Джозефина Тэй - Дело о похищении Бетти Кейн Страница 12

— Когда вы едете? — спросила Марион.

— Сразу после обеда.

— Сегодня?

— Чем скорее, тем лучше.

— Тогда не будем вас задерживать.

Миссис Шарп встала. Взгляд ее на секунду задержался на газетном листе.

— А мы-то так наслаждались тем, что наш дом стоит в стороне от других домов, так радовались нашему уединению!

Проводив дам, Роберт вызвал Невила в свой кабинет и затем поднял телефонную трубку, чтобы попросить тетю Лин уложить ему чемодан.

— Ты видел сегодняшнюю «Эк-Эмму»? — спросил он Невила.

— По-моему, это вопрос чисто риторический, — ответил Невил.

— А вот взгляни-ка! Привет, тетя Лин!

— А что, — оживился Невил, — кто-нибудь возбуждает против этой газетенки дело за клевету? Если так, то для нас это верные деньги. Редакция просто не вылезает из суда. У них выделен специальный фонд для…

Невил замер, уставившись на первую полосу газеты. Роберт поверх телефонной трубки взглянул на своего кузена и не без удовольствия увидел его ошеломленное лицо. Современная молодежь уверяет, что она застрахована от удивления, поэтому приятно убедиться, что, столкнувшись с обычным явлением жизни, представитель юного племени ведет себя как любое другое человеческое существо.

— Тетя Лин, будь ангелом, приготовь мне саквояж. Всего на одну ночь…

Невил перевернул страницу и дочитал статью.

— Полагаю, что только в Лондон и обратно, но не уверен. В любом случае маленький саквояж и минимум вещей. Только, пожалуйста, не клади вещей, которые мне не понадобятся, лишь самые необходимые… Да, да, буду к обеду через десять минут.

— Сволочи! — произнес поэт и интеллектуал.

— Ну, что ты об этом думаешь?

— Думаю? О чем?

— О рассказе девочки.

— Разве надо об этом что-то думать? Обыкновенная жажда сенсации, типичная для неуравновешенного подростка.

— А если я тебе скажу, что этот подросток — очень спокойная, вполне обыкновенная школьница, причем с хорошей репутацией и весьма далекая от всяких сенсаций?

— Ты ее видел?

— Да. Вот почему я ездил в дом Фрэнчайз на прошлой неделе: хотел быть там, когда Скотленд-Ярд привезет эту девочку на очную ставку. Вот так-то, мой юный Невил. С тобой она может говорить о Мопассане, а ко мне обращается в беде.

— Ты был там представителем их стороны?

— Разумеется.

Невил внезапно успокоился.

— А, ну тогда все в порядке. Я было подумал, что ты против Марион… то есть против них. Значит, все хорошо. Соединим силы, чтобы вставить палки в колеса этого (он щелкнул по фотографии девочки)… этого щенка! Что ты собираешься предпринять, Роберт?

Роберт объяснил и добавил:

— А ты оставайся на посту, пока меня нет.

Он увидел, что внимание Невила вновь приковано к «щенку». Роберт подошел ближе, и оба уставились на юное личико, спокойно глядевшее на них.

— А в общем, миленькая девочка, — сказал Роберт. — Как, по-твоему?

— По-моему, — прошипел юный эстет с ненавистью в голосе, — я бы мог ее как следует отлупить!

Глава седьмая

Дом Уиннов поблизости от городка Эйльсбери стоял уже в деревенской местности: ряды одинаковых двухквартирных домов[1] тянулись по краям еще не застроенных лужаек, и у домов был вид незаконно вторгшихся сюда самозванцев.

Среди однообразных строений из красного кирпича, таких ветхих и уродливых, что Роберт поморщился, и находился дом Уиннов. Но, медленно ведя свою машину вдоль домов в поисках нужного номера, Роберт даже растрогался, заметив, с какой любовью обитатели — этих неказистых домишек украшали свои жилища. Палисадники у домов можно было с правом назвать чудом ухоженности, каждодневных и неустанных забот.

Перед домом номер тридцать девять палисадника не оказалось, его заменяла зеленая лужайка. Дом этот отличался от других и тем, что на окнах не было занавесок. Окна были открыты солнцу, воздуху и человеческим взглядам. Это удивило Роберта, как, возможно, удивляло и соседей. Тут чувствовалась какая-то самобытность, нежелание быть как все.

Он позвонил, неловко ощущая себя просителем — новая роль для Роберта Блэра!

