Поль Магален (Махалин) - Кровавая гостиница Страница 11

Возвратимся к Гастону дез Армуазу. Не прошло и десяти минут с того момента, как Антим Жовар вышел из кухни, а по лестнице гостиницы уже поднимался Гастон, довольный, что наконец достиг убежища, где можно будет укрыться от дождя, — его платье промокло насквозь. Маркиз решительно постучал в дверь.

– Кто там? — послышался женский голос.

– Путешественник, желающий укрыться от непогоды.

Дверь открылась, и молодой человек очутился перед Марианной.

– Это гостиница «Кок-ан-Пат»? — спросил он.

– Точно так, гражданин, — ответила девушка, приветствуя гостя любезным поклоном. — Входите, пожалуйста.

Эмигрант вошел. В кухне не было никого, кроме Агнессы Шассар и ее дочерей. Вдова сидела сгорбившись у очага и вязала; Флоранс устроилась возле нее. Едва Гастон вошел в кухню, как заметил взгляд ее больших голубых глаз, смотревших на него с какой-то грустью и участием. Но что ему было за дело до этой девушки?

Марианна поспешила забрать у нового гостя верхнее платье и шляпу. Старуха привстала:

– Сейчас уже так поздно, что мы собирались ложиться… скверная ночь, не правда ли?.. Вы издалека, гражданин?

– Я из Шарма, сударыня…

– Пешком?.. Святая Троица!.. Хорошая прогулка!

– К счастью, нет — моя лошадь стоит у ворот, и я попрошу вас позаботиться о ней…

– Моя старшая дочь отведет ее в конюшню. Садитесь, гражданин… Флоранс, подложи дров, ты что, не видишь, что наш гость совсем продрог?!

– Пожалуйста, позаботьтесь также о моем чемодане и оружии, — сказал Гастон Марианне, которая отправилась распорядиться насчет лошади.

И, обращаясь к старухе, спросил:

– Не вы ли хозяйка гостиницы, вдова Арну?

– Я самая, сударь, Агнесса Шассар, вдова Жака-Батиста Арну и мать этих двух девушек и троих взрослых мужчин, воспитание которых обошлось мне недешево…

– Я же, — продолжал путешественник, — маркиз дез Армуаз…

Старуха всплеснула руками:

– Маркиз дез Армуаз!.. Маркиз Гастон!.. Тот самый, который жил здесь в замке во времена, когда санкюлоты преследовали аристократов! Святая Мария! Возможно ли это?

И, быстро приблизившись к маркизу, она стала пристально всматриваться в лицо гостя.

– Да, это действительно вы. Я вас узнаю. Вы очень похожи на своего покойного батюшку…

Слезы потекли из глаз старухи, и волнение ясно отразилось в ее голосе.

– Да будет благословенно Небо, которое позволило мне увидеть сына наших прежних господ, вернувшегося под кров своих предков! Марианна, Флоранс, вы слышите? Это молодой маркиз дез Армуаз! Пусть осветят зал и затопят печи! Мы должны достойно принять такого гостя, ведь его сам Бог нам послал…

– Такой прием меня очень трогает, — сказал Гастон, — но удивление ваше кажется мне странным. Разве вы не ожидали моего визита?

– Как же, господин маркиз! Уже целую неделю вас дожидается комната номер один, самая лучшая во всем доме… только, понимаете, мы не думали, что вы приедете в такой поздний час и по такой погоде… Марианна, ты поставила лошадь в конюшню?.. Спустись в погреб, твоя сестра поможет мне в кухне… Немного терпения, господин маркиз, и мы угостим вас самым лучшим, что только есть в доме… Ах! Какой счастливый день! Принять в нашем скромном заведении того, кого всегда считали единственным законным владельцем замка Армуаз!

Крестьяне — мастера притворяться, и Агнесса Шассар, не будучи исключением из правила, своими восторженными излияниями обманула бы человека и более опытного, нежели молодой маркиз.

Огонь в очаге пылал ярко, и наш путешественник, взяв стул, уселся поближе к нему. Старуха сновала взад-вперед.

– Ну, скорее, Флоранс! Скатерть, салфетку, тарелки!.. Господина маркиза, правда, ожидает весьма скромный ужин: яйца, цыпленок, ветчина и салат…

Пока Агнесса хлопотала, молодой человек все время осматривался, будто ожидая кого-то.

