Дороти Сейерс - Шагающий каприз [Striding Folly] (3 рассказа) Страница 13

— Именно так, — согласился Питер. Он подождал, пока она не удалилась. — Бредон! Можно выходить. Она ушла.

Послушался скрежет железа по железу, и сын выскользнул как угорь, тщательно закрыв за собой дверь.

— Ты не очень-то чист, не так ли? — бесстрастно констатировал его отец. — Похоже, в котельной следует произвести уборку. Я и сам не слишком чистый, если уж на то пошло. Я ползал в переулке позади сада мистера Паффетта, пытаясь узнать, кто украл его персики.

— Она говорит, это сделал я.

— Я открою тебе тайну, Бредон. Взрослые люди не всегда знают всё, хотя они пытаются притворяться, что это так. Это называется «престижем» и является причиной большинства войн, которые опустошали Европейский континент.

— Я думаю, — продолжил Бредон, который уже привык к подобным фонтанам бессмысленных слов из уст отца, — что она глупа.

— Согласен, но никому не говори, что я так сказал.

— И груба.

— И груба. С другой стороны, я глуп, но редко бываю грубым. Твоя мать ни груба, ни глупа.

— А я?

— Ты — эгоцентричный экстраверт самого несносного типа. Почему ты не снимаешь обувь, когда лезешь в грязь? Намного легче помыть ноги, чем ботинки.

— Там чертополох и крапива.

— Конечно же, о Король! Да, теперь я знаю это место. Вниз по течению, в дальнем конце загона… Это и есть тот секрет, который ты прячешь в котельной?

Бредон кивнул, но упрямо держал рот на замке.

— Мне туда нельзя?

Бредон покачал головой.

— Нет, не стоит, — искренно пояснил он. — Понимаете, вы можете решить, что должны это запретить.

— Да, это неудобно. Слишком часто мой долг состоит в запрещении. Мисс Куирк думает, что я ничего никогда не должен запрещать, но я не чувствую, что способен зайти так далеко. Интересно, что, чёрт возьми, ты замышляешь. У нас были тритоны, лягушки и колюшки, а головастикам сейчас не сезон. Я надеюсь, что это не гадюки, Бредон, в противном случае ты раздуешься и станешь фиолетовым. Я могу терпеть большинство живых тварей, но не гадюк.

— Он не гадюга, — ответил его сын с проблеском надежды. — Только очень похожий. Я не знаю, что они едят. Если вы позволите мне держать его, то давайте войдем быстрее: я боюсь, что он выполз из ведра.

— В этом случае, — сказал его светлость, — я думаю, что мы должны провести осмотр помещения незамедлительно. У меня-то довольно крепкие нервы, но если он проникнет в дымоход и вылезет на кухне…

И он торопливо последовал за своим отпрыском в котельную.

— Я хотела бы, — сказала Харриет слегка раздраженно, поскольку ей сильно не понравилось выслушивать лекции о её собственных обязанностях и, таким образом, ни иметь возможности ими заняться, — чтобы вы не рассуждали о каком-либо ребенке всегда так, как будто все дети одинаковы. Даже мои трое очень разные.

— Матери всегда думают, что их собственные дети особенные, — заметила мисс Куирк. — Но основные принципы детской психологии у всех одни и те же, я изучила этот вопрос. Возьмём вопрос с наказаниями. Когда вы наказываете ребенка…

— Которого ребенка?

— Любого ребенка —…вы повреждаете тонкий механизм его отношения к жизни. Некоторые ожесточаются, другие становятся запуганными, но в любом случае вы развиваете в них чувство неполноценности.

— Всё не так просто. Не берите какого-то ребёнка, возьмите моего. Если вы имеете в виду Бредона, он упрямец. Он отлично знает, когда ведёт себя плохо, и иногда предпочитает нашалить и ответить за последствия. Другое дело — Роджер. Я не думаю, что мы когда-нибудь станем пороть Роджера, потому что он очень ранимый, легко пугается и больше любит, когда обращаются к его чувствам. Но он уже начинает ощущать свою ущербность перед Бредоном, поскольку его не разрешают сечь. Я предполагаю, что мы должны будем убедить его, что порка — это часть прерогатив старшего сына. И всё будет хорошо… если нам не придётся пороть Пола.

В этой речи было столько ужасных нелепостей, что мисс Куирк просто не знала, с чего начать.

— Я думаю, что это большая ошибка — позволять младшим считать, что есть что-то исключительное в том, чтобы быть самым старшим. Мои маленькие племянники и племянницы…

— Да, — сказала Харриет. — но нужно подготовить людей к жизни, не так ли? Обязательно наступит день, когда они поймут, что вся недвижимость Питера отойдёт к старшему.

Мисс Куирк заметила, что предпочитает французский обычай деления всей собственности поровну:

— Это настолько лучше для детей.

— Да, но очень плохо для собственности.

— Но Питер же не ставит собственность выше детей!

Харриет улыбнулась.

— Моя дорогая мисс Куирк! Питеру пятьдесят два, и он движется во времени назад, становясь всё больше похожим на своих предков.

