Лидия Орлова - БРЕНД. Повод для убийства Страница 14

На нескольких страницах журнал рассказывал простенькую по сюжету фотоисторию. Обольстительная девушка находится в шикарной ванной комнате и постепенно – кадр за кадром снимает свою одежду, чтобы, наконец, приняв вроде бы непринужденную позу, забраться в ванну, наполненную пышной пеной. Банальный сюжет, банальная красотка. Но в приоткрытой двери ванной комнаты стоит полуодетый мужчина, который с удовольствием и нескрываемым интересом наблюдает за девушкой. Марине показалось, что она знает этого мужчину, где-то когда-то она видела его… Но вот где? Когда?

«Боже мой, так ведь это же наш дворник!» – вдруг сообразила Марина. И она действительно видела его, видела совсем недавно, у себя во дворе, лежащим на снегу без признаков жизни… Она до сих пор помнила его открытые немигающие глаза, обращенные к небу, которого он уже не видел.

«Надо же, Павел Ершов! Теперь понятно, отчего у него был замечательный искусственный загар и почему он носил фирменное белье… Убитый подрабатывал моделью, был натурщиком…» – Марину поразило это открытие. «Но зачем тогда работать дворником?» – удивилась она.

Марина еще раз внимательно просмотрела фотографии. Рядом с девушкой Павел появлялся дважды: он стоял возле двери и потом подавал погруженной в пену девице какой-то флакон… Вид у него был довольный. Даже победительный… «Странно, за что все же его могли убить? Не за эту же съемку…»

Марина еще раз перелистала страницы журнала. С самого начала, с первой редакционной статьи. Пять полос были посвящены моделям попсового кутюрье, какие-то платья с птицами в виде маленьких пестрых чучел, пришитыми в самых неподходящих местах – на лифе, на подоле… «Охотничьи трофеи» – назвала Марина коллекцию. К тому же скопированную с недавней, более удачной коллекции известного французского модельера, у которого птицы были вышиты и, конечно, никаких чучел не было. «Но мы пошли дальше! – усмехнулась Марина. – Прав был безвестный обозреватель моды позапрошлого века: в Москве действительно любят преувеличивать. Если модные отвороты велики, то в Москве они – как сарайные двери!»

Больше фотографий Ершова не было. Марина вгляделась в снимки раздевающейся девицы. «Грамотно освещена, – отметила она. – Конечно, не тридцать два источника света, с которыми работает «Плейбой», но тоже неплохо…» Девица обладала хорошей фигурой: тонкая талия, пышноватая, но свежая грудь, крепкая попка… Однако в лице модели было что-то вульгарное, даже ущербное, особенно в подбородке, в форме губ, чрезмерно увеличенных макияжем. «Простенькая… – подвела итог Марина. – Но с характером, такая своего не упустит…»

Марина бросила журнал на стол. Пора было ложиться спать – глаза слипались, прошлую ночь спала мало…

«Чуть не забыла! – спохватилась Марина. – С утра надо идти к следователю…» Она еще раз взглянула на журнал. Полуголая Царица Тамара улыбалась с обложки. Сверкали драгоценности короны. Двуглавый орел хищно смотрел по сторонам. «А, подарю-ка я эту красоту следователю! – решила Марина. – Пусть они у себя в милиции хоть чуточку расслабятся…»

Глава 14

В милицию Марина пришла во время, но лейтенант Гаврилин сообщил ей, что занят, и предложил подождать в коридоре.

В отделении было чистенько: следы недавнего ремонта угадывались в плохо отмытых стеклах окон, пятнах засохшей краски на ручках дверей и в том, что в коридоре еще стояли шкафы с бумагами, явно вынесенные на время ремонта из кабинетов, но так и не возвращенные на место. Марина удивилась тишине и покою, который можно наблюдать лишь в редких присутственных местах. «Странно, – подумала она, – но, может быть, здесь все происходит за закрытыми дверями и не предназначено для постороннего уха…»

– Исаева? – скучно спросил Гаврилин, открыв дверь кабинета. – Заходите…

Гаврилин был в кабинете один. Кабинет казался пустым – голые свежеокрашенные стены, столы без бумаг, унылые шкафы и сейфы. «Казенный дом… Нет женщин, способных создать уютную обстановку…» – Марина почувствовала, что впадает в уныние, что ей совсем не хочется вести разговор с человеком, который привычно сводит их общение к жестко определенному служебному минимуму.

Не дожидаясь приглашения, Марина села на стул, стоящий возле письменного стола. Участковый достал из папки какой-то листок бумаги, бегло просмотрел его и протянул Марине.