– А что же я не вижу ваших сыновей? Неужели их нет? Мои письма должны были, однако, их предупредить…

– Если бы они знали, что ваша милость приедет сегодня вечером, они бы не отправились в город, чтобы купить разные мелочи по хозяйству, необходимые для того, чтобы принять столь высокого гостя, как ваша милость… Но они к ночи вернутся, хотя, быть может, и поздновато, потому что им нужно сходить на рынок, поиграть в бильярд, поболтать с приятелями… Мужчины такие болтуны…

– Я хочу поскорее закончить дело, которое привело меня сюда, и немедленно поселиться в замке Армуаз…

– Господин маркиз найдет его таким, каким оставил: ни одно кресло не было передвинуто в замке… Мой покойник этого бы не допустил, как, впрочем, и я, и дети мои… Мы считали себя не более чем хранителями имения и очень надеялись, что скоро настанет день, когда явится настоящий владелец замка… Что же касается остального, то мы во всем повиновались указаниям, полученным от вашей милости; купчая составлена, остается только ее подписать, уплатив, разумеется, упомянутую сумму…

Молодой человек улыбнулся.

– Будьте спокойны, — произнес он. — Деньги будут уплачены. Я привез с собой пятьдесят тысяч франков.

Вдова быстро отвернулась, чтобы скрыть краску, залившую ее лицо при этих словах маркиза. Тут в комнату вошла Марианна с подносом в руках, на котором стояли запыленная бутылка и чистый стакан. Она кокетливо подошла к молодому гостю и, поставив поднос на стол, сказала:

– Угощайтесь на здоровье…

Гастон уже хотел поблагодарить девушку, как вдруг взгляд его случайно упал на Флоранс. Девушка, почти подросток, приготовившая все необходимое в зале для приезжих, вернулась в кухню и села в дальнем углу. Теперь же она приподнялась со своего места и, указывая пальцем на бутылку, сделала жест, означавший: не пейте! Маркиз был чрезвычайно удивлен этим, но сохранил полное спокойствие.

– Благодарю вас, красавица, — ответил он Марианне. — Но это не в моих привычках.

Лицо Флоранс просветлело. Агнесса Шассар отвернулась. Брови ее нахмурились, но трактирщица быстро совладала с собой.

– Ну тогда ваша милость попробует вина за ужином…

Маркиз снова взглянул на Флоранс — та отрицательно покачала головой… Этот повторный сигнал утвердил Гастона в намерении повиноваться тайному приказанию.

– Моя любезная хозяйка, — проговорил молодой человек, — я не в состоянии отведать сегодня вашей стряпни…

– Как?!.

– Я настолько хорошо подкрепился в Шарме, что у меня совершенно нет аппетита. Но завтра, обещаю, я исправлюсь.

Старуха снова нахмурилась.

– Как? — воскликнула она. — Господин маркиз не отведает даже чашки бульона? Такого вам не предложат ни в одном из лучших парижских ресторанов!

Эмигрант снова обратился за советом к Флоранс. Взгляд девушки еще настойчивее говорил: нет! нет!.. Ничем себя не выдав, Гастон решительно ответил:

– Не настаивайте, хозяйка. Мне ничего не нужно, я желаю лишь поскорее лечь спать.

Вдова закусила губы и проговорила:

– Если вашей милости так угодно, то вас сейчас же проводят в вашу комнату.

Маркиз встал:

– Да-да, пожалуйста, я совсем с ног валюсь.

Он говорил правду: разбитый усталостью, молодой человек спал на ходу. Заметив это, Агнесса Шассар вздохнула свободнее и, обменявшись взглядом с Марианной, сказала:

– Как вам будет угодно. Моя старшая дочь позаботится о вашем багаже, а я посвечу вам… Ну что же ты, Флоранс, уснула, что ли, там, в углу?.. Возьми свечу и зажги от лампы.

Девушка поторопилась исполнить приказание матери, даже слишком поторопилась, потому что, поднося свечу к лампе, она толкнула ее, лампа упала, погасла, и комната погрузилась в глубокий мрак.

– Какая неловкая! — вскрикнула мать. — Нельзя быть поосторожнее?! Она спит на ходу!

Марианна, со своей стороны, с досадой проговорила:

– Да эта девчонка не может совладать даже со своими руками!.. Негодная!

Гастон уже собирался заступиться за бедняжку, когда почувствовал вдруг, что чья-то рука ухватилась за его руку, и Флоранс прошептала ему на ухо:

– Не ложитесь, потушите свечу и ждите меня!

Молодой человек хотел было задать вопрос… но та же рука зажала ему рот, и он услышал слова:

– Умоляю вас именем Денизы!..

Через несколько минут вдова устроила своего долгожданного гостя в комнате номер один, и эмигрант услышал, как она, спускаясь по лестнице, говорила дочерям:

– А теперь, мои дочурки, спать! Ваши братья, вероятно, вернутся поздно, а мы хорошенько выспимся.

С этого момента прошел час. Дом погрузился в абсолютную тишину и мрак. Однако читатель ошибется, если подумает, что все обитатели спали одинаково хорошо. В чулане, располагавшемся как раз напротив кухни, постели всех трех братьев были пусты; также остались нетронутыми постели трактирщицы и ее старшей дочери.