Андрей Зарин - В поисках убийцы Страница 11

Но внимание Семечкина привлекли не эти предметы, а то, что лежало на большом столе, и фотографии, висевшие по стенам. На стене, возле которой стояло бюро, между двух окон, висели портреты мужчин и дам, стариков, военных, статских и между ними большой портрет Путилина; на стене налево находились фотографии в размере визитных карточек, очевидно преступников, потому что многие были в арестантских халатах, некоторые с кандалами, а на правой стене были развешаны фотографии, полные ужаса. Это были страшные картины преступлений. Вот зарезанная на дорогой кровати красивая женщина; она голая лежала поперек постели, и голова ее, запрокинутая назад, была почти отделена от плеч.

Вот полный мужчина лежит на полу, и голова его рассечена надвое.

Но еще занимательнее были предметы, разложенные на большом столе налево. Семечкин увидел ручные кандалы, связку отмычек, небольшие ломы, молоток с ржавыми пятнами, ножи, топор, потайной фонарь и над ними на стене коллекции страшных портретов.

Егор Егорович то рассматривал вещи на столе, то переглядывал висящие на стенах фотографии и совершенно не замечал, как проходит время. Вдруг он за своей спиной услыхал мягкий голос:

— Чем могу быть полезен?

Семечкин быстро обернулся. Перед ним стоял Патмосов.

IX

НОВЫЕ ЛИЦА

Егор Егорович увидел господина среднего роста, лет сорока пяти. Его умное, энергичное лицо с быстрыми, проницательными глазами, с легкой улыбкой на полных губах под густыми усами сразу производило приятное впечатление. Густые черные волосы, чуть тронутые сединой, чисто выбритое моложавое лицо, домашняя открытая куртка, плотно облегавшая стройную фигуру, усиливали это впечатление, и Семечкину знаменитый герой сыска показался с первого взгляда не проницательным и не устрашимым сыщиком, а просто славным человеком.

— На мои коллекции смотрите? — здороваясь с ним, сказал Патмосов. — Для непосвященного интересно. У меня все по отделам. Это, изволите видеть, — и он указал на простенок над бюро, — от моих благодарных клиентов. Кому я деньги отыскал, кому — вещи, кого успокоил, кого обелил. А это, так сказать, все — звери, за которыми я охотился. Наконец, вот здесь — обстановка, детали и прочее.

— А это? — спросил Семечкин, указывая на стол.

— Это, — Патмосов быстро подошел к столу, — это — мой музей. Вот молоток, которым некий Севрюгин убил семейство из четырех душ. Вот плеть с проволокой, которой один негодяй истязал ребенка. Это — обыкновенный фомка, так сказать, карманный лом. Тут отмычки. Всего понемножку. Для меня эти предметы тем ценны, что все это я лично у разных молодцов отобрал. Да-с, так вы ко мне по отысканию убийцы Коровиной? В полиции разочаровались?

Семечкин изумленно уставился на Патмосова, удивленный его вопросом.

— Садитесь, садитесь! — весело сказал Патмосов. — Курить не угодно ли? Чего вы на меня так уставились?

Они сели у круглого стола в кресла. Семечкин машинально взял папиросу и сказал:

— Но откуда вы узнали о цели моего прихода?

— Ну, это очень легко! — засмеялся Патмосов. — По вашей визитной карточке. Зачем ко мне придет купец Семечкин? Ведь в газетах было подробно описано, как вы неделю тому назад посетили сыскное и сделали там открытие, признав убитую. Теперь вы у меня — значит, ясно для чего.

— Совершенно правильно! Это вначале показалось мне удивительным. Да, я к вам по этому делу. Меня господин Прохоров направил.

— Сергей Филиппович? — воскликнул Патмосов. — Великолепный человек! Я ему в одном деле помогал. Однако что ж это я? — словно спохватился он и захлопал в ладоши.

В кабинет вошла девушка.

— Маша, устрой нам кофе и подай сюда! — сказал Патмосов. — Вы не откажетесь?

Девушка скрылась.

— Да, — сказал Патмосов, раскуривая папиросу, — хотя времени потеряно не мало, но мы, наверно, наверстаем утраченное.

— А вы рассчитываете найти убийцу? — с надеждой спросил Семечкин.

— Раз есть за что ухватиться, есть кончики — значит, и весь клубок распутать можно.

Девушка внесла поднос с кофе и вышла. Патмосов подвинул Семечкину чашку.

— Ну-с, а теперь понемногу и расскажите мне.

Семечкин начал свой рассказ. Патмосов слушал его, не прерывая, и курил папиросу, изредка прихлебывая из чашки кофе. Семечкин кончил и с волнением стал смотреть на него. Знаменитый сыщик некоторое время молчал, а потом спросил:

— Вы говорите, за тридцать тысяч эта Коровина продала свое имущество? А кто купил? Не знаете?

— Как же… через меня и дело шло. Махрушин, наш купец, Николай Степанович.

