Элизабет Ролле - Убийство с третьей попытки Страница 12

Ален выждал минут двадцать, чтобы снова не столкнуться с ними, и пошёл обратно к дому: купаться ему расхотелось. Этвуда он всё-таки встретил, но уже одного, тот сидел на перилах увитой плющом беседки, и вид у него, к удивлению Алена, был подавленный.

— Доброе утро, — сказал Ален.

— Доброе утро. Рано вы сегодня встали.

— Ходил на реку, хотел искупаться, но потом передумал.

— Тёплая вода?

— Так себе. Слишком рано, ещё не нагрелась как следует.

— К полудню нагреется, — рассеянно сказал Этвуд.

День прошёл без происшествий. Дорис выглядела озабоченной и большую часть дня провела, как и раньше, в обществе мистера Эилтона. Генри до обеда дулся на Томаса, насколько он вообще был способен на кого-нибудь сердиться, а Томас открыто ухаживал за Джудит, которая игнорировала его с полнейшей невозмутимостью. Миссис Рэтленд, по наблюдениям Алена, заняла весьма странную позицию, ибо, не проявляя ни малейшей симпатии к Томасу, она тем не менее всячески способствовала тому, чтобы доставить Этвуду как можно больше неприятных минут. Этвуд, безусловно, был слишком умён, чтобы не понимать, к чему она клонит, однако держался с ней безукоризненно вежливо и предупредительно и избегал прямого столкновения с Томасом, предоставив Джудит самой разбираться с ним. Хильда дважды спрашивала Кэт, как та себя чувствует: девушка была непривычно притихшей. Как и накануне, заходил мистер Грейсон, однако до конюшни на сей раз ему добраться не удалось: едва он переступил порог, разразился сильный ливень, прекратившийся лишь вечером, и он, просидев в уголке гостиной три часа, отправился обратно, снабжённый непромокаемым плащом, высокими сапогами и подробной инструкцией, в каком месте переходить ручей, который при таких дождях разливался и превращался в маленькую речку. Этвуд даже предложил ему остаться ночевать, но Грейсон сказал, что его хозяйка будет волноваться и ещё, чего доброго, решив, что он ловил рыбу и утонул, поднимет шум. Когда уже начало темнеть, пришёл доктор Ратли; он регулярно посещал замок после того, как у миссис Рэтленд был сердечный приступ, и обычно приходил днём, но сегодня дождь вынудил его задержаться. Доктор пробыл у неё полчаса, оставил лекарство и удалился. Практика у него была скудная, и он сам приготовлял лекарства, совмещая обязанности врача и аптекаря.

«Странно, что после того, о чём рассказывала миссис Вуд, он всё-таки приходит сюда, — подумал Ален. — Хотя он ведь лечит миссис Рэтленд, а не Этвуда».

Часов в одиннадцать, когда Ален уже собирался спать, Этвуд пригласил его зайти к нему за глазными каплями, которые прислал доктор Браун. Пока Этвуд искал написанную Брауном инструкцию, которую он куда-то засунул, Ален вошёл в смежную комнату, спальню, привлечённый висевшей там картиной. Стараясь получше рассмотреть её, он привстал на носки, как вдруг что-то тёмное поднялось с пола буквально под его ногами. Ален отпрянул, задел рукой стоящий на столике графин, тот упал и разбился, а собака угрожающе зарычала.

— Что случилось? — спросил вошедший Этвуд. — Тимми, замолчи!

— Я тут ненароком разбил графин, — извиняющимся тоном сказал Ален. — Засмотрелся на картину и чуть не наступил на пса.

— Ничего страшного, Тимми, отойди. — Этвуд отпихнул собаку, которая лизала образовавшуюся лужу. — Ещё язык порежет осколками.

Он взял пса за ошейник и оттащил в сторону, тот отошёл очень неохотно — вероятно, хотел пить — и, подчиняясь приказу хозяина, улёгся возле кровати.

— Ваши капли там на столе, — сказал Этвул. — Инструкцию я нашёл.

Его слова заглушил прерывистый хрип. Они посмотрели на собаку: с ней творилось что-то странное: лапы судорожно подёргивались, изо рта текла пена. Она попыталась встать, но не смогла, рухнула обратно, повернулась на бок, дёрнулась несколько раз и затихла. Когда Этвуд с Аленом кинулись к ней, она была уже мертва.

Глава VI

Этвуд наклонился над разбитым графином и принюхался.

— Если запах и есть, то очень слабый, теперь уже не разобрать. — Он выпрямился, сел на постель и достал из тумбочки сигареты. — Курите?

Ален кивнул, и Этвуд протянул ему пачку. Некоторое время они молча курили, потом Этвуд, глядя на мёртвую собаку, сказал:

— Не будь вы столь неловки, я мог стать покойником.

— Там была обычная вода? — спросил Ален.

— Да.

