Агата Кристи - Убийство в Восточном экспрессе Страница 13

— Это было для него нехарактерно?

— Да нет, он как раз был очень вспыльчивый. По любому поводу выходил из себя.

— Ваш хозяин принимал когда-нибудь снотворное?

Доктор Константин в нетерпении подался вперед.

— В поезде всегда, сэр. Он говорил, что иначе ему не уснуть.

— Вы знаете, какое снотворное он обычно принимал?

— Не могу сказать, сэр. На бутылке не было названия. Просто надпись: «Снотворное. Принимать перед сном».

— Он принял его вчера вечером?

— Да, сэр. Я налил снотворное в стакан и поставил на туалетный столик.

— Вы сами не видели, как он его принимал?

— Нет, сэр.

— А что потом?

— Я спросил, не понадобится ли ему чего-нибудь еще, и осведомился, в какое время мистер Рэтчетт прикажет его разбудить. Он сказал, чтобы его не беспокоили, пока он не позвонит.

— И часто так бывало?

— Да, хозяин обычно звонил проводнику и посылал его за мной, когда собирался встать.

— Обычно он вставал рано или поздно?

— Все зависело от настроения, сэр. Иногда он вставал к завтраку, иногда только к обеду.

— Значит, вас не встревожило, что дело идет к обеду, а хозяин не послал за вами?

— Нет, сэр.

— Вы знали, что у вашего хозяина есть враги?

— Да, сэр, — невозмутимо ответил слуга.

— Откуда вам это было известно?

— Я слышал, как он разговаривал о каких-то письмах с мистером Маккуином, сэр.

— Вы были привязаны к хозяину, Мастермэн?

Лицо Мастермэна — если это только возможно — стало еще более непроницаемым, чем обычно.

— Мне не хотелось бы об этом говорить, сэр. Он был щедрым хозяином.

— Но вы его не любили?

— Скажем так: мне американцы вообще не по вкусу.

— Вы бывали в Америке?

— Нет, сэр.

— Вы не читали в газетах о похищении ребенка Армстронгов?

Землистое лицо слуги порозовело:

— Конечно, сэр. Похитили маленькую девочку, верно? Ужасная история.

— А вы не знали, что главным организатором похищения был ваш хозяин, мистер Рэтчетт?

— Разумеется, нет, сэр, — в бесстрастном голосе слуги впервые прозвучало возмущение. — Не могу в это поверить, сэр. — И тем не менее это так. А теперь перейдем к тому, что вы делали вчера ночью. Сами понимаете, что это обычные формальности. Что вы делали после того, как ушли от хозяина?

— Я передал мистеру Маккуину, сэр, что его зовет хозяин. Потом вернулся в свое купе и читал.

— Ваше купе…

— Я занимаю последнее купе второго класса, сэр, в том конце, где вагон-ресторан.

Пуаро поглядел на план:

— Понятно… А какое место вы занимаете?

— Нижнее, сэр.

— То есть четвертое?

— Да, сэр.

— С вами кто-нибудь еще едет?

— Да, сэр. Рослый итальянец.

— Он говорит по-английски?

— С грехом пополам, сэр, — презрительно сказал слуга. Он живет в Америке, в Чикаго, насколько я понял.

— Вы с ним много разговаривали?

— Нет, сэр. Я предпочитаю читать.

Пуаро улыбнулся. Он живо представил себе, как этот джентльмен — «слуга для джентльменов» — пренебрежительно осаживает говорливого верзилу итальянца.

— А что вы читаете, разрешите полюбопытствовать? — спросил Пуаро.

— В настоящее время, сэр, я читаю роман «Пленник любви» миссис Арабеллы Ричардсон.

— Хорошая книга?

— Весьма занимательная, сэр.

— Ну что ж, продолжим. Вы вернулись в свое купе и читали «Пленника любви» до…

— Примерно в половине одиннадцатого, сэр, итальянец захотел спать. Пришел проводник и постелил нам.

— После этого вы легли и заснули? — Лег, сэр, но не заснул.

— Почему? Вам не спалось?

— У меня разболелись зубы, сэр.

— Вот как! Это мучительно.

— В высшей степени.

— Вы что-нибудь принимали от зубной боли?

— Я положил на зуб гвоздичное масло, сэр, оно немного облегчило боль, но заснуть все равно не смог. Я зажег ночник над постелью и стал читать, чтобы немного отвлечься.

— Вы так и не уснули в эту ночь?

— Нет, сэр. Я задремал уже около четырех утра.

— А ваш сосед?

— Итальянец? Он храпел вовсю.

— Он не выходил из купе ночью?

— Нет, сэр.

— А вы?

— Нет, сэр.

— Вы что-нибудь слышали ночью?

— Да нет, сэр. То есть ничего необычного. Поезд стоял, поэтому было очень тихо.

Пуаро с минуту помолчал, потом сказал:

— Ну что ж, мы почти все выяснили. Вы ничем не можете помочь нам разобраться в этой трагедии?

— Боюсь, что нет. Весьма сожалею, сэр.

— А вы не знаете, ваш хозяин и мистер Маккуин ссорились?