Питер в тот момент не выглядел и не вёл себя на свои пятьдесят два, но он быстро возвращался к намного более древнему и раннему типу, чем английский землевладелец. Он с некоторыми затруднениями извлёк рептилию из зольника и теперь сидел на куче шлака, наблюдая как она извивается на дне ведра.

— Черт возьми, какая громадина! — почтительно сказал он. — Как ты поймал его, старина?

— Ну, мы пошли, чтобы половить пескарей, а он поплыл, а Джои Мэггс поймал его сетью. Он хотел его убить за то, что кусается, но я сказал, что он не может укусить, потому что вы рассказывали нам о разных змеях. А Джо сказал, что мне слабо дать укусить себя, а я сказал, что нет, и он сказал: «На спор?», а я сказал: «Да, если потом смогу взять его себе». Ну, я дал ему укусить себя, только, конечно, он не кусал, и Джордж помог мне принести его в ведре.

— Таким образом, Джои Мэггс поймал его в свою сеть, да?

— Да, но я знал, что это не гадюга. И пожалуйста, сэр, можно у меня будет сеть, потому что у Джо есть прекрасная, большая, но только он в это утро ужасно опоздал, и мы думали, что он не придёт, а он сказал, что кто-то спрятал его сеть.

— Вот как? Очень интересно.

— Да. Ну можно, чтоб и у меня?

— Можно.

— О, спасибо, отец. А я могу держать его, и, скажите, пожалуйста, что он ест?

— Полагаю, жуков. — Питер погрузил руку в ведро, рептилия обвила его запястье и заскользила по руке. — Вперёд, Катберт. Ты напомнил мне о временах, когда я был в подготовительной школе, и мы засунули в точности такого, как ты, в… — Он осадил себя, но было слишком поздно.

— Куда, отец?

— Ну, был там один преподаватель, которого мы все ненавидели, и мы положили ему змею в кровать. Так делают довольно часто. Фактически, я полагаю, ужи созданы именно для этого.

— А это очень плохо — подкладывать змей в кровати людей, которые тебе очень не нравятся?

— Да, чрезвычайно плохо. Хорошему мальчику никогда и в голову не придёт сделать такую вещь… слышишь, что я говорю, Бредон…

Иногда старший сын приводил Харриет Уимзи в замешательство. «Ты знаешь, Питер, он из всех наших детей выглядит наиболее неубедительно. Я знаю, что он твой, потому что ничьим другим он быть не может. И цвет более или менее правильный. Но откуда, скажи на милость, он получил это квадратное, бесстрастное лицо? А этот невероятный вздернутый нос?»

Но в данный момент в котельной, над телом свернувшегося Катберта, квадратное лицо и продолговатое лицо, уставившиеся друг на друга, являли собой поразительное и проказливое сходство.

— О, отец!

— Не представляю, что скажет твоя мать. Нас ожидают самые ужасные последствия. Следует предоставить это дело мне. Сейчас быстро вперёд и спроси Бантера, есть ли у него такая штука, как плотный мешок для муки и прочная верёвка, поскольку нам не заставить Катберта сидеть в ведре. И, ради Бога, не расхаживай с видом Гая Фокса,[14] готовящего Пороховой заговор. Когда принесёшь мешок, пойди и самостоятельно помойся. Я хочу, чтобы ты сбегал с запиской к мистеру Паффетту.

Мистер Паффетт нанёс заключительный визит сразу после обеда, объяснив, что не мог приехать раньше, пока не закончил дела с Лопсли. Он был и благодарен, и удивлен.

— Только подумайте, этот старый Билли Мэггс и его братец, они всё время только и вспоминали про то дело с овощами. Всё лелеяли старые обиды. И ведь даже не собирались выставлять собственные персики. Это меня совсем убило. Сказали, это только шутка. «Шутка?» — спрашиваю. — «Я хотел бы услышать, что скажут в магистрате про такую шутку». Тем не менее, я получил персики назад, а выставка завтра, может они и не испортятся. Хорошо, что он и его ребята съели не слишком много.

Все домашние поздравили мистера Паффетта со счастливым завершением инцидента. Мистер Паффетт захихикал:

— Как подумаю об этом Билли Мэггсе, как его никудышный брат стоял на этой лестнице и ловил персики сетью для колюшки молодого Джои. Ну и глупый же был бы у них видок, если бы их кто увидел. «Считаете себя умными, — говорю я Биллу. — Ха! Его светлость бросил только один взгляд на место и говорит: “Ну, Паффетт, говорит он, — это Билли Мэггс со своим братцем топтались у стены как стадо слонов”». О! Он выглядел настоящим дураком. Теперь-то я вижу, что только сеть могла сбить все эти листья. Ну, а этот незрелый персик у них сорвался. «Билл, — говорю я, — ты никогда не станешь настоящим рыбаком, если позволяешь добыче вот так уходить». Сразил его наповал. Но, милорд, как вы узнали, что это была сеть Билли Мэггса? Он не единственный, у кого есть сеть.