— В чистой воде любой привкус сразу чувствуется.

— Я кладу туда варенье.

На столике, откуда свалился графин, стоял низкий, причудливой формы сосуд из тёмного стекла, похожий на осьминога, опирающегося на свои щупальца; в середине виднелся выступ. Ален снял крышку.

— Вишнёвое?

Этвуд кивнул.

— А воду кто меняет?

— Горничная.

— Вы могли сегодня и не пить…

— На ночь я запиваю этой водой таблетки, — сухо сказал Этвуд.

— Тогда другое дело, — произнёс Ален, а про себя подумал: «От чего он принимает лекарства?»

Этвуд потушил сигарету, принёс из ванной большое полотенце и, использовав его в качестве половой тряпки, тщательно вытер мокрое пятно и сгрёб в одну кучу осколки. Потом он с помощью двух газет осторожно переложил их с пола на третью газету, не трогая руками (любой порез в такой ситуации был опасен, так как неизвестный яд попал бы в кровь), а газеты завернул в полотенце, после чего сказал:

— Ален, мне понадобится ваша помощь.

— Да?..

— Приходите сюда, скажем, в час. Надо будет зарыть собаку, пусть думают, что она просто пропала.

— Вы собираетесь всё это скрыть? Но вас же хотели убить!

— Что вы предлагаете? Вызвать полицию? А с вами как быть в таком случае?

— Да-а, — потерянно протянул Ален. — Выходит, из-за меня ничего не сделать…

Этвуд искоса посмотрел на его расстроенное лицо и, вытаскивая вторую сигарету, сказал:

— Не будь вас здесь, я бы всё равно не обратился в полицию.

— Почему?

— Есть некоторые обстоятельства, — неопределённо ответил Этвуд, щёлкая зажигалкой. — Постарайтесь прийти сюда незаметно. Впрочем, в это время все уже будут спать.

Ложиться Ален не стал и в ожидании назначенного часа ломал голову над тем, кто подсыпал в графин яд. Сделать это мог любой из живущих в доме, комнаты Этвуда были расположены несколько в стороне от других, и зайти туда в отсутствие хозяина на две-три минуты ничего не стоило. Поначалу Ален решил, что преступник должен был знать, что Этвуд обязательно выпьет сегодня эту воду, то есть должен знать, что тот каждый вечер принимает какие-то таблетки, — это было уже кое-что, позволяющее ограничить круг подозреваемых. К примеру, сам Ален до сих пор Этого не знал. Однако потом он усомнился в правильности своих рассуждений. Во-первых, если Этвуд не скрывает специально того, что пользуется каким-то препаратом, то возможно, что он случайно обмолвился об этом при других или же посылал за лекарством прислугу. Ален вспомнил, сколько информации он получил от словоохотливой кухарки, и подумал, что строит свои заключения на ложной основе. Во-вторых, предположим, что преступник не был уверен, что Этвуд выпьет сегодня отравленную воду — что из того? Горничная вылила бы эту воду и налила свежую — никаких улик, и преступник мог спокойно повторить свой маневр. Ален поёрзал в кресле. Нет, так дело не пойдёт. Попробуем по-другому: мотивы. Кому нужна смерть Этвуда? Что мы имеем на этот счёт? Соперничество между Этвудом и Томасом Блейком, двое мужчин и одна женщина — классический треугольник. Отвергнутый поклонник с помощью яда избавляется от более удачливого соперника. Ален хмыкнул. Ладно, посмотрим, что ещё. Ещё — деньги, ибо Этвуд, очевидно, очень богат, по дому видно. Интересно, кому достанется его состояние, если он умрёт? Ален вскочил и зашагал по комнате. Решающий вопрос! Надо непременно это выяснить.

Ровно в час он вошёл в комнаты Этвуда. Труп собаки уже был завёрнут в тёмное покрывало. Они благополучно выбрались со своей ношей из дома и зашагали через парк. Этвуд шёл первым, уверенно обходя клумбы и кусты, потом сказал:

— Осторожно, нагните голову, — и нырнул прямо в заросли.

Ален с трудом пробирался за ним следом, стараясь не выронить свой конец ноши. Наконец Этвуд остановился:

— Всё, опускайте.

Они положили собаку на землю. Этвуд отогнул край покрывала, вытащил оттуда небольшую лопату и стал рыть яму. Когда она была готова, они положили туда тело собаки и забросали землёй.

— Хороший был пёс, — сказал Этвуд, когда земля была утрамбована. — Мне его подарили перед самой войной.

На обратном пути Ален отстал и потерял Этвуда из виду. Вокруг была кромешная тьма. «Хоть бы одно окно светилось», — подумал он про замок, но кругом виднелись одни тёмные кроны высоких, старых деревьев.

— Ален, Ален! — послышался голос Этвуда.

Обнаружив исчезновение своего спутника, тот повернул обратно.