Эллери Квин - И на восьмой день... Страница 13

Учитель не проявлял никакого любопытства в отношении войны и казался пребывающим в полном неведении о многих законах Соединенных Штатов, которые община ежедневно нарушала, не говоря уже о законах штата.

Такую информацию Эллери получил от Учителя, а позже из нескольких записей, с которыми ему удалось познакомиться в архивах Летописца.

Корпя над ними и не найдя никаких упоминаний об Иосифе Флавии и Плинии Старшем, чьи имена были неизвестны Летописцу, Эллери кое-что вспомнил. Иосиф и Плиний писали о религиозной секте, возникшей во втором веке до Рождества Христова, называемой ессеями. Филон, еврейский философ из Александрии, живший в первом веке до Рождества Христова, также оставил отчет о современной ему нехристианской аскетической секте в Египте, которую он именовал «терапевтами».

Ессеи практиковали общественную собственность и скрупулезную чистоту — не отсюда ли частые церемониальные омовения квинанитов? Они ненавидели ложь, алчность, мошенничество и существовали за счет сельского хозяйства и ручного труда.

Возможно ли, что секта квинанитов происходила от древних ессеев? Но между ними были важные отличия — ессеи воздерживались от супружеских связей и осуждали рабство.

Конечно, обычаи и даже верования более чем за две тысячи лет могли быть утрачены или изменены людьми, почти не оставляющими письменных свидетельств, рассеянными в мире, где быстро распространялись христианство и ислам... Это было вполне вероятно, но отнюдь не точно.

«Квинан должен оставаться скрытым от посторонних...» Долина являлась миром в себе, чья чистота была надежно защищена от заражения извне.

Но теперь ей угрожало заражение изнутри.

Один из членов общины тайком изготовил дубликат ключа Учителя от санктума. Зачем? Причина должна быть очень веской. Ибо этот акт стал не только первым преступлением в Квинане почти за два поколения, но, в отличие от кражи Белиаром ткани пятьдесят лет назад, был также святотатством.

Может, все дело в любопытстве — извращенном стремлении увидеть запретную комнату только потому, что она запретная? Возможно, но маловероятно — учитывая грозное табу, одно лишь любопытство едва ли могло побудить квинанита достать среди ночи через окно комнаты почтенного Учителя ключ от санктума, снять с него восковой отпечаток, вернуть ключ и изготовить дубликат.

Нет, основание должно быть более серьезным.

Кража? Но чего? Кувшина со свитками молитв? Но такие свитки есть в каждой семье. Священной Книги... Как назвал ее Учитель?.. Mk’h, которая «была утеряна», но, очевидно, нашлась? Это могло быть причиной, если бы общину раздирали религиозные противоречия — раскол, ересь, — но ведь ничего подобного не было.

Оставалась «казна» в виде серебряных монет — пятидесяти долларов, вырученных отцом Учителя от продажи имущества человека, умершего в пути после исхода общины из Карсон-Сити, которые, очевидно, хранились в качестве специального фонда — до сих пор расчеты производились остававшимися у общины бумажными деньгами.

Но что мог получить кто-либо из квинанитов за пятьдесят или даже за один серебряный доллар? Какую-нибудь безделушку в лавке Отто Шмидта? Или же запретную радость личного обладания блестящими монетами?

Эллери покачал головой. Это оставалось загадкой.

Учитель поднялся с посохом в руке. Его старческое лицо было печальным.

— Боюсь, Элрой, эта история с ключом может стать началом бедствий, которые были предсказаны. Но я должен идти к детям — они ждут меня в школе. Я ухожу с тревогой в сердце.

— Возможно, Учитель, — сказал Эллери, также встав, — что вы придаете этому слишком большое значение. — Но его тон выдавал собственные опасения.

— Будь что будет, — вздохнул старик. — Водовоз ожидает тебя на южном склоне, чтобы показать водопровод и оросительные каналы.

— Да хранит вас Вор'д, Учитель, — услышал Эллери свой голос.

Стариковские глаза, смотревшие, как обычно, сквозь Эллери, прищурились и сосредоточились на нем.

— Да будет благословен Вор'д, — произнес Учитель.

Глава 4

СРЕДА, 5 АПРЕЛЯ

Рано утром Эллери пришел к выводу, что из Управляющего вышел бы отличный государственный служащий — пусть невысокого ранга — даже в сверхцивилизованном мире. Учитель поручил ему проводить Гостя в самую северную часть долины и показать ему все достопримечательности, которые встретятся по пути.

