Джон Карр - Смерть в пяти коробках Страница 12

Мрачная пожилая женщина в одежде экономки провела их в душную прихожую. Когда Мастерс протянул ей свою визитку, она отмахнулась.

– Я знаю, кто вы такой, – заявила женщина. – Будь на то моя воля, вы вообще сюда не вошли бы. На то у нас имеется распоряжение доктора. Но он непременно хочет вас видеть. Сюда!

В гостиной перед ярко пылающим угольным камином стоял старинный диван, набитый конским волосом; его придвинули как можно ближе к огню, чтобы больному было удобнее. На диване, укрытый одеялом, лежал Шуман.

Хозяин вполне соответствовал этой комнате с высоким потолком и эркером, загроможденной безделушками почти вековой давности. На Шумане была шерстяная кофта, застегнутая на пуговицы по самую шею. Благодаря своему лицу с узкими темными бровями и неглубокими носогубными складками Шуман немного походил на священнослужителя или государственного деятеля; и даже жесткая, как щетка, шевелюра не портила этого эффекта. Она была как бы трещиной в фарфоре, вот и все. В честных бледно-голубых глазах Шумана явственно сквозила озабоченность. Тонкие, чуткие руки покоились на книге, которая лежала у него на коленях.

Однако атмосферу гостиной нельзя было назвать строго викторианской. Сандерс подметил тут следы гораздо более древней культуры. Среди обычных безделиц он увидел длинную стеклянную витрину с необычной утварью: кувшинами, расширяющимися кверху, статуэтками, отполированными почти дочерна, глиняным клеймом, глазурованными скарабеями – по-видимому, печатками или подвесками. А в углу, в нише между окнами, стоял саркофаг высотой футов в семь.

– Прошу вас, садитесь, джентльмены. – Шуман почти подобострастно указал вошедшим на стулья. Прежде чем подать голос, он несколько раз откашлялся. – Я ждал вас. Насколько я понимаю, вас интересует будильник.

В голосе хозяина не слышалось никакого замешательства, хотя он постоянно прочищал горло.

– Вот именно, мистер Шуман, – согласился Мастерс, также не выказав удивления. – Откуда вы узнали?

– Мне звонил сэр Деннис Блайстоун. – Шуман улыбнулся и сел поудобнее. – Позвольте мне откровенно разъяснить вам нашу точку зрения. Я знаю, вы не хотели, чтобы мы общались друг с другом, и вы, конечно, по-своему правы. Но войдите в наше положение. Мы еще больше вашего хотим узнать, что случилось. Согласитесь, наше желание вполне естественно. Позвольте задать вам вопрос. Насколько я могу судить, вы подозреваете, будто мы сговорились и сочинили сказку специально для вас?

Мастерс покачал головой:

– Если вы не против, сэр, задавать вопросы буду я.

– Извольте, – любезно согласился Шуман. – Но предупреждаю заранее: мне нечего добавить к рассказу моих друзей. Они сказали вам правду, чистую правду.

– Давайте по порядку, – потребовал Мастерс. – Прежде всего, раз уж вы сами упомянули о будильнике, расскажите о нем. Можете объяснить, с какой целью он вам понадобился?

– Ни с какой.

– Как так?!

– Раньше я в жизни его не видел. – Снова шумно откашлявшись, Шуман наградил Мастерса грустноватой обаятельной улыбкой.

– Очень жаль, сэр, – заявил Мастерс. – Я надеялся услышать от вас разумное объяснение. И у миссис Синклер, и у сэра Денниса такие объяснения нашлись.

– Рад за них. Но я могу говорить только за себя.

– Зачем же вы только что делали заявления от общего имени?

– Как же мне вас убедить? – искренне огорчился Шуман. – Даю вам слово, мы не сговаривались. Если бы мы сочинили сказочку, уж, наверное, у меня была бы для вас наготове какая-нибудь правдоподобная ложь относительно того, зачем мне понадобился будильник.

– Как по-вашему, каким образом детали будильника попали к вам в карман?

– Не знаю. Должно быть, кто-то положил их туда.

– Пока вы находились без сознания? Возможно ли в таком случае, чтобы вещи, обнаруженные в карманах сэра Денниса и в сумочке миссис Синклер, также были положены туда в то время, пока они были без сознания?

– Ни в коем случае! У меня нет сомнений в их правдивости.

Мастерс долго выспрашивал Шумана о всех событиях вчерашней ночи, хотя его рассказ не слишком отличался от показаний двух других свидетелей. От монотонного голоса Шумана Сандерса клонило в сон. Чтобы не заснуть, молодой человек разглядывал интересные диковинки.

