Ноэль Рандон - Черная пелерина Страница 11

— Мне дадут что-нибудь поесть? — нетерпеливо сказал комиссар.

Мадам Лепер поспешно поставила на стол белое печенье, салат, креветки, после чего исчезла на кухне. У Леперов не было постоянной служанки, сестра комиссара, несмотря на слабое здоровье, занималась хозяйством.

Селестина подняла голову над подшивкой:

— Из Тулона звонили?

Мсье Леперу нравилось, когда дочь интересовалась его делами.

— У меня новая концепция, — важно сообщил он.

— Фруассар, Маккинсли или Дюмолен? — коротко спросила Селестина.

Комиссар чуть не подавился.

— Боже мой, Селестина, как ты можешь так думать?! Мсье Дюмолен изобразил сегодня похищение броши из привычного хвастовства. Он думает, что собаку съел в розыске. Только и всего. Ты что, за дурака меня считаешь?

Селестина пожала плечами.

— Так кто же?

— Боюсь, что Фруассар.

Мадам Сильвия внесла вино и сыр.

— Котар получил новую партию вина, — сообщила она брату.

— Я что-то уже слышал на этот счет, — рассмеялся комиссар.

— Тетя, Гастон не может спать в кухне один, — сказала Селестина. — Я его возьму с собой.

— Святая дева Мария, как я себя плохо чувствую!

Дождь, ливший еще недавно как из ведра, теперь потихоньку утихал. Комиссар подошел к окну.

— Уфф, наконец-то можно дышать… Благодать.

— А как пахнут цветы! — поддакнула мадам Сильвия. — И ночь до чего великолепная! В нашем климате можно жить только ночью. Боже милостивый, лежать бы в лимонной роще, под лампионами, слушать бы музыку… в хорошей компании…

— Пить бы кофе с коньяком, — дополнил идиллию комиссар. — И чтобы еще кто-нибудь рассказывал смешные истории!

— У меня совершенно перестала болеть голова! — с экзальтацией воскликнула мадам Сильвия.

— Представьте себе, — начал мсье Лепер. — Кюре Бреньон рассказывал сегодня по пути в Тулон мсье Дюверне забавную историю. В свое время, когда кюре Бреньон был еще молодым, в его приходе…

В холле зазвонил телефон.

— Известия из Тулона! — вскрикнул комиссар и быстро выбежал.

Когда он возвратился, его трудно было узнать. Лицо его стало серым, в вытаращенных глазах читалось неописуемое потрясение. Мадам Сильвия и Селестина ожидали молча, когда он обретет дар речи. Мсье Лепер прошел к столу деревянной походкой, оперся о него. Потом он сказал тихо:

— Шарль Дюмолен мертв.

Комиссар Лепер отдал по телефону необходимые распоряжения. Не прошло и пятнадцати минут, как он сидел в служебном автомобиле в компании еще двух человек. По дороге он заехал за сержантом Панье и доктором Прюденом.

Известие, которое сообщила ему несколько минут назад бесцветным голосом мадам Дюмолен, достигло только определенной части сознания комиссара, он действовал привычно, как и положено опытному специалисту, но в то же время слабость в ногах и полная сумятица в мыслях свидетельствовали об утрате равновесия духа.

— Случилось несчастье. Шарль мертв. Приезжайте с врачом. Совершено преступление, — вот и все, что сказала по телефону мадам Дюмолен.

Любое из этих сообщений было зловещим. Поэтому Лепер, выходя из дома, надел мундир.

В доме на холме везде горел свет. Темно-пурпурные тенты над террасой произвели на комиссара дикое впечатление. Дверь открылась еще до того, как позвонили. Их впустила Анни, глаза ее были опущены, она не проронила ни слова.

Трое полицейских остались в холле. Лепер и доктор Прюден стали подниматься по лестнице. В этом недавно еще гостеприимном доме никто не поспешил им навстречу. Комиссар открыл дверь в столовую и от неожиданности зажмурился. За овальным столом сидели четыре человека: Гортензия Дюмолен, Луиза Сейян, Эдвард Фруассар и американец Торнтон Маккинсли. Они пребывали в полном молчании, освещенные ярким светом лампы под потолком и бра на стенах. Четыре лица повернулись в сторону вошедших. Ни на одном из этих лиц не было следов слез или чрезмерного волнения. Доктору Прюдену они показались похожими на пациентов, ожидающих в приемной дантиста, комиссар счел их похожими на восковые фигуры.

Наконец Фруассар сказал вполголоса:

— Господа, вы можете подняться наверх. Кабинет открыт.

Перед тем как они поднялись на следующий этаж, Лепер позвал с низа лестницы сержанта Панье.