— Нет, нет, сэр. Мистер Маккуин очень покладистый господин.

— У кого вы служили, прежде чем поступить к мистеру Рэтчетту?

— У сэра Генри Томлинсона, сэр, он жил на Гроувенор-скуэр.

— Почему вы ушли от него?

— Он уехал в Восточную Африку, сэр, и больше не нуждался в моих услугах. Но я уверен, сэр, что он не откажется дать обо мне отзыв. Я прожил у него несколько лет.

— Сколько вы прослужили у мистера Рэтчетта?

— Немногим больше девяти месяцев, сэр.

— Благодарю, вас, Мастермэн. Да, кстати, что вы курите, трубку?

— Нет, сэр. Я курю только сигареты, недорогие сигареты, сэр.

— Спасибо. Пока все, — Пуаро кивком отпустил лакея.

Слуга встал не сразу — он явно колебался:

— Простите, сэр, но эта пожилая американка, она, что называется, вне себя; говорит, что знает досконально все про убийцу. Она очень взбудоражена, сэр.

— В таком случае, — сказал Пуаро улыбаясь, — нам надо не мешкая поговорить с ней.

— Вызвать ее, сэр? Она уже давно требует, чтоб ее провели к начальству. Проводнику никак не удается ее успокоить.

— Пошлите ее к нам, мой друг, — сказал Пуаро, — мы выслушаем все, что она хочет сообщить.

Глава четвертая

Показания пожилой американки

Когда миссис Хаббард, запыхавшись, ворвалась в вагон, от возбуждения она еле могла говорить:

— Нет, вы мне скажите, кто тут главный? Я хочу сообщить властям нечто оч-ч-ень, оче-ень важное. И если вы, господа… — ее взгляд блуждал по купе.

Пуаро придвинулся к ней.

— Можете сообщить мне, мадам, — сказал он. — Только умоляю вас, садитесь.

Миссис Хаббард тяжело плюхнулась на сиденье напротив:

— Вот что я вам хочу рассказать. Вчера ночью в поезде произошло убийство, и убийца был в моем купе! — она сделала эффектную паузу, чтобы ее сообщение оценили по достоинству.

— Вы в этом уверены, мадам?

— Конечно, уверена. Да вы что? Я, слава Богу, еще не сошла с ума. Я вам расскажу все-все как есть. Так вот, я легла в постель, задремала и вдруг проснулась — в купе, конечно, темно, но я чувствую, что где-то тут мужчина! Я так перепугалась, что даже не закричала! Да вы и сами знаете, как это бывает. И вот лежу я и думаю: «Господи, смилуйся, ведь меня убьют!» Просто не могу вам передать, что я пережила. А все эти мерзкие поезда, думаю, сколько в них убийств происходит, в газетах только об этом и пишут. И еще думаю: «А моих драгоценностей ему не видать». Потому что я, знаете ли, засунула их в чулок и спрятала под подушку. Это, кстати, не очень удобно — спать жестковато, да вы сами знаете, как это бывает. Но я отвлеклась. Так вот… О чем я?

— Вы почувствовали, мадам, что в вашем купе находится мужчина.

— Да, так вот, лежу я с закрытыми глазами и думаю: «Что делать?» И еще думаю: «Слава Богу, моя дочь не знает, в какой переплет я попала». А потом все же собралась с духом, нащупала рукой кнопку на стене — вызвать проводника. И вот жму я, жму, а никто не идет. Я думала, у меня сердце остановится. «Боже ты мой, — говорю я себе, — может, всех пассажиров уже перебили». А поезд стоит, и тишина такая — просто жуть! а я все жму звонок и вдруг — слава тебе. Господи! — слышу по коридору шаги, а потом стук в дверь. «Входите!» — кричу и включаю свет. Так вот, хотите верьте, хотите нет, а в купе ни души!

Миссис Хаббард явно считала этот момент драматической кульминацией своего рассказа, а отнюдь не развязкой, как остальные.

— Что же было потом, мадам?

— Так вот, я рассказала обо всем проводнику, а он, видно, мне не поверил. Видно, решил, что мне это приснилось. Я, конечно, заставила его заглянуть под полку, хоть он и говорил, что туда ни одному человеку ни за что не протиснуться. Конечно, и так ясно, что мужчина удрал; но он был у меня в купе, и меня просто бесит, когда проводник меня успокаивает. Меня, слава Богу, никто еще не называл вруньей, мистер… я не знаю вашего имени…

— Пуаро, мадам, а это мсье Бук, директор компании, и доктор Константин.

Миссис Хаббард с отсутствующим видом буркнула всем троим: «Приятно познакомиться» — и самозабвенно продолжала:

— Так вот, учтите, я, конечно, не стану говорить, будто я сразу во всем разобралась. Сначала я решила, что это мой сосед, ну, тот бедняга, которого убили. Я велела проводнику проверить, заперта ли дверь между купе, и, конечно же, засов не был задвинут. Но я сразу приняла меры. Приказала проводнику задвинуть засов, а как только он ушел, встала и для верности придвинула к двери еще и чемодан.