Джон Карр - Назло громам Страница 13

— Я только…

— Помолчи! — Он постучал по столу костяшками пальцев. — Все дело в том, что ты приняла меня за Филипа Ферье, не так ли?

— Конечно! Именно так и произошло!

— Ну уж нет! Этого не могло произойти! Мой рост больше метра восьмидесяти, к тому же меня никак нельзя назвать тяжеловесом, а Филип на полголовы ниже меня и коренастый. Тебе же был виден только силуэт высокого поджарого типа в фетровой шляпе, который расплачивался с таксистом на полутемной улице. Однако этого было достаточно, чтобы страшно тебя расстроить. — Брайан внимательно посмотрел на Одри. Несмотря на меркнущий свет, было видно, что гнев на ее лице сменился глубокой и отчаянной тревогой. — Может, ты приняла меня за кого-то другого? Например, за Десмонда Ферье, приехавшего в отель на несколько часов раньше, чем ты его ожидала? И если это так, можешь ли ты с чистой совестью утверждать, что испытываешь большую любовь к его сыну?

Глава 6

В зале погасли все огни.

К звукам тамтама добавились какие-то новые, выбивающие варварский ритм. В его шуме, доросшем до настоящего грома, голос Брайана совсем потонул. В абсолютной темноте не стало видно даже белоснежного платья Одри.

Круги света от двух юпитеров, прыгавшие по обеим сторонам натертой до блеска танцплощадки, сошлись на закрытом занавесе сцены. Их рассеянный свет коснулся темных волос Одри и ее лица, похожего на маску. Брайан не смог прочитать на нем ничего.

Секунд через десять удары тамтама уже так начали бить по нервам, что Одри стала похлопывать по столу рукой, как взвинченная женщина или ребенок в приступе раздражения.

— О Господи! Спаси нас, грешных, и в первую очередь тебя! Ты думаешь, что у меня какие-то отношения с мистером Ферье, не так ли?

— Даже если это так, то это не имеет значения.

— Не имеет значения! Еще как имеет! Ведь именно об этом ты подумал?

— Да.

— А поскольку в руках у тебя был портфель, ты решил, что…

— Мы не придем ни к чему, если ты будешь уклоняться от ответов на вопросы. Так ты ждала в отеле Десмонда Ферье? Он действительно должен был появиться там сегодня поздно вечером в назначенное время?

— Да, ждала, да, должен был. Только не по тем причинам, о которых ты думаешь. И если ты скажешь Филу хоть слово об этом или о моем согласии встретиться с ним…

— Не собираюсь говорить об этом никому, но я слишком хорошо к тебе отношусь, чтобы спокойно наблюдать за тем, как тебя вовлекают в самую гущу ситуации, развивающейся прямиком к новому убийству.

— Брайан, уведи меня отсюда. Я не вернусь в отель, если ты боишься, что они снова станут мне звонить и выманивать меня оттуда, — клянусь, не вернусь. А теперь уведи меня, пожалуйста, отсюда!

Брайан встал, доставая бумажник. В то же мгновение рядом с ним появился официант и что-то сказал, но что именно — он не разобрал в грохоте барабанов.

Занавес распахнулся, и шесть в высшей степени неодетых юных леди, по три с каждой стороны сцены, спустились по ступенькам и двинулись к зрителям (в программке это называлось пантомимой «В джунглях»).

— Одри! Погоди!

Но Одри, которая ненавидела теперь «Черный шар» так же сильно, как незадолго до этого любила его, остановилась только тогда, когда Брайан схватил ее за руку. И в этот момент они оба увидели Десмонда Ферье.

Он их не заметил — по крайней мере, им так показалось. Пробравшись сквозь толпу, Ферье остановился у столика, стоящего у самой кромки танцплощадки, и попытался зажечь спичку, чтобы прикурить сигарету.

Головной убор он, по-видимому, поднявшись наверх, оставил в гардеробе, что сделал и Брайан со своей черной фетровой шляпой. Пламя от спички осветило его выразительное лицо с тяжелыми веками, впалыми щеками, орлиным носом и насмешливо искривленной линией губ. Если не считать морщин горечи или досады на лбу и вокруг рта, которые Брайан заметил еще в «Отель дю Рон», на лице Десмонда было не так уж много признаков преклонного возраста. К тому же его темные взъерошенные волосы были едва тронуты сединой.

Несмотря на быстро погасшее пламя спички, было ясно видно, что глаза Десмонда Ферье устремлены на брюнетку с великолепными формами, выступающую впереди танцовщиц.

— Брайан, ну что ты остановился?

— А ты не видишь?

— Конечно, вижу. Ну и что?

— Думаю, это о чем-то говорит. В последний раз я видел его уезжающим домой со всей остальной компанией, так что возникает несколько вопросов.

— Нет, Брайан! Ты не посмеешь!

