Эрл Гарднер - Дело крючка с наживкой Страница 13

– Мне не нравятся юристы по уголовным делам, – сдержанно сказал Лофтус.

– Мне тоже, – сказал Мейсон, поудобнее усаживаясь в кресло.

– Но вы юрист по уголовным делам.

– Это зависит от того, что вы имеете в виду. Я юрист, а не преступник.

– Но вы защищаете преступников.

– А кого вы называете преступниками?

– Людей, которые совершают преступления.

– А кто решает, совершил человек преступление или нет?

– Жюри, я полагаю.

– Верно, – улыбнулся Мейсон. – Поэтому я стараюсь убедить жюри, что человек, которого я представляю, не преступник.

– Это неубедительно.

– Так считают судьи, – все еще улыбаясь, сказал Мейсон.

– Что может интересовать такого человека, как вы, в нашем бизнесе?

– Мне не нравятся ваши слова. Может быть, мне не нравится и ваш бизнес. Во всяком случае, я сказал вам, что именно меня интересует. Если вы дадите мне информацию, которую я просил по телефону, вы можете спасти свое имя и избежать неприятного разговора.

– Разговор будет неприятным для вас, – сказал Лофтус, – а не для меня. Я не желаю тратить деньги на консультацию с юристом, когда крючкотворы лезут в мои дела. Но раз я начал, то доведу дело до конца.

– Похвально, – сказал Мейсон, доставая портсигар. Он выбрал сигарету, размял ее и закурил.

– Вы не хотите сказать мне, что вам нужно?

– Нет, пока не придет ваш юрист.

– Но вы сказали, что не будете ждать.

– Я не люблю долго ждать в приемной, – сказал Мейсон, – если это не является необходимостью. И я не люблю обсуждать дела с человеком, который ничего не может решить без своего адвоката. Может быть, мы пока поговорим о бейсболе?

Лофтус привстал с кресла, лицо его побагровело от гнева.

– Хочу вас предупредить, молодой человек, – сказал он, – что ваши победы на судах возможны лишь потому, что вы имеете дело со слабоумными. Но боюсь, что если вы попытаетесь разговаривать со мной в таком духе, вам придется иметь дело с очень умными людьми.

– Прекрасно, – сказал Мейсон, – я всегда стремился к этому…

Дверь кабинета распахнулась, и вошел высокий широкоплечий мужчина с длинными бакенбардами. В руке он держал портфель.

– Я же вам сказал, чтобы вы не принимали его без меня, – сказал он Лофтусу.

Мейсон улыбнулся.

– Я не стал ждать, – сказал он.

– Я – Гантен, – представился мужчина. – Старший партнер фирмы «Гантен, Клафн и Шоу». Вы – Мейсон, я видел вас в суде. Что вам нужно?

– Я просил мистера Лофтуса сообщить мне все, что ему известно о пятидесятитысячной деловой сделке между «Вестерн проспектинг компани» и Альбертом Тидгинсом, действующим как опекун. Он отказался.

– Правильно сделал, – холодно сказал Гантен, усаживаясь в кресло и ставя портфель на пол.

Мейсон улыбнулся:

– Лично я считаю, что это неразумно.

– Меня не волнует ваше мнение, – сердито сказал Лофтус.

– Возможно, мне следовало бы лучше объяснить свою позицию и обратить ваше внимание на определенные факты. Я представляю Бирл Гейлорд, опекуном которой является Альберт Тидгинс.

– Продолжайте представлять ее, – сказал Лофтус. – У нас нет ничего общего с тем, что происходит между ней и ее опекуном.

– К вашему сведению, Альберт Тидгинс убит.

Лофтус и Гантен переглянулись.

– Если вы не возражаете, мистер Лофтус, то переговоры буду вести я, – сказал Гантен.

– Нечего меня запугивать, – сказал Лофтус. – Я читал о смерти Тидгинса в газетах. Это, черт возьми, не означает, что…

– Пожалуйста, мистер Лофтус, – перебил его Гантен, – позвольте вести переговоры мне. Этот юрист пытается завлечь нас в ловушку и добиться признания.

Мейсон рассмеялся:

– Я сам предложил мистеру Лофтусу пригласить адвоката.

– И я здесь, – холодно сказал Гантен. – Продолжайте.

– К несчастью, существуют различные мнения насчет смерти Тидгинса, – продолжал Мейсон.

– Какое отношение это имеет к продаже акций? – спросил Лофтус. – Вы же понимаете, что мы не имеем сведений…

– Мистер Лофтус, – перебил его Гантен.

– Возможно, это имеет отношение к акциям, – продолжал Мейсон. – Насколько я знаю, передача состоялась через секретаря мистера Тидгинса. Тидгинс покинул свою контору до заключения сделки. Тидгинс действовал как опекун.

– Разве это имеет отношение к нам? – спросил Гантен.

