Патриция Мойес - Идеальное убийство Страница 11

Генри быстро прочитал послание. Начальство приказывало оставаться на месте и поддерживать связь с Лондоном.

Наконец, все гости сели в «роллс-ройс» и уехали. В доме сразу стало очень тихо.

— Что это у тебя в руке? — спросил Генри, посмотрев на жену.

Эмми держала небольшой пакет.

— Пит хотел оставить какие-то образцы для теплицы, но не решился сам войти к Долли в комнату и попросил сделать это меня.

— Как себя чувствует Долли?

— Крепко спит. Вайолет заходила к ней попрощаться, но вряд ли Долли подняла даже голову.

— Бедная Долли, — сказал Генри и пошел в библиотеку звонить начальству.

Эмми решила прибраться в доме и начала с комнаты, которую занимали Швахеймеры. Она складывала одеяло, когда обнаружила большую изумрудную брошь. На мгновение Эмми замерла. Для нее и для Генри это было настоящее сокровище, стоившее баснословных денег. Для Даффи — просто игрушка. Она, наверное, забыла брошь. Сейчас Даффи — уже в Лондоне. Она говорила, что остановится в отеле «Тауэр». Эмми заглянула в телефонный справочник и набрала нужный номер.

— Отель «Тауэр». К вашим услугам.

— Я бы хотела поговорить с миссис Швахеймер, — сказала Эмми.

— Секундочку. Да, есть, мистер и миссис Уоррен Швахеймер, номер 208. Мистер Уоррен Швахеймер заказал эти апартаменты сегодня утром, однако, мне кажется, миссис Швахеймер еще не появлялась.

— Но… — начала Эмми.

— Подождите, я попробую вас соединить. — Несколько секунд в трубке было тихо. Затем: — Да, оказывается, она уже приехала. Миссис Швахеймер на линии. Говорите.

— Алло! Кто это? — раздался голос Даффи.

— Извините, что беспокою вас, миссис Швахеймер. Это — Эмми Тиббет.

— О, Боже! — воскликнула Даффи. — Еще одна трагедия?

— Нет, никаких трагедий. Просто я нашла вашу изумрудную брошь и хочу сообщить, чтобы вы не волновались.

— Вы очень добры. Что же теперь делать?

— Может, вы приедете и заберете ее?

— Нет, это исключено. Пришлите ее мне сюда.

— Но…

— Я буду здесь до четверга. Времени вполне достаточно. Извините, у меня гости, я не могу долго говорить. Всего хорошего.

— До свидания, — попрощалась Эмми.

Она спускалась по лестнице, когда в холле зазвонил телефон. Генри подошел первый и поднял трубку.

— Тиббет слушает.

— Инспектор? Это — Сара Мессингем. Я только что узнала!

— Узнала — что? — спросил Генри.

— Э-э… вердикт… то есть диагноз. «Естественная смерть»! Бред!

— Значит, вы…

— Сущая ерунда!

— Патологоанатом…

— О, я знаю. Так вот, я не согласна. И раз вы еще здесь, думаю, что и вы — тоже. Клянусь, я доведу это дело до конца. Надеюсь, вы со мной?

— Разумеется.

— Мы должны встретиться как можно быстрее.

— Сегодня вечером?

— А почему нет?

— Вы ко мне, или я к вам?

— Лучше вы ко мне. Знаете адрес?

— Нет.

— Тогда записывайте. — Сара продиктовала свой адрес — недалеко от станции.

— Отлично, — сказал Генри. — Я только перекушу и — мигом к вам.

— Кто это был? — спросила Эмми.

— Местный доктор.

— О! Новый поворот?

— Нет, собственно. Но весьма интригующе. Она тоже не верит в случай с естественной смертью.

11

Сара Мессингем сама открыла дверь и провела Генри в гостиную.

— Садитесь. Что будете пить? Виски? — На софе лежали документы, и Сара кивнула на них: — Я внимательно изучила отчет. Где-то закралась ошибка.

— Вы считаете, что причина смерти — инсектицид?

— Да, хотя никаких следов яда не обнаружено.

— И какой же вывод?

— Аллергия. Кстати, моя дипломная работа была на эту тему.

— Но я думал, что от аллергии не умирают так внезапно.

— Вы правы. Обычно вначале бывает невыносимый зуд…

— Подождите! — перебил ее Генри. — Я вспомнил. Она стала чесать свое лицо.

— Ну, вот! — воскликнула Сара.

— Однако все было, как всегда. Я имею в виду — торт, шампанское и цветы. Значит, в этом году к традиционным подаркам что-то добавили. Случайно или нарочно.

— Вы очень умны, — подбадривающе улыбнулась Сара. — Продолжайте.

— Как насчет пенициллина?

— Я тоже об этом подумала. Поэтому сразу посмотрела историю болезни. Доктор Гриффитс выписывал леди Балаклаве пенициллин. И никакой аллергии.

— Но у вас есть какая-нибудь теория?

