Агата Кристи - Испытание невиновностью Страница 12

– То есть... вы его не обвиняете?

– Нет, конечно, я его обвиняю... Как можно быть таким жестоким. Да еще к собственной матери! Нет, разумеется, я его осуждаю. И вообще, наверное, Джо был прав, когда говорил, что мне надо порвать с Джеки. Но вы же понимаете, как это бывает. Девушке так трудно на что-нибудь решиться. Джо-то сам всегда был положительный. Я его очень давно знаю. А Джеки, тот совсем другой. Образованный, с манерами. Думала, он хорошо зарабатывает, всегда деньгами сорил. Ну и, конечно, очень уж обаятельный, я уж вам говорила. Кого хочешь окрутит. Ну я и поддалась. Ты еще пожалеешь, милочка, сказал мне Джо. Зелен виноград – вот что я тогда подумала. Ну вы меня понимаете. А в конечном счете Джо оказался прав.

Артур смотрел на нее в недоумении. Неужели до ее сознания так ничего и не дошло?

– В каком смысле прав? – спросил он вслух.

– Ну ведь Джеки меня втянул во всю эту грязь. А я из порядочной семьи. Мамочка строго нас воспитывала. У нас в доме всегда была тишь да гладь. А тут моего муженька полиция арестовывает! И все соседи в курсе. И газеты о нас кричат. И «Ньюс оф де уорлд»[16], и другие. Кругом репортеры снуют, все выспрашивают. Короче, попала в переплет!

– Но, дитя мое, неужели вы не понимаете, что Джек ни в чем не виновен?

На ее хорошеньком личике выразилось недоумение.

– Ах да! Я же совсем забыла! Но все равно, он туда поехал, устроил скандал, угрожал матери... Если бы он ничего этого не натворил, его бы не арестовали, верно?

– Да, – не мог не признать Артур. – Что верно, то верно.

Может быть, эта хорошенькая глупышка рассуждает более здраво, чем он сам?

– Все это было ужасно, – снова заговорила Морин. – К его родственникам я обратилась не сразу. Подумала, они сами должны знать, что делать. А потом мамочка говорит, тебе, мол, лучше все-таки туда наведаться. В конце концов, покажи им, что у тебя есть права и ты знаешь, как их отстаивать. Вот я и поехала. Дверь мне открыла эта самая иностранка, и я сначала ничего не могла ей втолковать. Она не хотела мне верить. «Не может быть, – твердит, невероятно, не мог Жако на вас жениться». Меня это здорово задело за живое. А вот и мог, говорю я ей, мы не просто в мэрии зарегистрировались, а в церкви обвенчались. Это моя мамочка так захотела. А это облезлое пугало знай свое: «Не правда! Не верю!» А вот мистер Аргайл совсем другое дело, такой добрый. Не тревожьтесь, говорит, мы сделаем все возможное, чтобы защитить Джеки. Спросил, как у меня с деньгами, и стал каждую неделю выдавать мне содержание. И до сих пор выдает. Джо недоволен, что я беру эти деньги, а я ему говорю: «Не будь таким дураком! Дают – бери!» А когда мы с Джо поженились, мистер Аргайл прислал мне на свадьбу чек на кругленькую сумму. Сказал, что очень за меня рад и надеется, что этот брак будет счастливее, чем первый. Да уж, он такой добрый, мистер Аргайл, просто душка! Она обернулась на звук отворяемой двери:

– А вот и Джо.

Джо был белобрысый молодой человек с тонкими губами. Выслушав объяснения Морин, он немного нахмурился.

– Я-то надеялся, что с этой историей покончено, – с досадой сказал он, Извините, что говорю вам это, сэр. Не стоит ворошить прошлое, ничего хорошего из этого не выйдет, это точно. Скажу только, что Морин была несчастлива...

– Да. Мне понятны ваши чувства, – сказал Артур.

– Конечно, ей не следовало сходиться с этим парнем. Я знал, что он скользкий тип. Он и прежде попадал во всякие переплеты. Дважды его брали на поруки. Но раз уж кто встал на эту дорожку, тот не остановится. Сначала чужие деньги растратит, потом выманит у женщины ее сбережения, потом, глядишь, дойдет и до убийства.

– Но Джек Аргайл не убийца, – возразил Артур.

– Это вы так говорите, – возразил Клегг. Его, казалось, невозможно было разубедить.

– У Джека Аргайла неопровержимое алиби на все время, в течение которого могло быть совершено убийство. Он находился в моей машине, я его подвозил до Драймута. Так что, понимаете, мистер Клегг, у него не было никакой возможности совершить это преступление.

– Может, и так, сэр, – сказал Клегг. – И все-таки жаль, что вы ворошите прошлое, извините, конечно, в конце концов, он мертв, и ему уже все равно. А нам снова начнут кости перемывать.

Артур поднялся.

– Конечно, вы вправе иметь свое мнение. Однако, мистер Клегг, существует такое понятие, как справедливость.