– Самое прямое. Медицинский эксперт утверждает, что мистер Тидгинс не мог быть живым после десяти часов утра во вторник.

– Ерунда, – сказал Лофтус, – его секретарь виделся с ним после десяти часов. Они разговаривали по телефону после заключения сделки.

– Его секретарь мог ошибиться, – заметил Мейсон.

– Чушь, – сказал Лофтус.

– Очевидно, мистер Мейсон, – вмешался Гантен, – вам в голову не приходит мысль, что врач тоже мог ошибиться. – Он внимательно посмотрел на Мейсона. – И вы считаете, что, если окажется, что Тидгинс был мертв в то самое время, когда секретарь совершал сделку, часть ответственности падет на моих клиентов?

– Эта часть составляет пятьдесят тысяч долларов, мистер Гантен.

– Боюсь, мистер Мейсон, что ваш профессиональный опыт покоится на чисто техническом качестве судопроизводства.

– Лучше оставьте в покое мой профессиональный опыт и перейдите к делу.

– Очень хорошо, – сказал Гантен и повернулся к Лофтусу: – Здесь нет абсолютно ничего плохого, мистер Лофтус. Если даже допустить, что Тидгинс был действительно мертв в момент заключения сделки, мы не несем ни капли ответственности.

По закону смерть опекуна означает вакансию, которую только по решению суда может занять другой человек. Пока будет сделана соответствующая замена, представитель покойного опекуна управляет собственностью. Нет сомнений в том, что мистер Маттерн действовал с согласия и по инструкции, полученной от мистера Тидгинса. Так что к нам не может быть предъявлено никаких требований.

Лофтус улыбнулся:

– Вот видите, мистер Гантен – специалист по подобным делам. Он специалист по контрактам.

– И контрактным отношениям, – добавил Гантен.

– Прекрасно, – заметил Мейсон. – Как у вас обстоит дело с законом о посредничестве?

– И по этому вопросу я тоже специалист, – ответил Гантен.

– Тогда, может быть, вы мне ответите, как этот закон трактует подобное дело?

– Подобных дел этот закон не трактует вообще, – покровительственно ответил Гантен. – Мои клиенты действовали как маклеры. Это положение предусмотрено законом. Они действовали как посредники…

– Забудьте об этом, – перебил его Мейсон. – Я говорю о Маттерне.

– О Маттерне? – удивился Гантен. – А он что-то сделал?

Мейсон улыбнулся:

– Вы забыли о Маттерне. Вы принимали Маттерна за агента Тидгинса. Он и был бы агентом Тидгинса, но, поскольку Тидгинс умер, это его положение автоматически аннулируется законом. Правовое положение агента, нанятого работодателем, немедленно прекращается после смерти работодателя.

– Чепуха, – сказал Лофтус, бросая быстрый взгляд на Гантена. – В чем дело, Гантен?

– Это вам ничего не дает, мистер Мейсон, – сказал Гантен. – Соглашение заключается между двумя сторонами. Маттерн был только инструментом, который использовала одна сторона, и Тидгинс дал ему определенные инструкции. Если изучите закон о посредничестве, мистер Мейсон, вы найдете там различные признаки, которые разрешают подобные сделки.

– Ну что ж, – сказал Мейсон, – вы можете изучить комментарии к законам. Например, на страницах триста девять – триста десять приводится подобный пример использования закона о способах посредничества. Обращаю ваше внимание, в частности, на следующее:

«П. купил акции и поручил А. продать их. За два часа до срока сделки, пока А. продавал акции Т., П. умер. Поручение А. аннулировано.

Н. нанял П., маклера, купить пакет в десять тысяч акций на имя А., но на деньги П. П. умер, но никто этого не знал. А. купил акции после смерти П. А. не имел права на это».

Гантен нервно дернулся в кресле, стараясь избежать взгляда своего клиента.

Дверь снова распахнулась, и в кабинет вошел невысокий полный мужчина лет пятидесяти.

– Доброе утро, мистер Лофтус, – сказал он. – Доброе утро, – кивнул он Гантену и Мейсону.

– Мистер Гантен, мой официальный адвокат, – представил Лофтус. – А это Перри Мейсон, который волнуется из-за сделки в пятьдесят тысяч долларов с акциями «Вестерн проспектинг компани»… Джентльмены, это – мистер Эмери Б. Болус, президент «Вестерн проспектинг компани».

Болус обменялся рукопожатиями с Перри Мейсоном и Гантеном.

– Рад познакомиться с вами, джентльмены, – сердечно сказал он. – Что вас беспокоит в этой сделке? Она уже совершена.

– И зафиксирована в ваших книгах? – спросил Мейсон.

– Да, – поколебавшись, ответил Болус.

– Не отвечайте на его вопросы, – вмешался Гантен. – Я буду вести разговор. Ваши интересы и интересы моего клиента, мистер Болус, идентичны.