Эрл Гарднер - Дело о хромой канарейке Страница 11

– Вы правы, мистер Мейсон, – решительно сказала Розалинда.

Мейсон снова посмотрел на нее:

– Кажется, в конечном итоге мы с вами все-таки найдем общий язык. Расскажите, что же произошло. И побыстрее. У нас мало времени. Ваша сестра хорошенько наследила. Я воспользовался этим. То же самое могут сделать и другие.

Дресколл вздохнул, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но Мейсон прикрикнул на него:

– Помолчите, Дресколл!

Розалинда заговорила быстрыми, отрывистыми фразами:

– Я всячески боролась со своим мужем, ведь он хотел развестись со мной. Он нашел письмо, которое мне написал Джимми. Письмо можно было понять двояко. Он предпочел худшую интерпретацию. Ушел, чтобы поехать к адвокату. Я перепугалась и допустила ошибку. Позвонила Джимми, рассказала ему, что случилось, предупредила, что уезжаю. Джимми примчался, возбужденный до предела. Он привез с собой пистолет. Ему казалось, что мне необходимо оружие, чтобы защищаться от Вальтера. Вальтер действительно не раз грозился меня убить, если я только суну нос в его дела.

– Вы рассказали и об этом Дресколлу?

– Да. По телефону.

– О'кей. Значит, Дресколл считал, что вам грозит опасность. Не исключено, что он был прав. Продолжайте.

– Как я уже сказала, приехал Джимми. Мы были в солярии. Я пыталась спокойно поговорить с ним обо всем. Но Джимми окончательно потерял голову, схватил меня в свои объятия, и я…

– Да, понятно. Миссис Надоеда достаточно красочно описала эту сцену.

– Как это все выглядело в ее изложении?

– Достаточно красноречиво. Очень страстная сцена.

Розалинда сказала со вздохом:

– Это правда.

– Умница, – кивнул Мейсон, – рассказывайте дальше.

– Джимми сказал, что я должна уехать и что он закажет места на самолет. Потом произошла автомобильная авария. Джимми выскочил, помог положить пострадавшего в кузов фургона. После этого он вернулся, и тут только я сообразила, что его могут вызвать в качестве свидетеля. Машина Джимми стояла в переулке. Я велела Джимми немедленно уходить, а сама должна была собрать кое-что из вещей и тоже уйти из дома. Джимми не хотел оставлять меня одну. Я настаивала. И тогда Джимми отдал мне свой револьвер на случай, если Вальтер неожиданно вернется и начнет по-настоящему скандалить. Я говорила ему, что мне не нужно оружие, я и пользоваться-то не умею им, но он все-таки убедил меня, что это совершенно необходимо. Я спрятала его в бюро, я точно знала, что Вальтер в него никогда не заглядывает. Я взяла револьвер только для того, чтобы успокоить Джимми. После этого он перестал спорить и ушел. Временами он бывает невероятно упрям.

– Что было потом?

– Вот тут-то я заметила, что миссис Надоеда следила за нами. Одному богу известно, сколько времени она находилась «на своем посту». Возможно, с самого начала. Джимми же со своим глупым упрямством тоже упустил драгоценное время и нарвался-таки на транспортную полицию, явившуюся расследовать аварию. Они записали его имя и адрес, сверившись с его документами, оставленными в машине. Я поняла, что нам не отвертеться.

– Одну минуточку. Возвращался ли мистер Дресколл после того, как полицейские записали его данные?

– Да.

– Что произошло дальше?

– Мы все обсудили. Джимми пришло в голову вызвать Риту, надеть на нее платье, сделать все то, о чем вы здорово догадались. Понимаете, мы с ней очень похожи, так что миссис Надоеда не могла быть уверена, с кем из нас обнимался Джимми.

– Продолжайте.

– Я позвонила Рите. Остальное знает она.

– Откуда вы ей позвонили?

– Из дома, но побоялась рассказывать подробности.

– Сколько времени вы еще оставались в доме после телефонного разговора?

– Практически нисколько. Позвонила и сразу помчалась в аэропорт, откуда снова позвонила Рите.

– Вы прилетели сюда рейсовым самолетом или заказным?

– Я полетела в Сан-Франциско, а уже оттуда в Рино.

Мейсон кивнул на Джимми.

– Он тоже прилетел, – сказала Розалинда.

– Тем же самолетом?

– Да.

– Скажите, когда вы впервые узнали, что ваш муж убит?

Глаза Розалинды округлились.

– Вальтер убит?

Мейсон, внимательно следивший за ней, повторил:

– Да, убит.

– Осторожнее, Розалинда, – закричал Дресколл, – это какая-то ловушка! Он не был убит, иначе мы бы об этом знали!

Мейсон повернулся к Рите:

– Вы знали об этом, не так ли?