– Вот, ознакомьтесь, – сказал он. – Ваши показания, которые вы дали на месте убийства… Подпишите их, если у вас нет возражений…

Марина прочитала короткий текст, написанный по-детски беспомощным почерком. Ничего особенного в тексте не было – «обнаружила труп убитого гражданка Исаева Марина Петровна, проживающая в соседнем доме и увидевшая тело из окна своей кухни».

– Дайте мне ваш паспорт, – сказал Гаврилин. – Надо проставить данные паспорта и место прописки…

Марина протянула ему паспорт, участковый вписал в отведенные для этого графы нужные сведения и вернул документ.

– Вроде все правильно, – сказала Марина. – Где я должна расписаться?

Участковый поставил галочку в самом конце страницы и протянул бумагу Марине.

Она привычно, одним движением написала «Исаева» и потом добавила впереди – «М» (Марина).

– Я вас больше не задерживаю, – участковый убрал бумажку в папку.

– Вам пока не удалось выяснить, за что его убили? – осторожно поинтересовалась Марина.

– Вопрос не ко мне! – недовольно ответил Гаврилин. – Я не веду следствие.

– Извините. – Марина встала и направилась к выходу.

– Если понадобитесь, я вас найду…

– Не сомневаюсь! – Марину не радовала подобная перспектива. Но это неизбежно, если дело дойдет до суда. Хорошо хоть, что больше ни о чем ее не расспрашивали…

Марина шла по пустому коридору к выходу и ощущала себя так, словно она покидает какой-то странный, абсолютно чуждый ей мир, в котором – как ей казалось в тот миг – царит полное равнодушие к происходящему вокруг… Она понимала, что наверняка это не так, что чувства ее обманывают, но ничего не могла поделать с собой…

На улице шел снег. Тяжелый, мокрый, он оседал на голых ветках деревьев, придавая им по-новогоднему праздничный вид. Машину надо было чистить, но Марина сразу села за руль и включила «дворники»…

Только теперь она вспомнила, что совсем забыла про «Повесу», журнал, опубликовавший снимки убитого Ершова, который она собиралась отдать участковому. «Но ведь он не ведет следствие, – подумала Марина. – Такое впечатление, что все это вообще его мало волнует…»

Марина поехала на работу. Она даже не опаздывала.

Глава 15

На письменном столе Марина увидела роскошные красные розы, которые заботливая Лена, ее секретарь, успела поставить в вазу.

– А это откуда? – спросила Марина.

– Игорь Назаров забегал, – ответила Лена. – Я предлагала ему подождать вас, но он очень спешил… Обещал позвонить…

– Странно, он мог позвонить мне на мобильный… – заметила Марина. – Должно быть, собирался сделать сюрприз. Пустячок, а приятно!

– Не такой уж это и пустячок, – возразила Лена. – По нынешним ценам…

– Что верно, то верно, – охотно согласилась Марина.

– Вам принести кофе, Марина Петровна? – поинтересовалась Лена, положив на письменный стол стопку свежих газет.

– Это было бы замечательно! – сказала Марина и сама удивилась восторженной интонации, с какой произнесла эти слова.

«Розы вызвали у меня неуместную эйфорию…» – самокритично подумала она и уже более будничным тоном добавила:

– Через полчаса пригласите ко мне Слуцкую…

Как только Лена вышла, Марина набрала номер Игорева мобильника. «Абонент недоступен…» – ответил ей записанный на пленку голос, и Марина с досадой положила телефон на стол.

Что-то смущало ее в создавшейся ситуации. Марина никак не могла понять, что именно. «Увидишь мужа, передай привет!» – сказал ей Рябинкин. В его словах не было никакой иронии – Марина это хорошо помнила. Дежурная шутка, избитое клише. Но почему он так долго не звонил? Почему прибежал в редакцию с букетом цветов? Почему не подождал ее? Их брак, хотя и был всего лишь гражданским, казался Марине стабильным и не сулил неожиданностей. И вдруг эти цветы… Выражение пылких чувств или галантное извинение? Все же почему он не звонил? Почему не дождался… Странно, странно…

Лена принесла кофе. Марина машинально просматривала газеты, продолжая думать о том, чем вызвано необычное поведение Игоря. «А вдруг у него появилась другая женщина?» – Марина понимала, что такое может случиться: любовь подобна моде – столь же хрупка и изменчива… Она всегда гнала от себя такие мысли, словно это были мысли о смерти, с которыми невозможно совместить радости бытия. «Если бы не любил, вряд ли бы стал приносить цветы! С какой стати…» – Марина наконец успокоилась и чувство тревоги покинуло ее.

Вскоре пришла Ольга Слуцкая, и Марина стала заниматься привычными редакционными делами.