Дороти Сэйерс - Загадочная смерть [Strong Poison] (перевод Е.И. Саломатиной) Страница 12

— Очень, — сказал Уимзи. — Мне жаль, но вы сами виноваты.

— Не надо было вам уезжать из Англии. Между прочим...

— Да?

— Вы понимаете, что, скорее всего, единственное, что делал наш юный друг в течение этих десяти минут, — это стоял где-нибудь на Теобальдс-роуд, пытаясь поймать такси?

— Заткнитесь! — сердито сказал Уимзи и вышел.

Глава б

Утро следующего дня было ясным и солнечным, и Уимзи почувствовал некоторое воодушевление. «Миссис Мердль», машина, названная так в честь знаменитой леди, которая тоже питала отвращение к шуму, весело катила, играя всеми двенадцатью цилиндрами. В воздухе ощущался небольшой морозец. Все это поднимало настроение.

Уимзи прибыл в Твиддлинг-Парвз в десять часов, и ему указали на дом, где жил викарий. Это была нелепая, громоздкая постройка, из тех, которые выкачивают деньги своего владельца, в течение всей его жизни постоянно требуя починки, поддержки и ремонта, а стоит ему умереть — набрасываются с тем же на его наследников.

Преподобный Артур Бойз обрадовался встрече с лордом Питером Уимзи.

Священник был худым и бесцветным, с лицом, изрезанным глубокими морщинами, в его глазах читалась растерянность перед сложностью жизни и послушная готовность нести свой крест. Черная сутана свисала унылыми складками с его узких сутулых плеч. Он подал Уимзи руку и пригласил присесть.

Лорду Питеру было довольно сложно объяснить свою миссию. Было очевидно, что его имя не вызвало никаких ассоциаций у этого тихого, явно не от мира сего священника. Он решил не говорить об уголовных расследованиях как о своем хобби, а представиться другом подсудимой. В данном случае это будет понятнее, да и ближе к правде.

— Простите, что я вас беспокою, это все так печально... и связано со смертью вашего сына, судом и тому подобным. Простите, что причиняю вам боль, но дело в том, что я — глубоко, лично заинтересованное лицо. Понимаете, я знаю мисс Вейн, я... мне она очень нравится, знаете ли... я все думаю о том, что произошла ошибка, и... и мне хотелось бы ее исправить, если это возможно.

— О да! — сказал мистер Бойз. Он тщательно протер пенсне и несколько криво пристроил его на носу. Затем внимательно посмотрел на Уимзи и, по-видимому, не испытал отрицательных чувств к тому, что увидел. — Бедная обманутая девушка! Уверяю вас, у меня нет никаких мстительных чувств по отношению к ней, я был бы счастлив узнать, что она невиновна. В самом деле, лорд Питер, даже если она виновна, мне было бы очень больно знать, что она понесет наказание. Мы не можем возвратить умерших, и куда предпочтительнее оставить мщение в руках Того, кому оно принадлежит по праву. И конечно же ничто не может быть ужаснее, чем лишить жизни невинного человека. Мне не будет покоя до конца жизни, если такое произойдет. Когда я увидел мисс Вейн в суде, ее лицо, глаза, у меня появились сомнения, правильно ли поступила полиция, обвинив ее.

— Благодарю вас, — сказал Уимзи. — Вы так добры. Это очень облегчит дело. Простите, но вы сказали: «Когда я увидел ее в суде...» Вы не были с ней знакомы до этого?

— Нет. Конечно, я знал, что мой несчастный сын вступил в незаконную связь с молодой женщиной, но я не мог заставить себя увидеться с ней. Уверен, что и она, из чувства приличия, не разрешала Филипу познакомить ее с кем-либо из его родных. Лорд Питер, вы моложе меня, вы принадлежите к поколению моего сына, и я хочу вам признаться, что, хотя он не был ни развращенным, ни порочным, между нами не было того полного доверия, какое должно быть между отцом и сыном. Без сомнения, большая часть вины лежит на мне. Если бы только его мать была жива...

— Дорогой сэр, — пробормотал Уимзи, — я прекрасно понимаю. Так часто бывает, такое постоянно случается. Послевоенное поколение и тому подобное. Множество людей немного сбиваются с пути, вообще-то от этого никакого вреда. Просто не могут идти в ногу со старшим поколением. Никто в действительности не виноват. Увлечения молодости и... тому подобное.

— Я не могу одобрить идеи, — печально сказал мистер Бойз, — идеи, до такой степени противопоставленные религии и морали, возможно, я выражаюсь слишком прямолинейно. Если бы я больше симпатизировал…

— Люди должны бороться за себя сами, — сказал Уимзи. — А когда человек начинает писать книги и попадает в этот круг, он стремится подтверждать свои мысли довольно шумно, понимаете, что я имею в виду.

