Соучастие постфактум - Вивиан Э. Чарльз Страница 12

Они жили в двухэтажном доме на две семьи в сотне ярдов от дороги. С ними жил престарелый и практически выживший из ума отец. Старшая сестра, Лилиан, давала уроки фортепиано и танцев. Младшая, Этель, недавно закончила четырехлетние курсы обучения на медсестру в лондонском госпитале и вернулась домой, чтобы завести связи среди частных сиделок Вестингборо. Когда инспектор позвонил в дверь, ему открыла сама Лилиан. Ей было около тридцати, ее рост был средним, волосы – светлыми, а красота – суровой: ее губы были слишком тонки, чтобы считаться привлекательными.

– Мисс Перри, доброе утро, – поздоровался Хед. – Я пришел узнать, что вы с сестрой сможете рассказать о вашем вчерашнем визите в усадьбу.

– Ох, мы никак не связаны со смертью мистера Картера! – воскликнула Лилиан. – И вы не сможете увидеть мою сестру. Она слишком расстроена.

Инспектор пристально посмотрел на нее.

– Даже если и так, думаю, вам лучше позволить мне войти на слово-другое.

Она отступила, и Хед вошел за ней в коридор, уходивший от двери к лестнице. Он заметил, что у стены стояли два женских велосипеда, а Этель, которую он не мог увидеть, была медсестрой! Но время, в которое Борроу заметил медсестру на велосипеде, не позволяло связать Перри с этой ночной путницей. Но все же…

– Не возражаете пройти сюда? – Лилиан Перри распахнула дверь в комнату справа и провела его в большую комнату. Из мебели здесь было лишь потрепанное пианино да четыре тростниковых стула, прислоненных к стене. – Знаю, здесь очень неуютно, но доступна только эта комната.

Там было по-настоящему неуютно. Хед взглянул на женщину.

– Мисс Перри, я всего лишь хочу узнать, говорили ли вы с мистером Картером, пока были в усадьбе, – сказал он.

– Если не считать дежурных фраз, то практически нет, – ответила Лилиан после паузы, во время которой она обдумала вопрос.

– Вы не слышали, чтобы он упоминал о какой-либо встрече, назначенной на сегодня, или о каких-либо его планах на сегодняшний день?

– Нет, – на этот раз она ответила, не мешкая.

– Как вы познакомились с мистером Картером?

– Он пришел на уроки танго, – все так же легко ответила она.

– Уроки танго? И когда он впервые пришел на них?

– Около месяца назад.

– Ясно. А давно ли ваша сестра закончила обучение и вернулась из Лондона?

– Почти два месяца. Это было в конце ноября.

– Мисс Перри, спасибо. Думаю, это все, что я хотел узнать от вас. А теперь не сообщите ли вы вашей сестре, что я хочу ее увидеть?

– Но это совершенно невозможно, как я уже говорила вам, – возразила Лилиан. – Мистер Хед, сегодня вы не сможете ее увидеть.

– Если она в постели, то я увижу ее там, – инспектор был непреклонен. – Мисс Перри, вы должны понимать: я намереваюсь увидеться с ней, и своего я добьюсь.

Лилиан попыталась ответить ему взглядом, но не смогла. Ее лицо побледнело, а губы казались еще тоньше, чем обычно.

– Я спрошу у нее, если вы подождете здесь, – наконец, сказала она.

Согласно часам Хеда, он прождал шесть минут. Затем двери пустой и холодной комнаты распахнулись, и вошла Этель Перри. Она была выше старшей сестры, и так же хорошо накрашена, как и последняя. Но на этом сходство оканчивалось. У нее были полные, красные и соблазнительные губы, красивые, блестящие золотистые волосы и темно-синие глаза на эталонно красивом лице, выражение которого обычно передавало почти детскую невинность и чистоту. Но когда она испуганно смотрела на Хеда, ее глаза заволокли слезы, а красные губы дрожали. Девушка неестественно побледнела.

– Сожалею, что вынужден побеспокоить вас, мисс Перри, – твердо начал Хед. – Вам известно о том, что произошло после того, как сегодня рано утром вы покинули усадьбу.

Она склонила голову, бессловесно выражая согласие. Когда она подняла взгляд, ее пальцы нервно теребили друг друга.

– Но я хочу спросить вас о том, что происходило до того, как вы ушли, – продолжил инспектор. – На случай, если вы знаете что-либо, что поможет разыскать того, кто стрелял в мистера Картера. В течение вечера вы долгое время были возле него.

