты не думаешь... — Джек Ройл поглядел на Блит, но она нетерпеливо тряхнула локонами, и Эллери про себя отметил, что манеру вскидывать голову Бонни унаследовала от матери.

— Ну говорю же вам, ничего в этом нет, вовсе ничего! Люди нашей профессии вечно получают от поклонников разные смешные и нелепые вещи.

— Но вы такие уже получали?

Блит нахмурилась. Квин улыбался. Она пожала плечами, взяла свою сумочку и достала из нее еще один конверт.

— Блит, за этим что-то стоит. — Ройл посерьезнел.

— О, Джон, зачем поднимать шум из-за пустяков? Не понимаю, мистер Квин, почему вас это так занимает. Первый я получила во вторник, то есть на следующий день после подписания контракта.

Эллери с пристрастием осмотрел этот конверт. Точно такой же, как тот, что принесла Клотильда, вплоть до цвета чернил. Отправлен в понедельник вечером через почтовое отделение Голливуда. Внутри — две игральные карты с золотой подковой: валет и семерка пик.

— Загадки и кроссворды всегда меня забавляли, — сказал Эллери. — Раз уж вы не придаете этим картам никакого значения, то не будете возражать, если я их присвою? — Он положил карты к себе в карман и бодро перешел к цели своего визита: — Сэм Викс только что сообщил нам о вашем примирении...