Эрл Гарднер - Содержанка никуда не денется Страница 13

– Это по-твоему!

– Это по-моему, – провозгласил я.

– Ладно, – сказал Селлерс. – Если вы, ребята, покончили с болтовней по телефону, я сам позвоню, просто чтобы в управлении знали о моем местонахождении.

Он пошел к телефону, набрал номер полицейского управления и доложил:

– Сержант Селлерс. Я нахожусь по телефону… – Он отстранился, чтобы разглядеть номер. – Хайтауэр 7-74103. В частной квартире, но кто ее арендует, пока не знаю. Со мной Хейзл Даунер и Дональд Лэм. По-моему, намереваются распатронить остатки по делу о бронемашине. Если я вам понадоблюсь, ищите здесь.

Сержант грохнул трубкой, подошел к диванчику под окном, где сидел я, и склонился, угрожающе глядя сверху вниз.

– Все это мне очень не нравится из-за Берты, – сообщил он. – Берта славная – жадная, но честная, и с полицией играет по-честному. А ты просто двуличный мелкий жулик. И всегда таким был. Играешь на обе стороны против центра. Покуда выходил чистеньким, благоухая, как роза. На сей раз все будет иначе.

Я взглянул мимо него на Хейзл:

– Дозвонились?

– Да.

– Едет?

– Да.

– Он хороший?

– Самый лучший.

– Ему долго сюда добираться?

– Будет прямо сейчас.

– Через сколько?

– Через десять минут. Он тут поблизости, по соседству.

– Сделайте для меня вот что, – попросил я. – Не произносите ни единого слова, пока не прибудет ваш адвокат. Не отвечайте ни на какие вопросы. Не говорите даже «да» или «нет».

– Это ей не поможет, Лэм, – вмешался Селлерс. – Ты не знаешь того, что известно мне.

– Ну и что ж вам известно? – полюбопытствовал я.

Он вытащил из кармана записную книжку и провозгласил:

– Хейзл Клюн, или Хейзл Даунер. Состояла в открытом и аморальном сожительстве со Стэндли Даунером. Стэндли имеет судимость…

– Судимость?! – вскричала Хейзл.

– Не разыгрывайте такое удивление, – отрезал Селлерс. – Мошенничество на доверии и пособничество. Отбывал срок в двух федеральных тюрьмах. В настоящее время выпущен на поруки, и мы можем забрать его в любой момент, когда пожелаем.

Я пока не могу доказать, что Стэндли – сообщник Герберта Баксли, но они одновременно сидели в Левенворте, так что отлично знакомы друг с другом. Стало быть, Стэндли с Гербертом Баксли спелись и разработали план, каким образом вынуть из броневика сотню кусков. Заполучив деньги, разделили их на две части и…

Зазвонил телефон.

Сержант на секунду насупился, потом сказал:

– Я отвечу, избавлю вас от хлопот. Это, может быть, мне.

Он подошел к телефону, снял трубку, осторожно буркнул:

– Алло, – несколько успокоился и продолжал: – Угу, говорите… давайте.

Чей-то голос почти минуту издавал в трубке звуки. Селлерс сперва недоверчиво хмурился, затем дотянулся правой рукой до сигары и вытащил ее изо рта, словно это помогало ему лучше слышать. Затем переспросил:

– Вы уверены? Повторите-ка еще раз.

Пристроил сигару на телефонном аппарате, выудил из кармана записную книжку и стал делать заметки.

– Еще разок, – попросил он. – Мне нужны имена.

Наконец он изрек:

– О’кей. У меня тут Лэм и Даунер. Я их привезу. Обождите, пока я приеду. Не информируйте прессу. Я хочу сам этим заняться.

Селлерс положил трубку, потом вдруг быстрым движением руки выхватил пистолет, наставил его на меня и скомандовал:

– Встать!

В глазах его было нечто, чего я до сих пор никогда не видел.

Я поднялся.

– Кругом!

Я повернулся кругом.

– К стене!

Я пошел к стене.

– Стоять лицом к стене, в трех футах! Ноги раздвинь, нагнись, ладонями упрись в стену!

Я выполнял распоряжения.

– Станьте к стене вон туда, – бросил сержант Хейзл Даунер.

– Не собираюсь делать ничего подобного, – отказалась она.

– Ладно! – рявкнул Селлерс. – Вы женщина. Я не могу применять к вам насилие, но предупреждаю, дело серьезное. Если кто-то из вас сделает неверное движение, распрощается с жизнью.

Он двинулся к дивану.

Я старался разглядеть, что происходит, но, подняв руки, видел только какую-то мельтешню. Заметил, как вздернулась юбка, обнажилась нога, взбрыкнул высокий каблук, услышал металлический щелчок, женский крик, а потом голос Хейзл Даунер:

– Ах вы… скотина! Вы посмели надеть на меня наручники!

– Совершенная истина, черт побери, я посмел надеть на вас наручники, – подтвердил Селлерс. – Попробуйте только еще раз пнуть каблуком, и я оглоушу вас по башке дубинкой. Может, я и не могу вас обыскивать, но уверен, будь я проклят, что обломаю вам зубы.

