Джо Алекс - Тихая, как последний вздох Страница 13

— А могут ли такие бури длиться дня два? — снова спросил сэр Гарольд. Он внимательно смотрел на бармена.

— У нас есть такая поговорка, сэр, что хорошая погода проходит быстро, а плохая — никогда. Но, пожалуй, это неверно, потому что у нас, в Девоне, целые недели бывают солнечными.

— Завтра тоже будет солнце! — заявил мистер Кварендон, спускаясь к ним с палубы. — Наши дамы сидят в шезлонгах у кормы и просят грейпфрутовый сок, один со льдом и капелькой джина, а другой безо льда и без джина.

— Хорошо, сэр.

Бармен вынул из-под прилавка серебряный поднос и поставил на него два стакана. Джо легонько толкнул локтем Паркера, указав глазами на длинный столик под окном. Они подошли. Алекс соорудил в своей тарелке пирамиду из розовых креветок и добавил две большие ложки икры.

— А знаешь ли ты, Бен, — сказал он вполголоса, — что я родился с душой продажной танцовщицы? Я не смог бы устоять ни перед одним поклонником, который приглашал бы меня на ужины, где посреди стола стояла бы большая хрустальная чаша с икрой, заметная издалека.

— У мужчины, который любит икру, есть более простой способ ее добычи, — проворчал Паркер. — Достаточно зарабатывать соответствующее количество денег, чтобы затем покупать себе сколько угодно икры, запираться в кабинете и съедать.

Джо покачал головой:

— Это было бы очень дурным тоном, — сказал он с печалью. — Этого, к сожалению, просто не делают. Даже не знаю, почему.

— О каких это преступлениях или грехах вы беседуете приглушенными голосами? — спросил их издали мистер Кварендон.

— О грехе обжорства, — ответил Паркер.

Кварендон вознес руки к небу.

— Кто же из нас без греха?! Это напомнило мне, что доктор Харкрофт по-прежнему сидит в рулевой рубке и допрашивает нашего мужественного капитана о тайнах управления яхтой в открытом море. А я мечтаю съесть добрую порцию икры, но будь он здесь, я бы не отважился, — Кварендон быстро подошел к столу. — В замке ужин тоже будет холодным, ведь мы отправляем прислугу пораньше. Поэтому стоит здесь немного подкрепиться.

И он положил себе на тарелку огромную порцию икры, а затем тщательно выдавил на нее половину лимона, стараясь не пропустить ни одной икринки.

XIII

«Найдете ли вы меня?»

Алекс быстро надел бабочку, поправил воротник рубашки, пригладил перламутровый жилет, взял пиджак, висевший на подлокотнике кресла, облачился и направился к миниатюрной ванной комнате, где висело зеркало.

Он критически оглядел себя, стряхнул пальцем пылинку с плеча и, вернувшись в комнату, посмотрел на часы. Еще полчаса. В восемь все должны собраться в прихожей замка. Джо подошел к окну. За толстой решеткой он увидел море, спокойное, но уже не такое ровное, как во время послеобеденной прогулки на яхте.

Он повернулся и направился к двери. Коридор был пуст. Гости Аманды Джадд и КВАРЕНДОН ПРЕСС явно еще не переоделись в вечерние наряды или не желали разгуливать по замку. Было светло — уже зажглись, пожалуй, чересчур яркие и чересчур золотистые электрические светильники, размещенные на одинаковом расстоянии под сводами коридора. В их свете он заметил большую старинную гравюру в темной раме, висящую между его комнатой и дверью Дороти Ормсби. Он подошел и посмотрел. Старый, полный отчаяния человек с белыми, развевающимися волосами держал на коленях тело мертвой девушки. Он был в окружении вооруженных людей, которые стояли, опираясь на копья, и, казалось, разделяли его горе. У ног этой группы лежала другая мертвая женщина, на которую никто не обращал внимания. В глубине слуги несли тело мужчины, за ними простирался пейзаж: мрачные холмы и клубящиеся тучи, гонимые ветром. Под гравюрой виднелась полустертая надпись:

ШЕКСПИР «КОРОЛЬ ЛИР»

Акт V, Сцена III

ЛИР:

Войте, войте, войте бури! Войте, каменные люди!Мне ваши бы глаза и языки,Разрушил бы я ими твердь небес…Она ушла навеки…

Ниже находилась написанная красивым каллиграфическим почерком табличка, утверждающая, что эту гравюру отпечатали братья Джон и Джошуа Бойделл в день 1 августа 1792 года, а написал ее и вырезал Фраи Легат.

