Во власти Золотого Бога - Константин Викторович Еланцев Страница 11

 Один из рабочих, увидев процессию, хотел было скрыться в палатке, но его поманил Кузьмин:

– Где начальник отряда?

– Так, кто его знает, товарищ майор! Вон Валерий Павлович должно быть в курсе, а нам не докладывают! А что случилось-то?

– Дела есть? Вот и занимайся ими, дорогой мой!

– А я что, занимаюсь….

В амбаре Сорокина завхоз уселся на пол, проигнорировав поставленную табуретку, и, обхватив руками колени, уставился в угол, совершенно не реагируя на присутствующих.

– Ладно, действуем по договорённости, братцы! – Черкашин тронул за плечи Сорокина с Кузьминым, едва они захлопнули двери, и промысловик навесил огромный тяжёлый замок, – Через десять минут жду у своей палатки Нефёдова. Удачи тебе, Сергей Макарович! Да, Фёдор, ты изредка поглядывай за Уваровой, мало ли что! Появится Фросин, сам знаешь что делать!

 Тропинка петляла вдоль Нидукана, то прячась в густой траве, то появляясь снова среди полян созревающей черники. Черкашин шёл за Нефёдовым и его терзали сомнения: правильно ли принял решение, не дождавшись опергруппы, самостоятельно задержать преступников? Ведь наверняка у них сработало чутьё, если решили оборвать главную ниточку. Куда им теперь? Через Верховья Тембенчи на Северную и Туруханск? Но там обязательно их будут ждать, и они об этом догадываются! В Туре и Ербагочене тоже! Затихнут, притаятся в тайге где-нибудь среди тунгусов? Но надолго ли….

Огромный паут впился прямо в плечо, Черкашин с силой прихлопнул его, и эхо, как звук выстрела, понеслось по тайге через пихтовые лапы и кедровые кроны прямо к горизонту, поднимаясь над бесконечным зелёным морем Сывермского края.

 Пятнадцать километров пути вымотали Черкашина. Ведь если Соловьёв всего на сутки уходил со станции, чтобы не вызывать подозрения, трудно представить с какой скоростью он преодолевал это расстояние! То, что таёжного опыта у него не занимать, теперь сомнений не вызывало. Сколько их там? Стоп, а Лавров с Демидовым?!

 Черкашин остановился, жестом показал Нефёдову, что пора отдохнуть. Тот кивнул головой и, не снимая паняги, присел возле небольшой сосёнки, вытянув перед собой одетые в ичиги ноги.

 Лавров и Демидов….. Их участки недалеко от Самсонова. Почему Черкашин исключил их участие в преступной группе? Очень может быть. А если это единый картель, и работают все на одного хозяина? Ладно, пока только разведка, не более того. Обязательно пройти участки Лаврова и Демидова. И ждать опергруппу….. Ждать, ждать!

 Заметив, что следователь немного отдохнул, Нефёдов поднялся:

– В путь, Николай Иванович?

 Черкашин махнул рукой.

 Часа через два пахнуло дымком. Крикнула сойка, и стало понятно, что до лагеря  Сыртынского участка осталось совсем немного.

9. Сыртынский участок Самсонова

Лагерь геологов удобно расположился на пригорке, и песчаный вперемежку с речной галькой откос прямо спускался на берег Сыртынского ручья, а тот в свою очередь бурно нёс свои потоки в воды Нидукана.

 Черкашин во время движения пытался ориентироваться на местности, но совсем запутался. Сначала по Нидукану, потом тропа повела в сторону небольшой сопки, пока, наконец, не вышли на этот ручей.

 Три палатки и небольшой навес для приёма пищи – вот и всё хозяйство! Самсонов и двое рабочих, насколько помнил Черкашин, и составляли весь небольшой штат этого отряда.

 Лагерь пустовал, только один человек, сидя под навесом, задумчиво перелистывал какие-то бумаги. «Над картой, что ли колдует?» – подумал Черкашин.

 Он догадался, что высокий человек с густой окладистой бородой и есть геолог Самсонов. Тот, заметив гостей, вышел из-за стола и пошёл навстречу.

– По наши души? – на лице геолога расплылась невесёлая улыбка.

– Что так невесело? Не беспокойтесь, просто общее знакомство. Вы ведь ни разу в Понырях не появились! – Черкашин протянул руку.

