Тони Рейнольдс - Потерянные рассказы о Шерлоке Холмсе Страница 11

— Откуда мне было знать, что она воровка? — сердито спросил он полицейского. — Она сказала, что изумруды достались ей от прабабушки. Откуда мне было знать, что они украдены?

— Не морочьте мне голову, приятель, — ответил сержант. — Ее прабабушка, ну надо же! Вы не могли не догадаться, что они краденые!

— Говорю же вам, я не знал!

Они препирались несколько минут, и наконец полицейский сдался.

— Я ничего не могу поделать, господа, если он настаивает на своей истории, — признался сержант. — У нас нет доказательств и очень мало улик. Я заберу его в холборнский участок, где мне любезно разрешили поработать, и там мы зададим ему жару. Одна ко если он не расколется — а я думаю, надежды на это нет никакой, — мы не сможем его задержать.

— Неважно, сержант, — спокойно произнес Шерлок Холмс. — Мы можем себя поздравить по крайней мере с частичным успехом. Полиции теперь известен еще один скупщик краденого, так что ничто не мешает ей установить наблюдение за ним и его посетителями. А моей клиентке вернули ожерелье, и, кроме того, она получила хороший урок, который, надеюсь, пойдет ей на пользу. Что касается вас, Уотсон, должен попросить, чтобы вы хранили тайну. Ни к чему маркизе знать, как близка она была к потере своего самого драгоценного украшения!

Дело об исследователе Амазонки

Зайдя как-то раз на Бейкер-стрит, я застал Холмса за беседой с пожилым джентльменом почтенного вида.

— Доброе утро, Уотсон! — воскликнул мой друг. — Познакомьтесь с сэром Джозефом Далтоном Хукером, директором Королевского ботанического сада в Кью.

Я почтительно поклонился, зная, что это имя принадлежит одному из самых выдающихся ученых нашей страны. Сэр Джозеф в ответ кивнул, окинув меня подозрительным взглядом.

— Надеюсь, это дело не станет достоянием многих, — сказал он с недовольным видом. — Я именно потому и пришел к вам, что не могу рисковать, посвящая полицию во все факты.

— Вам нечего опасаться, сэр Джозеф, — успокоил его Холмс. — Уотсон — мой постоянный помощник. Он часто пишет увлекательные рассказы о наших подвигах, но на сей раз не станет этого делать по моей просьбе.

— Разумеется, — немедленно подтвердил я. — Многие дела Шерлока Холмса требуют соблюдения секретности, и я ничего о них не пишу.

По-видимому, сэр Джозеф несколько смягчился. Он пояснил мне:

— Как уже известно мистеру Холмсу, я здесь в связи с недавней смертью Джона Андерсона, известного исследователя Южной Америки. Он выполнял много работ для Кью-Гарденз и в Южной Америке, и в нашей стране. Существуют определенные обстоятельства, связанные с его кончиной, которые мне бы хотелось расследовать сугубо конфиденциально.

— Я видел объявление о его смерти в газетах два дня тому назад, — вставил Холмс. — Там говорилось только о несчастном случае в его усадьбе, без уточнения деталей.

— Это был весьма странный несчастный случай, мистер Холмс: Джона Андерсона нашли мертвым в его оранжерее. Непосредственной причиной смерти явилась потеря крови.

— Он сильно порезался?

— Нет. Я же сказал, что это случилось при весьма странных обстоятельствах. Множество гигантских амазонских пиявок, которых он разводил в оранжерее в научных целях, присосались к нему и выпили столько крови, что это его убило.

— Боже правый! — воскликнул я. — Для какой же цели потребовалось разводить пиявок такого размера и в таких количествах?

— Андерсон был человеком науки, — укоризненно сказал сэр Джозеф. — Для своих исследований он хотел как можно точнее воссоздать условия тропического леса в бассейне Амазонки. Он вывез оттуда самых распространенных амазонских насекомых, как летающих, так и ползающих, а кроме того, ящериц и прочих мелких созданий, которые питаются насекомыми, а когда умирают, то идут в пищу самим насекомым; а еще — растения и грибы той местности, которые в конечном счете дают перегной. В течение ряда лет он привез в свою оранжерею более трехсот видов, представляющих флору и фауну тропического леса. В некотором смысле это живая лаборатория.

— Начинаю понимать, — сказал я. — Это был замечательный и амбициозный эксперимент. Но, несомненно, смерть от описанной вами причины весьма необычна! Когда я проходил в Нетли специальный курс для военных хирургов, мы изучали тропические болезни и паразитов. Как нам сказали, пиявки не представляют угрозы для жизни взрослого человека.