Джо постоял, посмотрел, затем двинулся дальше, прошел мимо двери Дороти и проема с ведущей вниз лестницей и площадкой, огражденной старинной дубовой балюстрадой. Он свернул влево. Карточка на первой двери гласила, что это комната миссис Александры Уорделл. На стене перед следующей дверью висела другая гравюра, явно исполненная той же рукой, что и первая. Над разрытой могилой стоял молодой человек с черепом в руках. Гамлет. Следующая дверь — «Джордан Кедж», а затем еще гравюра: человек в латах, с мечом в руке стоит среди сплетенных в клубок мертвых тел людей и коней… кто-то из королей… Снова дверь и карточка «Лорд Фредерик Редленд».

Еще один поворот коридора. Джо подошел к приоткрытому окну, выходящему на внутренний двор, и выглянул, насколько позволяла решетка. Напротив и по обе стороны от него за окнами горели светильники, а внизу сумерки медленно охватывали каменную поверхность двора. Там горел только один слабый фонарь. Джо заметил, как что-то шевельнулось в том месте, куда он смотрел. Он прильнул лицом к решетке.

Пес лениво пересек середину двора и уселся перед светлой сбитой из свежевыструганных досок большой будкой. Другой пес высунул из нее голову и снова скрылся.

Алекс опять свернул направо. На двери карточка «Аманда Джадд»… Снова гравюра: рослый, темнокожий мужчина в украшенном драгоценностями тюрбане склонился над женщиной, спящей на широкой кровати… Отелло… Следующая дверь — «Фрэнк Тайлер»… еще одна гравюра на стене коридора и новая дверь «Д-р Сесил Харкрофт».

И еще один поворот, но за ним находилась дверь без карточки, ведущая в большую комнату. Он остановился перед ней и глянул на часы. Еще двадцать пять минут.

Он вошел, притворил за собой дверь и подошел к большому камину, облицованному черными гранитными плитами. Положили их, пожалуй, много веков назад, во время строительства замка и, кажется, никто никогда не пытался здесь ничего менять. Внутри виднелось нагромождение коротких, сухих щепок, а над ними большой черный котел, висящий на железном горизонтальном пруте, опирающемся на две разветвленные подставки.

Джо слегка поморщился. Ему не нравились такие инсценировки. Ведь здесь уже много столетий не готовили никакой еды. Он глянул на висящий над камином портрет Евы де Вер, медленно повернулся и направился к полкам с книгами, но неожиданно повернул в сторону дверцы, ведущей к башне. Солнце как раз садилось, и, вероятно, приближался шторм. Он ощущал его в своих костях. Наверно, вид с башни сейчас очень красив, по крайней мере, должен таким быть.

Джо выбрался на винтовую лестницу и начал подниматься. Когда он оказался наверху, теплый порыв ветра овеял его и внезапно утих. Джо подошел к ограде. На севере небо было мрачным, хотя последние лучи солнца еще ложились на поверхность моря и окрашивали красным цветом склоны далеких холмов. Вскоре они исчезнут. И тотчас следом придут вместе шторм, прилив и ночь. Алекс сделал несколько шагов вдоль ограждения и высунулся. Дамба все еще была видна, но казалось, что море приблизилось к ней и маленькие волны уже взлетали по скалистым краям, хотя еще не достигали ее верха.

Джо отступил и направился к лестнице, еще раз посмотрев в сторону севера. В тот же миг огромная, очень далекая вспышка охватила весь горизонт и беззвучно угасла.

Алекс немного постоял, прислушиваясь, но раскаты грома не достигали башни. Гроза находилась еще далеко над Уэллсом. Налетел новый порыв ветра.

Джо двинулся к люку лестницы и остановился, глядя на стальную крышку. Сегодня все так заняты, что могут о ней забыть, когда начнется ливень… если, конечно, начнется.

Он поднял крышку и, спускаясь по лестнице, медленно опустил ее на лестничный люк. Крышка была хорошо подогнана и легла почти бесшумно. Он заметил на ней узкий засов и легонько толкнул его. Штырь плавно вошел в отверстие, выдолбленное в камне. Башня была заперта. Джо покачал головой.

— Что меня так беспокоит? Почему с самого приезда я без толку шатаюсь по этому замку?

Улыбнувшись в душе, он медленно двинулся вниз. Он знал, почему. Он уже слишком стар и слишком утомлен, чтобы считать забавной встречу со случайными людьми, в случайном месте и принимать участие в двухдневной инсценированной игре в преступление и тайну… организатором которой наверняка был его издатель, использующий в качестве предлога юбилейное издание книги Аманды Джадд.

Внезапно он потерял ко всему интерес. Захотелось очутиться где-то далеко… на каком-нибудь греческом острове… лежать на теплом, золотом песке и касаться плечом теплого плеча Каролины…

Он встряхнулся. Остался всего лишь один день. Но ведь приехать надо было. Иначе он огорчил бы Аманду. Она славная и способная. Нельзя было отказаться.