– Да когда тут…. – Самсонов жестом пригласил к навесу, – Бьёмся, бьёмся, а результат нулевой! Я догадался, что Вы следователь, а Сашу знаю.

– И какие проблемы? – следователь с наслаждением опустился на лавку и вытянул уставшие ноги, – Александр, присаживайся! – кивнул Нефёдову.

– Моя теория угольных залежей, скорее всего, окажется несостоятельной… – геолог автоматически подвинул Черкашину геологическую карту, но, спохватившись, заулыбался, – Зачем это Вам показываю?

– Нет-нет, показывайте! – скорее, для приличия, чем из любопытства, сказал следователь. А сам подумал: действительно, зачем? Геологическая карта – это нагромождение знаков, понятных только специалисту. Крестики, чёрточки на разноцветном фоне…. С ума сойти!

– Неплохо у вас тут, – Черкашин постарался сменить тему.

– Как сказать… – Самсонов забрал карту и крикнул, – Виталий, чай неси!

 Из дальней палатки вылез взлохмаченный мужичок, и, кивнув гостям, пошёл к дымящему костру, над которым висел, видимо, уже давно вскипевший чайник.

– Всю ночь шурфы били, – словно оправдываясь, сказал Самсонов, – Наверно, последние…. Приостанавливаем разведку до прибытия буровых.

– Это Вы принимаете решение? – как бы мимоходом поинтересовался Черкашин.

 Мужичок, которого звали Виталием, принёс кружки и закопченный чайник, от которого так приятно пахло дымком, что проскользнула крамольная мысль задержаться здесь хотя бы на сутки. Пока тот раскладывал на столе хлеб и ароматно пахнущую копчёную рыбу, Черкашин интуитивно осматривал близлежащую территорию. Ага, вон и дерево, о котором говорил Сорокин! Значит, туда ведёт еле заметная тропа.

– Нет, не я, – Самсонов дождался, пока Виталий скроется в своей палатке, – Решение принимает начальник отряда, а его решения не обсуждаются!

– Кстати, а где сейчас Фросин? – поинтересовался Черкашин, – Последние пару дней его не видно в Понырях.

– Был он здесь вчера, а сегодня утром спозаранку….

– Рыба вкуснятина! – следователь с истинным наслаждением понюхал свежекопчёного хариуса, – У вас, вижу, не только геологоразведка.

– Должны же жить люди! На оленей охота только для тунгусов, нам ни-ни, вот и остаются рябчики да рыба. Но жить можно!

– Это точно! Так куда ушёл Фросин? – это была излюбленная манера следователя – перескакивать с темы на тему, отчего собеседник не сразу переключался на предыдущий разговор, и язык часто обгонял мысли.

– Говорит, к бодайбинцам! А я и не очень интересовался….

– К бодайбинцам? А это ещё кто? – заинтересовался Черкашин.

 Поняв, что мимоходом сказал лишнее, Самсонов насупился.

– Я сейчас, извините! – следователь спустился вниз к ручью, возле которого, явно скучая, стоял Нефёдов.

– Николай Иванович, я, конечно, не в курсе Вашего расследования, вон видите, чуть повыше того косогорчика, дымок! – Нефёдов указал рукой вниз по течению, но Черкашин ничего не увидел.

– Нет, Саша, не вижу! Вот что, давай двигай в Поныри. Скажешь Сорокину, что гости скоро приедут. Ты понял меня? Гости из Бодайбо скоро приедут!

– Гости?

– Да, гости! Фёдор поймёт!

 Нёфёдов пожал плечами:

– Ну, я пошёл, Николай Иванович! Вот панягу хоть возьмите. Здесь тушёнка, хлеб….

– Спасибо, Саша, это мне не помешает. Задержусь я здесь!

 Нефёдов уходил, и едва его спина скрылась за пихтовыми ветками, Черкашин почувствовал одиночество. Ему показалось, что в этом чужом, наполненном неопределённостью мире, процветает зло и предательство, с которым боролся и борется всю свою сознательную жизнь. Оставшись один, следователь знал, что помощи теперь ждать было неоткуда. По крайней мере, в ближайшие сутки.

 Самсонов всё так же сидел за столом, скрестив