— В целом это верно, — кивнул сэр Джозеф. — Правда, согласно документальным свидетельствам, людей, которые пили воду вблизи того места, где обитают пиявки, находили на следующее утро мертвыми. Но, вообще-то, пиявок сразу же можно заметить, и их легко удалить с помощью соли или горячих углей.

— А существует ли доказательство того, что он был пьян или принял наркотики? — спросил Холмс.

— Я не могу этого утверждать с полной уверенностью, поскольку знаю лишь то, что мне рассказали его жена и слуги. Однако могу вас уверить, что это было абсолютно не в привычках Андерсона. Я знаком с ним много лет и знаю, что пил он очень умеренно, причем только вино, а наркотиков не принимал никогда.

— Он совершенно точно был в оранжерее один?

— Да. Дверь была заперта изнутри, и его ассистенту пришлось разбить стекло, чтобы проникнуть внутрь.

Холмс сложил пальцы «домиком».

— Это действительно странное происшествие, сэр Джозеф. Однако можно предположить приступ головокружения, обморок или что-то в этом роде — в та ком случае человек бывает беззащитен. Что побудило вас проконсультироваться со мной, а не с врачом?

При этом вопросе сэр Джозеф явно почувствовал себя неуютно.

— Полиция уже пришла к тому же выводу, что и вы, мистер Холмс. Они обнаружили, что во время своих путешествий Андерсон заболел малярией. По их мнению, эта болезнь вызвала обморок, который и сделал его беспомощной жертвой пиявок. Конечно, будет дознание, но, поскольку нет никаких признаков проникновения извне и дверь была заперта изнутри, присяжные при коронере наверняка вынесут формальный вердикт о смерти от несчастного случая, и полиция не станет разыскивать злоумышленника. Должен признать, что доводы полицейских убедительны, и тем не менее существуют определенные обстоятельства, вследствие которых мне бы хотелось, чтобы эта смерть была расследована более тщательно.

— И каковы же они? — тихо спросил Холмс, когда сэр Джозеф сделал паузу.

Немного поколебавшись, сэр Джозеф продолжил:

— Как вам известно, джентльмены, примерно двадцать лет назад Бразилия владела монополией на производство каучука. Это была самая доходная статья в их бюджете, и они преисполнились решимости ни с кем не делиться. Все попытки вывезти семена каучуковых деревьев или молодые побеги сурово карались. Затем, в тысяча восемьсот семьдесят шестом году, стало известно, что молодой искатель приключений Генри Уикем тайно вывез несколько тысяч семян гевеи и доставил их к нам, в Кью-Гарденз. Мы сумели прорастить многие из них, и теперь Британия обладает обширными каучуковыми плантациями в своих тропических колониях, к великой выгоде империи.

— Я помню, как читал о подвиге Уикема, — с жаром перебил я. — Великолепная история о британском мужестве и находчивости!

Сэр Джозеф холодно взглянул на меня:

— Действительно, это весьма распространенное мнение. Однако на самом деле семена раздобыл Джон Андерсон и контрабандой вывез из страны, спрятав среди семян других видов — таким образом ему удалось перехитрить бразильских таможенников. Но он не мог обнародовать свою роль в этом деле, так как на всегда лишился бы возможности вернуться на Амазонку и труд всей его жизни остался бы незавершенным. Наш консул нашел молодого Уикема, которого семья послала в Сантарен, в верховьях Амазонки. За некоторую сумму тот согласился принять на себя роль человека, вывезшего семена. Он был хвастливый малый и умел сделать себе рекламу, так что, наверно, в конце концов и сам во все поверил. Пожалуй, дело зашло слишком далеко, когда Уикема возвели в рыцарское достоинство за его подвиг.

— Понятно, — задумчиво произнес Холмс. — Как вы думаете, не могла ли правда выйти наружу? Что, если какой-нибудь бразильский патриот или разоренный плантатор возжелал убить мистера Андерсона?

— Полагаю, это вполне возможно.

— Но какую выгоду это могло принести? К тому же прошло столько лет, и раны затянулись.

— Тех, в чьих жилах течет горячая латинская кровь, мало заботит выгода или давность лет, когда речь идет о чести. Не так уж редко случается, что человек всю жизнь ждет возможности расквитаться.

— Но вы не рассказали эту историю полиции?

— Я не мог, мистер Холмс, просто не мог. Легенда об Уикеме так широко распространилась, что нас бы заклеймили как лжецов. К тому же стало бы известно, что королева возвела в рыцарское достоинство человека, совершенно недостойного этой чести. Поэтому я пришел сюда тайно. Я сказал своим сотрудникам, что еду в город нанести визит в Королевское общество[5] в связи с обязанностями его президента.