Патмосов кивнул головой и, быстро поднявшись, подошел к телефону, предупредив своего гостя. "Я одну секунду", — и приложил к уху трубку:

— Соедините, барышня, пожалуйста, с нумером двадцать пять — тридцать шесть. Благодарю вас… Кто у телефона? А, здравствуйте! Это — я, Патмосов. Позови Хмелева. Хорошо! — Он повесил трубку и обратился к Семечкину: — Пока я разговариваю, вы постарайтесь припомнить, какие вы видели на Коровиной украшения.

— Всякие видел.

— Ну, ну, — поспешно произнес Патмосов, — конечно, всякие. Вероятно, муж ей дарил, да и сама покупала.

— Конечно, у нее были кольца, браслеты, серьги, броши.

— Так! Но было у нее что-нибудь особенное, что могло бы легко запомниться. Понимаете? Ну, вот и подумайте!

В это время телефон затрещал, и Патмосов взял трубку.

— Это ты, Яша? Ну, здравствуй! Скажи мне, что вы теперь делаете по делу об убийстве Коровиной. Ну, я так и знал! А вещи целы? Отлично! И веревки, и клеенка, и коробка? Отлично! Я вечером буду. Устрой, где бы посмотреть. Так! Что случится, донеси. С сегодняшнего дня идет плата. Так. — Он дал отбой и позвонил снова: — Барышня, сорок четыре — двадцать девять. Благодарю вас. Алло! Кто у телефона? Отлично. Здравствуй, Сеня! Ты свободен? Приезжай ко мне завтракать! — Он дал отбой, повесил трубку и вернулся к Семечкину. — Ну-с, припомнили?

— Припомнил, — ответил Егор Егорович. — Браслетка у нее была, узенькая, золотая, а по обручику в три ряда камешки: десять бриллиантов, десять рубинов и десять изумрудов. Это, видите ли, ей покойник муж подарил; десять камушков — это десять лет супружества, а всех тридцать — это ей тогда столько лет исполнилось. Он ей на рождение подарил, а через полгода и умер.

— Узенький?

— Так, не шире пальца, — и Семечкин положил на стол указательный палец.

— А надписи не было?

— Да, внутри: просто года обозначены и число.

— Вы не вспомните?

— Месяц-то — апрель, и года помню. Один, значит, тысяча девятисотый, а другой — тысяча девятьсот десятый. Это помню, а число забыл.

— Отлично! — сказал Патмосов. — Вот пока и все. Теперь адресок ваш, и, как что узнается либо вы мне понадобитесь, я сейчас же и сообщу вам.

— Так найдете? — спросил, вставая, Семечкин.

— Могу сказать только, что постараюсь.

— Ну-с, а сколько я вам за это должен буду?

— Вот это я понимаю, по-купечески! — засмеялся Патмосов. — Видите ли, если бы вы тридцать тысяч искали и я вернул бы их вам, то спросил бы три тысячи и расходы. А теперь…

— Найдите его, и три тысячи ваши! — воскликнул Семечкин. — А расходы — и слов нет.

— Отлично! — сказал Патмосов. — Значит, и по рукам.

Егор Егорович горячо пожал его руку.

— Я уверен, что вы найдете убийцу.

— Да и я почти уверен, — улыбнулся Патмосов.

— Ах, а на расходы! Прикажите! — и Семечкин сунул руку в боковой карман.

— Рублей двести пока дайте, — просто ответил знаменитый сыщик.

Егор Егорович тотчас вынул двести рублей и наконец распрощался с Патмосовым.

— В случае чего я вас извещу, — сказал ему последний, — а меня застанете всегда утром. Как почувствуете томление, так и пожалуйте.

Семечкин ушел.

Патмосов прошел в кабинет, отомкнул бюро, вынул из него толстую тетрадь и, раскрыв ее, четким почерком вывел: "Дело об убийстве вдовы Анастасии Петровны Коровиной. Начато 11 января 1912 года". Затем он открыл шкаф, снял с полки картонку и вынул из нее ряд синих обложек с надписями. Быстро проглядев их, он достал обложку с надписью: "Убийство Коровиной", отложил ее в шкаф, запер последний и снова сел к бюро.

— Пересмотрим, — сказал он и только что хотел развернуть синюю обложку, как услышал голоса в nepедней и закричал: — Иди, иди! Дверь открыта.

На его зов в кабинет тотчас вошел высокого роста молодой человек.

— А теперь запри дверь! — сказал ему Патмосов. Молодой человек защелкнул задвижку, дружески поцеловался с хозяином дома и сел на стул подле бюро.

Это был помощник Патмосова, Семен Сергеевич Пафнутьев. Сыскным делом он занялся по призванию. Сын купца, он окончил коммерческое училище и готовился стать заместителем отца, имевшего большую железную торговлю, как вдруг совсем случайно открыл свое призвание, выследив и обличив домашнего вора. До смерти отца он таил свое любимое занятие, когда же отец умер, Семен Сергеевич передал всю свою торговлю под отчет приказчику, под предлогом желания просто побездельничать, и явился к Патмосову. Тот принял его ласково, а потом сдружился с ним и сделал помощником в своих розысках.