Она отрицательно покачала головой:

– Не имею представления, о чем вы говорите. Может быть только, что таким путем вы хотите заполучить огромный гонорар с Рози.

– Так это правда? Он убит? Или же это действительно ловушка? – воскликнула Рози.

Мейсон внимательно смотрел на Риту.

– Вы прибыли сюда рейсовым самолетом или заказным?

– Наняла самолет и прилетела прямиком сюда.

– Через сколько времени после того, как вы ушли из моей конторы?

– Буквально через несколько минут. Завезла канарейку в зоомагазин, адрес которого вы мне дали, взяла такси и поехала сразу же в аэропорт.

– И вы не знали, что труп Вальтера Прескотта лежал наверху в спальне?

– Вы имеете в виду дом Розалинды?

– Да.

– Не знала. И глубоко сомневаюсь, что это правда.

Розалинда почти упала на стул, не сводя глаз с адвоката.

– Вы этого тоже не знали? – обратился к ней адвокат.

– Нет, конечно нет. Боже мой, какой ужас! Не то что я его любила. Наоборот, я его ненавидела. Вы даже не представляете, какой это был низкий, хладнокровный интриган и авантюрист. Он даже не притворялся, что я что-то для него значу. Жив он или мертв, я его по-прежнему ненавижу… Но все равно, какой ужас…

– Вашего мужа нашли в спальне наверху. Он был полностью одет, видимо, собирался выйти из дома. В него трижды выстрелили из револьвера тридцать восьмого калибра. Полиция нашла револьвер в ящике бюро, куда вы его спрятали. Они решили, что стреляли именно из этого оружия. Если после этого и были выяснены какие-то новые данные, опровергающие эту версию, я о них еще не слышал.

Мейсон посмотрел на Джимми Дресколла:

– Какой револьвер вы дали Розалинде?

– «Смит-и-вессон».

– Какого калибра?

Побледнев, Дресколл ответил:

– Тридцать восьмого, но ведь это самый распространенный калибр.

– Есть ли на нем какие-нибудь особые отметки?

– Что вы имеете в виду?

– Вы меня прекрасно понимаете. То, по чему можно точно опознать оружие.

– Да. На перламутровой инкрустации рукоятки есть У-образная щербинка.

– Поверхность револьвера стальная или же никелированная?

– Стальная.

Мейсон заговорил голосом, лишенным какой-либо эмоциональной окраски:

– Прошу вас, мистер Дресколл, внимательно выслушать то, что я сейчас скажу. Нет, помолчите минуточку. Я – поверенный миссис Розалинды Прескотт. А возможно, я также представляю интересы мисс Риты Свейн. Этого я еще не знаю. Но вас я не представляю и не собираюсь представлять.

– А я этого вовсе не хочу, – со злостью отпарировал Дресколл. – У меня имеется собственный поверенный, которому я больше доверяю. Адвокат, который ведет себя гораздо учтивее.

Мейсон посмотрел на молодого человека:

– Не сомневаюсь, что вам больше по душе учтивые манеры, элегантная одежда, стол красного дерева и всякие прочие внешние признаки дорогого юриста. Ол райт, мы договорились. У вас свой поверенный. Я же защищаю интересы Розалинды и Риты. Теперь вам есть о чем рассказать?

– Разумеется.

– Выкладывайте.

– Я хочу подтвердить показания Розалинды.

Мейсон пристально посмотрел на него:

– Это вы убили Вальтера Прескотта?

– Конечно нет! Я ничего об этом не знал!

– Вы не видели Прескотта, пока находились в доме?

– Нет. Я все время был с Розалиндой.

– Все время?

– Да.

– Каждую минуту?

– Да.

– И вы можете в этом присягнуть?

– Да.

– Поймите меня правильно. Вы готовы присягнуть, что каждую минуту находились в обществе миссис Прескотт с того самого момента, как вошли в дом, и до той минуты, когда вместе вышли из него?

– Да.

– Ну, а как быть с тем промежутком времени, когда вы выходили помочь отправить в больницу пострадавшего при аварии и когда вы повстречались с дорожной полицией? Ведь в это время ее подле вас не было?

Дресколл ответил чуть не покровительственным тоном:

– Но ведь тогда я был вне дома. Я решил, что ваш вопрос касается только времени, проведенного внутри дома.

– Правильно ли я понял, что внутри дома вы не разлучались ни на минуту?

– Я уже ответил на этот вопрос два или три раза.

– Ответьте еще раз. Вы были с ней?

– Да.

Розалинда хотела что-то сказать, но удержалась, увидев, что Дресколл нахмурился.

– Прекрасно. Значит, вы находились в спальне, когда она переодевалась?

Дресколл собрался что-то сказать, глядя на Розалинду, но только растерянно спросил:

– Ну, конечно… Рози, как быть?

– Конечно, его не было со мной, пока я переодевалась и укладывала свой чемодан. Джимми просто беспокоится об алиби для меня.