Особый интерес для него представлял огромный саркофаг в форме мумии, стоящий в нише между окнами. За долгое время краски на нем поблекли, можно было только догадываться, какого цвета он был раньше. Сгущались сумерки, и рисунки на саркофаге как будто таяли во мраке. По черному фону вились красные ленты, исписанные иероглифами. На крышке – позолоченная маска; руки, скрещенные на груди, украшенной изображением грифа. Перед саркофагом, чуть правее, стоял викторианский трехногий столик с медным горшком, похожим на цветочный, однако никакого растения в горшке не было.

Сандерсу показалось, будто в комнате пахнет благовониями. Но он решил, что обоняние его обманывает.

– …могу лишь повторить, – говорил тем временем Шуман с плохо скрытым раздражением, – никакого особенного повода для того, чтобы собираться у Хея, ни у кого из нас не было… по крайней мере, такого повода, о котором нам было бы известно.

– О котором вам было бы известно?

– Если хотите, о котором мне было бы известно. Я даже не знал, кто еще, кроме меня, будет у него в гостях!

– В котором часу вы пришли к Хею?

– Приблизительно в четверть одиннадцатого.

– Мистер Хей был дома?

– Да, он сообщил, что только что явился.

– Скажите, как он… мм… вел себя? Как держался?

– Ругал нашего сторожа, Тимоти Риордана. Днем мистер Хей просил Риордана прибраться у него в квартире, но тот, видимо, схалтурил. – Шуман улыбнулся, но тут же посерьезнел. – Если не считать сторожа, мистер Хей был в превосходном настроении. Даже пару раз пошутил насчет драконов.

Мастерс насторожился.

– Что такое? Какие драконы, сэр?

В гостиной как будто сгустилась атмосфера; доктор Сандерс готов был поклясться, что Шуман вот-вот сообщит нечто важное – у него даже в горле забулькало.

Но, видимо, он передумал.

– Не знаю… – последовал малоубедительный жест. – Может быть, старик Тимоти в чем-то похож на дракона. Какие еще вопросы вы собирались мне задать? Прошу вас, спрашивайте.

– Мистер Шуман, когда вчера вы поднимались наверх, ваша контора была открыта? Кто-нибудь еще оставался там?

– Нет, разумеется.

Мастерс всем корпусом подался вперед.

– Как вам, наверное, известно, вчера вечером в помещении вашей фирмы находился человек. Он назвался Фергюсоном, вашим служащим. Он, видимо, действительно знаком с вами, поскольку знает, как вас зовут; он опознал вас, держался уверенно, даже мыл у вас руки…

Пока Шуман слушал старшего инспектора, выражение его лица менялось – казалось, на нем отражаются оттенки темнеющего неба за окном. При последних словах он даже рывком сел на диване и всплеснул тонкими руками. Но голос его походил на шелест.

– Сэр, вы что, с ума сошли?!

– Нам стало известно, – продолжал тем временем Мастерс, – что такого человека не существует в природе…

– Видимо, я не совсем вас понял, – перебил его Шуман. – Конечно, такой человек существует!

Его слова застали Мастерса врасплох. Казалось, старший инспектор готов свалиться со стула. Сообщение Шумана оказалось полной неожиданностью.

– Уж не хотите ли вы сказать, будто у вас действительно служит некий Фергюсон?!

– Сейчас – нет; вот почему ваш рассказ так поразил меня. Но восемь или десять лет тому назад у меня действительно работал Фергюсон, и его внешность соответствует вашему описанию! Потом… у нас возникли неприятности, и он ушел. Я думал, что он умер. Вы, конечно, шутите?

Мастерс смотрел в одну точку; видимо, он собирался с мыслями.

– Прекрасно! Это многое объясняет! – пробормотал старший инспектор. – Вот почему он чувствовал себя в конторе как дома, вот почему знает вас, вот как он проник в запертое помещение… Но все равно я не понимаю, как он оттуда вышел!

– Вышел? – повторил Шуман.

– Не вижу причин скрывать от вас, сэр. Когда мы приехали, Фергюсон исчез из здания, запертого с фасада и с черного хода. Каким образом он выбрался?

По лицу Шумана пробежала еле заметная тень, веки слегка моргнули. Такое же выражение Сандерс однажды подметил на лице члена парламента, которому хотелось выпутаться из серьезного затруднения, не компрометируя при этом себя.

– Тут я ничего не могу сказать. – Шуману как будто полегчало; он даже слегка развеселился. – Тот Фергюсон, которого я знал, волшебником не был.

Мастерс тут же набросился на него, как терьер, взявший след.

– Вы сказали, у вас возникли неприятности и Фергюсон «ушел». О какого рода неприятностях идет речь?

– Вряд ли они вас заинтересуют.

– Меня интересует все, связанное с Фергюсоном, сэр, – сурово заявил Мастерс. – Если бы я сумел выяснить, кто такой Фергюсон, чего он хочет и какое отношение имеет ко всему, что произошло, я подошел бы гораздо ближе к разгадке. Пожалуйста, расскажите о нем все, что вы знаете.