— Почему это, черт возьми, я не посмею? И какие это у него особые привилегии?

Позади послышались сердитые голоса, потребовавшие от них либо сесть, либо выйти вон. Брайан посмотрел в глаза Одри, и ему стало ясно, что он совершенно не понимает, насколько правдиво все то, о чем она ему говорила, и насколько он может ей верить.

Одри повернулась и быстро зашагала прочь сквозь толпу расступившихся перед ней людей; Брайан пошел следом, но не по причине собственной нерешительности, а из-за жеста, который сделал Десмонд Ферье. Тот, накачавшийся виски еще больше, чем час назад, делал знаки кому-то, находившемуся на противоположной стороне танцплощадки, а именно доктору Гидеону Феллу. Тем временем Одри…

Выйдя из зала, Брайан почувствовал большое облегчение для легких и мозга. Он взял в гардеробе свою шляпу и сбежал вниз по лестнице. Шум затих, и мысли его успокоились тоже. Внизу у лестницы было длинное, узкое, растянувшееся до самой двери, выходящей на улицу, наполовину освещенное помещение нижнего бара, уставленное такими же стульями и хромированными столами с черной поверхностью.

Раскрасневшаяся Одри, с накидкой, свисающей с плеча, ждала его, стоя у одного из этих столов. Никого больше не было видно.

— Ну ладно, — автоматически громко произнес Брайан, но тут же понизил голос: — Куда бы ты хотела пойти? Моя машина за углом со стороны Новой площади.

— Твоя машина?

— Ты все еще не вспомнила, что я живу здесь метрах в двухстах от «Отель дю Рон»? Так куда ты хочешь пойти?

— Никуда я не хочу идти, но мне надо было уйти из этой духоты, пока я не потеряла сознание. А не могли бы мы… не могли бы мы посидеть здесь? Ты не против?

Брайан едва сдержался, чтобы не закричать на нее.

— Где тебе будет угодно, Одри, только прекрати мне лгать и объясни, зачем твой большой друг Десмонд Ферье собирался навестить тебя в «Метрополе» сегодня ночью? Кстати, ты все еще собираешься туда?

— Мистер Ферье — вовсе не мой большой друг, и я на самом деле не лгала тебе, — отозвалась Одри, — хотя и не могла рассказать обо всем, потому что обещала этого не делать. — Взгляд ее сверкающих глаз как-то странно застыл. — Брайан, я думаю…

— Что ты думаешь?

Она шагнула назад, мимо него. Ему показалось, что Одри собирается пройти через арку и снова подняться наверх; но вместо этого она села в углу у перегородки, отделявшей арочный проход, напротив которой стоял стол с черной крышкой, и где над головой висела реклама чинзано.

— Так что ты думаешь, — повторил Брайан, — и что ты имеешь в виду, утверждая, что говорила правду?

— Мистер Ферье хотел поговорить со мной о Еве! Вот все, что было.

— Все?

— Все, что имеет значение. Я уже объяснила тебе в отеле: мой отец держит меня под таким возмутительным и оскорбительным надзором, что иногда мне хочется выть. Вот мне и захотелось иметь здесь в своем распоряжении хотя бы двадцать четыре часа. Просто побыть свободной. Ты можешь это понять или нет?

— Не имеет значения. И что произошло?

— Я даже не была уверена, что хочу встретиться с Филом. В одном из писем я сообщила ему, что, возможно, приеду на день раньше. Не утверждала, что обязательно приеду, — просто написала, что, возможно, приеду и где в таком случае собираюсь остановиться. Мой самолет прибыл в аэропорт во второй половине дня, и там меня встречал мистер Ферье.

— Десмонд Ферье?

— Да! — Одри очень тщательно выговаривала каждое слово. — Ни ему, ни Филу я не сообщала о своем приезде, однако он был там. Сказал, что ему нужно обсудить со мной что-то ужасно серьезное, имеющее отношение к Еве. Еще он говорил, что, к сожалению, будет занят до самого позднего вечера, но что здесь, в отличие от Лондона, не принято делать дела в раннее время и что не мог бы… не мог бы он попросить меня о любезности разрешить ему зайти ко мне в отель в полночь и пригласить немного выпить.

— В полночь?

— Брайан, это правда!

— А разве я отрицаю?

— Ну так вот. — Одри раскинула руки. — Он такой знаменитый, такой изысканный; он умеет настоять на своем и умеет произвести такое ошеломляющее впечатление! Я просто не знала, что сказать, и сказала «да».

— Однажды, девочка моя, это может стать твоей эпитафией.

— Боже сохрани, Брайан. Но ты когда-нибудь будешь воспринимать меня всерьез? Это было совершенно неопасно, разве не так? Ну так вот, не прошло и получаса после того, как я устроилась в отеле, как вдруг позвонил Филип, чтобы узнать, не приехала ли я, и пригласил меня на обед. Не могла же я ему отказать, правда?