Он подошел ко мне, сунул ногу между моими расставленными ногами. Руки его пробежали по мне, ловко и быстро обыскивая.

– Руки держи на стене, Лэм, – предупредил сержант. – Не дергайся, иначе больно будет.

Ладони шарили, ощупывая каждый дюйм моей одежды.

– Ладно, – признал он, – чистый. Теперь встань туда и вытащи все из карманов. Выкладывай вон на тот стол.

Я сделал, что было сказано.

– Все, – настаивал Селлерс, – деньги, ключи – все.

Я вывалил все на стол.

– Выверни карманы.

Я последовал указанию. Раздался стук в дверь.

Селлерс отскочил назад, прижался к стене, направил на дверь пистолет и произнес:

– Входите.

Дверь открылась. Вошедший в квартиру с любезной улыбкой мужчина лет сорока шарахнулся к вешалке, разглядев нацеленный на него пистолет Фрэнка Селлерса, меня, стоявшего с вывернутыми наружу карманами, и Хейзл Даунер, сидевшую на диване со скованными за спиной наручниками руками.

– Что за дьявольщина! – воскликнул он.

– Полиция, – провозгласил Фрэнк Селлерс. – Кто вы такой?

– Мэдисон Эшби, – представился он, – адвокат.

– Ее адвокат? – уточнил Селлерс.

– Да.

– Адвокат ей, безусловно, понадобится, – заметил сержант, а через секунду добавил: – И весьма.

– Мэдди, – взмолилась Хейзл, – прошу вас, заставьте этого кретина снять с меня эти штуки, а потом выясните, в чем дело.

Сержант легонько взмахнул пистолетом.

– Сядьте, – сказал он Эшби. Затем кивнул мне: – Садись, Лэм. Только руки держи на виду.

Сам Селлерс остался стоять, не опуская пистолета.

– Могу я узнать, что происходит? – поинтересовался Эшби.

Селлерс проигнорировал вопрос, повернувшись ко мне.

– Ты, значит, катался в Сан-Франциско, малыш, – проговорил он. – И забрал чемодан.

– Это что, преступление? – спросил я.

– Убийство – преступление.

– О чем это вы толкуете?

– В данный момент, – продолжал он, – я веду речь о мужчине по имени Стэндли Даунер, убитом в отеле «Калтония» в Сан-Франциско. Посреди номера на полу стоял твой чемодан, открытый, а одежда и барахло, которые в нем были напиханы, валялись разбросанные по всей комнате и располосованные ко всем чертям в клочья.

Селлерс прочел в моих глазах ошеломленное изумление.

– Давай, – разрешил он, – продолжай представление. Ты хитрый маленький поганец и чертовски хороший артист. Здорово ты это все провернул. Ты…

Он умолк, так как вопль Хейзл, резкий и истерический, кинжалом распорол тишину.

Селлерс повернулся к ней.

– Так-так, – пробурчал он. – И это хороший спектакль. И момент вы для него выбрали самый удачный, как раз чтобы выиграть время и смекнуть, что предпринять. Как раз чтобы избавить Дональда от необходимости отвечать на вопрос и предоставить ему минуту на размышление.

А теперь вот что, сестричка. У меня и про тебя имеются новости. И ты тоже была вчера вечером в Сан-Франциско. И звонила малютке по имени Ивлин Эллис в тот же самый отель «Калтония». Она зарегистрировалась в «Калтонии» под именем Беверли Кеттл. Проживала в номере 751. Ты уведомила ее, будто тебе ни черта нету дела до Стэндли Даунера, и пускай она его себе оставляет, а ты требуешь то, что он у тебя забрал, и, ежели не получишь, возникнет куча проблем.

Ты сказала ей пару ласковых слов, и она…

Хейзл собралась было перебить его и что-то вставить.

– Помалкивайте, – приказал ей Мэдисон Эшби.

Селлерс обернулся, окинув его мрачным взглядом.

– Я вполне могу вышвырнуть вас отсюда ко всем чертям, – пригрозил он.

– Можете, – подтвердил Эшби, – и на случай, если решитесь на это, я намерен порекомендовать своей клиентке, как ей надо себя вести. Ничего не говорите, Хейзл. Абсолютно ни слова. Не подсказывайте ему даже, который теперь час. Ничего не признавайте, ничего не отрицайте, просто не произносите ни слова, за исключением уведомления, что не скажете ничего, пока не получите возможности посоветоваться со своим адвокатом наедине. А теперь, – заключил он, поворачиваясь с легким поклоном к Фрэнку Селлерсу, – я удаляюсь, ибо вы, кажется, недовольны моим присутствием.

– Черта с два, – гаркнул Селлерс. – Чересчур уж ты шустрый, приятель. Спешишь выкатиться отсюда, добраться до телефона и отдать кому-то какие-то указания. Посидишь здесь как миленький.

– У вас есть ордер на задержание? – полюбопытствовал Эшби.

Селлерс рванулся, оттолкнул его в сторону, кинулся к двери и задвинул щеколду.