– Я всегда считал, – сказал Клегг, – что ничего справедливее английского суда и быть не может.

– Даже самая совершенная система не застрахована от ошибок, – возразил Артур. – Правосудие находится в руках людей, а люди могут ошибаться.

Несколько минут спустя Артур шел по улице. Он и сам не ожидал, что будет так растерян и подавлен. Неужто и впрямь было бы лучше, если бы память о том дне никогда к нему не возвращалась? В конечном счете, как сказал этот самодовольный тип с вытянутыми в ниточку губами, Джек мертв. Теперь он предстал перед Судьей, который не ошибается. И ему уже все равно, кем его будут считать в нашей юдоли – убийцей или просто жалким воришкой.

Артур внезапно почувствовал, как в нем поднимается волна гнева. «Кому-то же Джек Аргайл должен быть не безразличен, – подумал он. – Кто-то же должен обрадоваться! Почему они не рады? Ну эту девицу еще можно понять. Жако вскружил ей голову, но она никогда его не любила. Вероятно, она вообще не способна кого-либо любить. Но остальные! Отец, сестра, няня... Они-то должны быть довольны. Должны были испытать облегчение, а уж потом начать бояться за себя. Да... Кому-то же он должен быть дорог...»

– Мисс Аргайл? Второй стол.

Артур немного помедлил, наблюдая за ней. Маленькая, тонкокостная, изящная, держится спокойно и деловито. Одета в темно-синее платье с белым воротничком и манжетами. Иссиня-черные волосы аккуратным валиком спускаются на шею. Кожа темная, у англичанок такой не бывает. Значит, это она – та самая девочка-полукровка, которую когда-то удочерила миссис Аргайл.

Девушка подняла на Артура темные непроницаемые глаза. Глаза, в которых ничего не прочтешь.

Голос у нее был низкий, приятный.

– Чем могу вам помочь?

– Вы мисс Аргайл? Мисс Кристина Аргайл?

– Да.

– Меня зовут Колгари. Артур Колгари. Может быть, вы уже слышали...

– Да. Я о вас слышала. Отец мне написал.

– Мне бы очень хотелось поговорить с вами. Она бросила взгляд на часы.

– Через полчаса библиотека закрывается. Не могли бы вы подождать?

– Конечно. Может быть, выпьете со мной где-нибудь чашку чаю?

– Благодарю вас. – И она обратилась к мужчине, стоявшему позади Артура. Чем могу вам помочь?

Артур отошел от стола. Побродил вокруг, рассматривая полки с книгами, а больше – наблюдая за Тиной Аргайл. Она была все так же спокойна и деловита. Полчаса тянулись медленно, но наконец прозвенел звонок, и девушка кивнула ему.

– Встретимся на улице через несколько минут. Ждать ему почти не пришлось. Вскоре она вышла. Без шляпы, в плотном темном пальто. Он спросил ее, куда бы им лучше пойти.

– Я плохо знаю Редмин, – объяснил он.

– Тут есть одно кафе – около собора. Не слишком хорошее и по этой причине менее многолюдное, чем другие.

Вскоре они уже сидели за маленьким столиком. Исхудалая утомленная официантка приняла у них заказ, не выказав при этом ни тени радушия.

– Приличного чаю здесь не дождешься, – сказала Тина извиняющимся тоном, но я подумала, что вы, наверное, предпочтете место относительно уединенное.

– Да, именно. Хочу объяснить, почему я вас разыскал. Понимаете, я уже встречался с другими членами вашей семьи, включая, так сказать, вдову вашего брата Жако. Вы единственная, с кем я еще не успел поговорить. Ах нет, еще я не виделся с вашей замужней сестрой.

– Вы считаете своим долгом повидаться с нами со всеми?

Она произнесла это безукоризненно вежливым тоном, но в голосе ее чувствовалась холодная отстраненность, от которой Артуру сделалось немного неуютно.

– Не потому, что жажду общения, – сухо произнес он. – И не из пустого любопытства. – «Так ли это на самом деле?» – мелькнуло вдруг у него в голове. – Мне необходимо лично выразить каждому из вас, как... как глубоко я сожалею о том, что во время судебного разбирательства не смог засвидетельствовать невиновность вашего брата.

– Понимаю...

– Если вы его любили... Вы его любили? Она немного помедлила с ответом.

– Нет. Я не любила Жако.

– Однако, как я слышал от многих, он был... очень обаятельный человек.

– Я ему не доверяла и не питала к нему нежных чувств, – отчетливо и бесстрастно выговаривая слова, призналась она.

– У вас не возникало никаких сомнений в том, что он... простите меня... убил вашу мать?

– Мне и в голову не приходило, что это мог сделать кто-то еще.

Официантка принесла поднос с заказом. Хлеб был черствый, масло несвежее, вместо джема странная затвердевшая масса, пирожные – точно краской разрисованные и на вид несъедобные. Чай жидкий.