— Я провожу тебя в самую северную часть долины, — сообщил Управляющий тоном, напоминающим молитвенное бормотание.

— Так сказал мне Учитель, — отозвался Эллери.

— И покажу тебе все достопримечательности, которые...

— Так сказал...

— ... встретятся по пути, — закончил Управляющий.

Это был лоснящийся человечек, который казался не имеющим возраста, как робот. Он мог быть почтовым инспектором в Айове, помощником хранителя в провинциальном югославском музее или проверять правильность весов в маленьком городке Австралии. Создавал характер работы подобный тип или же, напротив, типаж подыскивал подобную работу? Эллери решил отнестись к перспективе философски.

— Пошли, — сказал он, подавляя зевок.

Через несколько минут Управляющий сообщил:

— Это общественная столовая.

— Знаю. Я ел там сегодня утром, и вчера, и позавчера.

— Здесь питается община.

— Благодарю вас. — Протестовать было бесполезно.

Во время похода его гид показал прачечную («Это прачечная. Здесь стирают одежду»), моечную для шерсти («Это моечная. Здесь моют шерсть»), хлев для ослов («Это хлев. Здесь держат ослов»), поле люцерны (Это поле. Здесь растет люцерна. Ее едят животные»), грушевый сад («Это грушевый сад. На этих деревьях растут груши. Они очень вкусные») и прочие достопримечательности Квинана.

— А это самая северная часть долины. Здесь места покоя.

— Места покоя? — озадаченно переспросил Эллери.

— Да. Они занимают весь северный склон холма, — объяснил Управляющий, как будто Эллери был слеп. Эллери решил быть милосердным. В конце концов, Управляющему впервые в жизни поручили выполнять роль гида. — Здесь почти тысяча мест, Элрой. Возможно, еще больше — ранние записи ненадежны. В каждом есть одинаковый камень — размеры основания один квадратный фут, высота два фута, а размеры вершины три четверти квадратных фута.

— Вы имеете в виду...

— Каждое место на вершине склона имеет шесть футов в глубину, а у основания — пять. Ширина варьируется.

Эллери стоял молча.

Тысяча надгробий — каждое с одной и той же странной резьбой. Надписей не было. Слышалось негромкое пение ветра. Голос Управляющего стал более отчетливым.

— В пятом ряду сверху, на одиннадцатом месте справа, лежит мой отец, а на седьмом месте от него — моя мать. Одним рядом ниже, на пятнадцатом месте справа, моя жена и наш ребенок. И да будет благословен Вор'д, хранящий нас здесь и всегда.

Больше Управляющий ничего не произнес вслух, по Эллери видел, что он молится.

«Моя жена, — сказал он. — Наш ребенок». Не «моя первая жена» и не «наш старший» или «младший ребенок».

Время шло.

— Я очень сожалею, — сказал наконец Эллери. Эти слова не относились к смерти — они служили извинением за то, что он считал этого человека роботом.

Голоса снизу заставили его обернуться. К ним приближались две фигуры — одна медленно, другая быстро, но та, что двигалась медленно, добралась первой, так как начала подниматься раньше.

Это был сторож мест покоя — похожий на гнома старик с лицом кретина. Его речь была слишком невнятной и не совсем понятной для Эллери, но по радостным жестам и маленькой косе в грязной руке было ясно, что он описывает свою работу — приводить в порядок траву, растущую на тысяче могил. В его тусклых глазах светилась гордость, толстые губы быстро шевелились.

— Он делает нужное дело и зарабатывает свой хлеб, — сказал Управляющий. — А если такие, как он, рождаются для того, чтобы научить нас трудной любви, значит, они рождены не напрасно.

«Научить трудной любви...»

— Я очень сожалею, — снова сказал Эллери.

Приблизилась вторая фигура.

Это был Преемник с тем же сообщением, что вчера утром.

— Этим утром, — сказал Учитель, — браслет с ключом был на другой стороне стола.

Эллери снова обследовал ключ. Тот походил на ключ от какого-то средневекового сундука, будучи изготовленным из цельной плоской металлической плитки. От него все еще пахло, хотя и не так сильно, пчелиным воском.

— Ты что-то заметил? — спросил Учитель.

Эллери кивнул, достал из кармана маленькую лупу, которую всегда носил с собой, и внимательно посмотрел сквозь нее на ключ. Потом он протянул лупу старику.