Небольшое квадратное помещение на самом верхнем этаже состояло, казалось, из одних только дверных проемов. Кроме кабинета Дюмолена, здесь была еще его спальня, комната мадам Гортензии, комната Луизы и ванная. Комиссар плохо ориентировался в этой части дома, он остановился на некоторое время и оценивал ситуацию. Он представлял расположение комнат снаружи и знал, что огромное окно рабочего кабинета располагается в стене, выходящей на север, эта стена была больше других утоплена в холм. Комиссар представил себе стороны горизонта и нерешительно нажал на одну из ручек. Да, он не ошибся.

Хозяин дома, автор бестселлеров Шарль Дюмолен сидел за рабочим столом. Голова, опирающаяся о спинку кресла, прикрытые глаза, губы, искривленные в горькой усмешке — все это могло создать впечатление, будто писатель сосредоточенно обдумывает одно из опасных и таинственных приключений… По лбу вдоль виска сбегала узкая коричневатая струйка.

На Дюмолене была серая куртка из ткани тропик, под ней виднелась снежно-белая сорочка. Эта сорочка и краешек платочка, освещенные настольной лампой, сами казались источниками света на фоне открытого, заполненного темнотой неба окна.

В рабочем кабинете царил строгий порядок: поверхность стола была практически пустой, только несколько карандашей, квадратные часы в кожаной оправе, чистая фарфоровая пепельница и большой календарь с пометками. Слева от рабочего стола стоял столик поменьше, на нем размещалась пишущая машинка, здесь же стоял стул. Справа находился шкафчик и еще одно кресло. Вдоль боковых стен протянулись полки, забитые книгами. Дверь со сводом вверху вела в спальню писателя, находившуюся по соседству с кабинетом.

— Сержант Панье, попрошу снять отпечатки пальцев со всех предметов! — распорядился Лепер.

А в это время доктор Прюден осторожно делал свою работу. За долгие годы практики ему приходилось выполнять обязанности судебно-медицинского эксперта и в таких вот спокойных городках. Комиссар Лепер тоже не первый день занимался своим делом. Здесь, в этой комнате, все страхи покинули его. Факт внезапной смерти человека, с которым он дружил и даже разговаривал несколько часов назад, отошел на задний план, уступая место детективной загадке. И комиссару надлежало отгадать данную загадку. Шарль Дюмолен, создатель хитроумных преступлений, сам пал жертвой одного из них — это для комиссара Лепера было самым важным.

— Смерть наступила около двух часов назад, то есть, между одиннадцатью и двенадцатью часами ночи, — объявил доктор Прюден. — Нанесено два или три удара тупым предметом в голову. Ни о какой борьбе нет речи. Кончина мгновенная.

Сержант Панье при помощи одного из полицейских закончил дактилоскопические исследования. После того, как отпечатки пальцев были сняты со стола и с предметов, находящихся на нем, комиссар взял календарь, чтобы просмотреть последние пометки Дюмолена. Напротив «Воскресенья» писатель сокращенно написал «Год.» и «Пик. Корп.». А пониже, уже в графе понедельника, стояло только полное слово: «Конец».

— Сержант, я не ошибаюсь, убитый записал напротив сегодняшнего числа «конец»?

Сержант Панье важно исследовал запись и в знак согласия кивнул.

— Ужасно, — проворчал Лепер. — Доктор, это не может быть самоубийство?

— Мсье, вы как опытный полицейский знаете так же хорошо, как и я, что ни о каком самоубийстве здесь не может быть и речи, — возмутился врач. — Либо мы верим науке, либо мы верим в привидения.

В этот момент комиссар заметил, что сержант Панье снимает отпечатки пальцев еще с одного предмета на столе. Этот с виду незначительный факт отвлек внимание мсье Лепера от явлений метафизических. Двумя минутами позже никелированное приспособление для трубки перекочевало в карман комиссара.

Затем Лепер попробовал по очереди открыть ящики стола. Только один не поддался, остальные выдвигались без труда. В верхнем ящике комиссар нашел аккуратно рассортированные по достоинству пачки банкнот в обертках. Всего было больше трехсот тысяч. В других ящиках лежали машинописные копии, письма в конвертах со штемпелями различных фирм, старые счета.

В спальне Дюмолена также царил образцовый порядок. Постель была приготовлена ко сну. Рядом на низком столике разместились: радио, книжка, журнал с цветными иллюстрациями, апельсиновый сок в высоком стакане, распустившаяся пурпурная роза в вазоне. Словом, все в лучшем виде.

— Сержант Панье, прошу одного человека для охраны. Отвезите домой доктора, сообщите в управление Тулона о случившемся. Постарайтесь узнать, когда прибудет инспектор Рандо. За мной прибудете через час. — Комиссар одернул на себе тесноватый мундир. — А я задам несколько вопросов домочадцам.