Последняя фраза прозвучала почти вопросительно. Девушка зарделась и опустила взгляд куда-то на пол; она так и не ответила.

– Также я хотел бы знать, о чем вы говорили, – не дождавшись ответа, продолжил Хед.

Девушка все так же молчала. Румянец исчез с ее щек почти так же быстро, как и появился.

– Мисс Перри, о чем вы говорили? – настаивал инспектор.

– О… о многом, – прошептала Этель.

– Например?

– Мистер… мистер Картер пообещал мне роль в новом представлении, – нервно и нерешительно ответила девушка. – Я… он… Ох, я не могу!

– Но вы должны, – инспектор был непоколебим. – Он пообещал вам роль в новом представлении – это был «Весенний огонь», который вскоре начнется в «Квадрариане». А взамен?..

– Нет! О, нет! – жалобно выкрикнула Этель.

Но инспектор не чувствовал сострадания.

– У меня есть показания девушки по имени Филлис Тейлор, которая вошла в гостиную усадьбы, когда вы были там с мистером Картером. Мисс Перри, вы хотите рассказать эту историю публично, на дознании?

– Ой, смилуйтесь! – выдохнула она, утратив всякое самообладание. – Я так хочу попасть на сцену – уход за больными – это не мое! И он пообещал мне роль – он сказал, что может все устроить, показал письма. Я не хотела ничего плохого, а теперь этот шанс упущен, а вы… вы уничтожите меня!

– Нет, я не сделаю этого, если вы возьмете себя в руки и дадите связные ответы на все вопросы, – холодно возразил Хед. – Вы говорили о роли в представлении. О чем-нибудь еще?

– Он… он амурничал со мной, – призналась девушка.

– На этот счет, как я уже говорил вам, у меня есть показания. Если я буду удовлетворен вашими ответами, эти показания не станут обнародованы, и ваша связь с покойным, какой бы характер она ни носила, останется в секрете. Вы говорили о роли, и он приударил за вами. Что-нибудь еще?

– О… о том, как высокомерны здешние люди, и о том, как бы ему хотелось убить мистера Невила – из-за той лошади. Скотина Невил, так он назвал его. И… и обо всем, что он сделал для Вестингборо с тех пор, как поселился здесь: о новом крыле больницы, о том, что он жертвовал на восстановление церкви и прочем.

– Да. Что-то еще? Подумайте. Было что-нибудь еще?

– Думаю, он был опечален. Говорил, что иногда ему хочется сбежать от своей прошлой жизни, но он не может.

– Вот об этом я и хочу узнать побольше, – сказал Хед. – Постарайтесь вспомнить каждое слово, которое он сказал на эту тему. Пока что не думайте об остальном.

– Он сказал… как же это было? Да, он сказал, что хочет, чтобы старые призраки не преследовали его, и он хотел бы, чтобы у него не было совести.

– Та, что была у него, кажется, была достаточно растяжимой, – иронично прокомментировал Хед. – Скажите, была ли ясна из его слов природа «призрака»: мужчина это или женщина, или какой-нибудь другой признак?

– Нет. Он сказал об этом как раз перед тем, как мы вернулись к остальным гостям. Казалось, что больше он не хочет думать об этом.

– Как и большинство из нас. Мисс Перри, не можете ли припомнить, не упоминал ли он какое-либо имя? Говорил ли он о ком-нибудь прямо, как о мистере Невиле?

– Да. О каком-то Питере. Словно он размышлял вслух, а не говорил со мной. Питер… имя звучало как-то по-испански. «Тот бедняга, молодой Питер… Вески» Да, Вески – Питер Вески.

– Как по мне, это звучит, скорее, как итальянское, а не испанское имя, – заметил Хед. – Можете припомнить, что он говорил об этом Питере Вески?

– Ничего. Всего лишь одна фраза, и, сказав ее, он взглянул на меня так, словно задумался – а услышала ли я его? Похоже, что он произнес ее неумышленно, не желая, чтобы я услышала. Ох, мистер Хед, я рассказала вам все, что смогла! Вы же не дадите… не дадите людям узнать… – она была не в силах окончить фразу.

– Да, думаю, что могу пообещать вам это. Я не хочу обличать покойника, кем бы он ни был. Он не упоминал никаких других имен? Хорошо подумайте – это важно.