— Возможно, возможно. Но я все же упрекаю себя. Извините меня. Если произошла ошибка, а присяжные, очевидно, не были удовлетворены, мы должны приложить все наши силы, чтобы ошибку исправить. Чем я могу быть полезен?

— Прежде всего, — оказал Уимзи, — и, я боюсь, это довольно мерзкий вопрос... Говорил ли ваш сын когда-либо или писал вам что-нибудь, наводящее на мысль о том, что он устал от жизни или что-нибудь в этом роде? Извините меня за вопрос.

— Нет-нет! Что вы! Меня конечно же об этом спрашивали и полиция, и адвокат. Я могу честно сказать, ничто не наводило на подобное предположение.

— Даже когда он расстался с мисс Вейн?

— Даже тогда. У меня создалось впечатление, что он скорее рассержен, чем подавлен. Должен сказать, я был удивлен, что после всего, что между ними было, она не захотела выйти за него замуж. И я все еще не могу этого понять. Он так жизнерадостно писал мне о предстоящем событии. Ее отказ был большим ударом для него. — Бойз порылся в ящике стола, полном бумаг. — Письмо у меня здесь. Хотите взглянуть на него?

— Если вы не против, прочтите мне сами это место, сэр, — предложил Уимзи.

— Да, конечно, где же это? Вот: «Твоим моральным принципам, отец, будет очень приятно, когда ты узнаешь, что я решил упорядочить ситуацию, как говорят приличные люди». Иногда он небрежно выражался и писал тоже, бедный мальчик, он не отдавал должного своему доброму сердцу. Боже мой!.. Так: «Моя девушка — чудная, добрая душа, и я решил сделать все как надо. Она действительно заслуживает этого, и я надеюсь, что, когда все будет респектабельно, ты распространишь свое отцовское признание и на нее. Я не хочу просить тебя устраивать официального церемонию — как тебе известно, бюро регистрации в моем вкусе, и, хотя она, как и я, была воспитана в духе святости, я не думаю, что она будет настаивать на «Голосе, Возгласившем с Небес». Я дам тебе знать, когда все это состоится, чтобы ты мог приехать и благословить нас (если не как священник, то как отец), если у тебя появится желание». Вы видите, лорд Питер, он как раз хотел сделать то, что нужно было сделать, и я был тронут, что он желал моего присутствия.

— Именно так, — сказал лорд Питер и подумал: «Если бы этот молодой человек был жив, с каким удовольствием я дал бы ему пинка под зад».

— Есть еще одно письмо, в котором говорится, что идея брака не осуществилась. Вот оно. «Дорогой отец. Мне очень жаль, но, боюсь, мне придется с благодарностью вернуть твои поздравления. Свадьба не состоялась, и невеста сбежала. Нет никакой необходимости вникать в подробности. Хэрриет с успехом выставила на посмешище и себя, и меня, и не о чем здесь больше говорить». Затем, позже, я узнал, что он плохо себя чувствует, но все это вы уже знаете.

— Догадывался ли он о причине своих приступов?

— О нет! Мы считали, что это возобновились его старые проблемы с желудком. Филип никогда не был крепкого здоровья. Он писал очень обнадеживающие письма из Харлича о том, что чувствует себя намного лучше, и даже упоминал о своем плане поездки на Барбадос.

— Правда?

— Да. Я думал, что это будет очень полезно для Филипа и отвлечет его от других проблем. Он говорил об этом как о туманном проекте, а не так, будто все уже решено.

— А о мисс Вейн он еще что-либо говорил?

— Ни разу, вплоть до того момента, когда я застал его при смерти.

— Да... И что вы подумали, услышав его слова?

— Я не знал, что и думать. У нас, естественно, не было даже мысли об отравлении, и я решил, что он имеет в виду ссору между ними, которая стала причиной разрыва.

— Понимаю. Итак, мистер Бойз, предположим, это не было самоубийство...

— Я и в самом деле так думаю.

— Есть ли кто-нибудь еще, кто был бы заинтересован в его смерти?

— Кто бы это мог быть?

— Например, другая женщина?

— Я никогда ни о ком не слышал, хотя он не держал эти вещи в секрете, лорд Питер. Он был удивительно открытым и прямым.

«Да уж, — мысленно прокомментировал Уимзи, — любил похвастать этим, я полагаю. Проклятье!»

Вслух он спросил:

— А завещание он составил?

— Да, но он немногое мог завещать, мой бедный мальчик. Его книги были написаны очень хорошо, — у него был тонкий ум, лорд Питер, — но они не приносили ему больших денег. Я предоставил Филипу небольшое содержание, и он жил на него и на то, что зарабатывал статьями в периодике.

— Однако он завещал кому-то свои авторские права?