Сама миссис Уинн удивила его еще больше, нежели окна их дома. Лишь увидев ее, он понял, что его воображение успело нарисовать портрет женщины, приютившей и удочерившей Бетти Кейн: седые волосы, полная фигура, широкое, некрасивое, добродушное лицо и, возможно, передник или эдакий цветной халатик, какие носят домашние хозяйки. Но миссис Уинн оказалась совсем иной. Молодая, и тоненькая, и современная, и темноволосая, и розовощекая, и все еще хорошенькая… А главное, она обладала парой светло-карих глаз с таким внимательно-умным взглядом, какой Роберту не часто приходилось встречать.

Увидев незнакомца, она инстинктивно отступила, собираясь прикрыть дверь, но передумала. Роберт объяснил, кто он, и она выслушала его, не перебивая, что тоже было чрезвычайно приятно. Мало кто из клиентов Роберта, будь то женщина или мужчина, умел слушать, не перебивая.

— Вы не обязаны пускаться со мной в разговоры, — заключил он, — однако, надеюсь, вы не откажетесь побеседовать со мной. Я сообщил инспектору Гранту, что навещу вас сегодня по делу моих клиентов.

— Ну, если полиция знает и не возражает… — Она отступила, давая ему пройти. — Я отлично понимаю: вы должны сделать все, что в ваших силах, для людей, чьим адвокатом являетесь. Нам скрывать нечего. Но если вы хотите повидать Бетти, то это, боюсь, невозможно. Я послала ее погостить к друзьям, чтобы избежать всей этой шумихи. Лесли хотел как лучше, а получилась глупость.

— Лесли?

— Да. Мой сын. Садитесь, прошу вас! — Она указала ему на кресло в мило обставленной, просторной гостиной. — Лесли ужасно сердился на полицию, кричал, что она не принимает мер, хотя все яснее ясного. Он очень привязан к Бетти. Они были просто неразлучны, пока он не стал женихом.

Роберт навострил уши. Что-то в этом роде он и надеялся услышать.

— Женихом?

— Да. Сразу после Нового года он сделал предложение прелестной девушке. Мы все очень рады.

— И Бетти тоже?

— Она ничуть не ревнует, если вы это имеете в виду, — сказала миссис Уинн, подняв на Роберта свои умные глаза. — Я-то считала, что ей будет неприятно уступить кому бы то ни было свое место около Лесли, но она восприняла эту новость вполне спокойно. Она славная девочка, мистер Блэр! Поверьте мне. Я сама была до замужества школьной учительницей — правда, видимо, не такой уж хорошей, вот почему я и вышла замуж при первой возможности — но я знаю девочек. Бетти никогда не доставляла мне никаких тревог.

— Да, знаю. Все отзываются о Бетти с самой лучшей стороны. Скажите, невеста вашего сына училась в школе вместе с Бетти?

— Нет, она не здешняя, ее родители только недавно сюда переехали. Лесли познакомился с ней на танцах.

— А Бетти ходит на танцы?

— На танцы для взрослых, конечно, нет. Она ведь еще подросток.

— Так что раньше она не была знакома с невестой вашего сына?

— По правде говоря, никто из нас не был знаком. В один прекрасный день Лесли просто привел ее к нам. Но она сразу нас очаровала, так что мы ничего не имели против.

— Не слишком ли он молод, чтобы жениться?

— Откровенно говоря, все это довольно нелепо. Ему двадцать, а ей восемнадцать. Но это такая очаровательная пара! Я и сама совсем молодой вышла замуж и очень счастлива. Единственно, чего мне не хватало, — это дочери, но Бетти заменила мне дочь.

— Что она собирается делать после окончания школы?

— Она и сама еще не знает. Насколько я понимаю, особых талантов у нее нет. Думаю, что она рано выйдет замуж.

— Потому что она привлекательна, не так ли?

— Нет, потому что… — Миссис Уинн запнулась и, очевидно, раздумала говорить то, что хотела. — Она из тех, кого не пугает раннее замужество.

А Роберт подумал: уж не имеет ли то, что хотела сказать миссис Уинн, отношения к темно-голубому цвету глаз Бетти?

— А когда Бетти не появилась вовремя к началу школьных занятий, вы, надо полагать, просто решили, что она хочет продлить каникулы, хотя всегда безупречно себя ведет?

— Видите ли, Бетти ужасно надоела школа, и она твердила — а это, между прочим, совершенно верно — что первый день занятий — день потерянный. Вот мы и подумали, что она воспользовалась случаем и пропустила начало занятий. «Попробовала», как выразился Лесли, узнав, что она не вернулась.

— Понимаю. Во время каникул она ходила в школьной форме?

Впервые в глазах миссис Уинн мелькнула растерянность: она, видимо, не поняла, почему ей задали такой вопрос.

— Нет, нет, на ней был ее праздничный костюм… Вы знаете, что она вернулась домой в одном платье и башмаках?

Роберт кивнул.

— Бывают же такие испорченные женщины, которым не стыдно жестоко обращаться с беспомощным ребенком! Просто не верится.