— Теория — громко сказано, скорее наметки.

— Говорите же!

— Мы почти установили следующий факт — на этот раз что-то было добавлено. Вопрос — что это было, и кто эту гадость подложил? Попробуйте применить знаменитый метод дедукции. Извините, конечно, что я вас учу.

— Не извиняйтесь. Надеюсь, мы будем работать вместе. А как у вас с дедукцией?

— Я подумала об этой странной компаньонке.

— Да, она тоже получила по завещанию довольно лакомый кусок. Но она утверждает, что ничего не знала об этом, даже упала в обморок. Если это была игра, то она вполне тянет на Оскара.

— Может, надо искать не среди членов семьи?

Генри покачал головой.

— Но тут у нас никого нет. Если только доктор Гриффитс. Кстати, куда он уехал?

— Отдыхает на юге Италии. В Калабрии. Скоро вернется. Может, вам посмотреть в прошлом леди Балаклавы? Если вы узнаете, например, чем она болела раньше, тогда мне останется только сложить дважды два, и ответ будет найден.

— Согласен.

— Вот и отлично! Выпьем за это по бокальчику?

12

Утром, за завтраком, Эмми сказала:

— Меня волнует Долли. Она все время спит.

— После такого шока немудрено… — начал Генри. — Хотя…

— Что?

— Ведь известие было приятным.

— Я говорю тебе, — настаивала Эмми, — она спит и спит!

— Доктор Дюваль дал ей успокоительное.

— Но она будто мертвая. Это — ненормально.

Генри похлопал жену по руке.

— Думаю, ты напрасно волнуешься, дорогая.

— Может, все-таки вызвать врача? Хорошо, если бы доктор Мессингем осмотрела ее.

— Но лечащий врач — доктор Гриффитс…

— А я бы ему не доверяла в данном случае, — упрямо проговорила Эмми.

— Ладно. Сделаем так — если ей не станет лучше, я вызову доктора Дюваля, и посмотрим, что он скажет.

Долли не спустилась в гостиную, и Эмми отнесла завтрак наверх.

— Я вам очень признательна, — пробормотала Долли. Она сидела на кровати. — Все уже уехали?

Эмми объяснила, что Эдуард и Примроуз живут сейчас в отеле, в Пламли-Грин.

Долли сардонически рассмеялась.

— Гордость не позволила им жить в этом доме после того, как я стала тут хозяйкой. Типично для них. — Она налила себе кофе с молоком. — Чуть не забыла… Где эти таблетки? Эдуард говорил, что их надо пить три раза в день. Подай их мне, пожалуйста, дорогая.

Эмми протянула ей маленькую бутылочку, Долли вытряхнула оттуда белую таблетку, быстро положила ее в рот и запила горячим молоком.

— Ну вот… Противные!

— Генри хотел с вами поговорить, если вы не очень устали.

— Пусть приходит.

— А теперь отдыхайте, Долли.

— Нет-нет. Я встану.

Но когда Генри поднялся в комнату, Долли была снова такой сонной, что не могла говорить.

— Что… вы… хотели… узнать… — медленно проговорила она, откинувшись на подушку и глядя подозрительно на него из-под полуопущенных век.

— Чем болела Кристал в последние годы?

— А зачем вам?

— Интересуюсь.

— Это — не ваше дело.

— Мне просто нужна более ясная картина.

— Послушайте, Тиббет. Вам известно, что сказал врач. Естественная смерть… Кроме того… я обещала… Кристал…

— Что вы ей обещали?

— Никогда… не скажу… никогда… — Она говорила все тише, потом застонала и уже через секунду крепко спала.

Генри вздохнул, спустился в гостиную и позвонил Дювалю.

Доктор был не очень доволен. Вполне естественно, что Долли спит. Он ведь дал ей успокоительное, и она будет такой сонной еще дня два.

Затем Генри позвонил Саре Мессингем, но ее не было дома. Он положил трубку, и тут раздался звонок.

— А, мистер Тиббет? Это — Планкет. Как дела? Надеюсь, мисс Долли чувствует себя лучше? Хорошо, что с ней рядом друзья. Вы и ваша жена, я имею в виду. Что ж… Я должен увидеть Примроуз завтра, после похорон, и уладить кое-какие финансовые вопросы. А потом хотел заехать к вам и перекинуться словечком с Долли.

— Приходите завтра часа в четыре. — Генри засомневался, но все-таки спросил: — Когда вы стали адвокатом леди Балаклавы?

— О, не так давно!

— То есть после смерти лорда Балаклавы?

— Хм-м… да. Можно сказать и так.

— Понятно. Хорошо, заходите завтра после обеда, мистер Планкет. До свидания.

Затем Генри позвонил своему другу адвокату, который не раз помогал ему в запутанных делах. Майкл Бейкер был очень рад, и они договорились о встрече. Генри поднялся в Черную комнату, чтобы сообщить жене о своем отъезде.