Саймон Толкиен - Последний свидетель Страница 14

Тут можно читать бесплатно Саймон Толкиен - Последний свидетель. Жанр: Детективы и Триллеры / Классический детектив, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте «WorldBooks (МирКниг)» или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Саймон Толкиен - Последний свидетель

Саймон Толкиен - Последний свидетель краткое содержание

Прочтите описание перед тем, как прочитать онлайн книгу «Саймон Толкиен - Последний свидетель» бесплатно полную версию:
Сбылось роковое проклятие семьи Сэквилль, и похищенный ценой крови в далекой Индии драгоценный сапфир обрел очередную жертву. Однако леди Энн перед смертью успела захлопнуть дверь старинного шкафа-тайника и спасла от гибели любимого сына. Томас сумел опознать убийцу и дать показания в суде, но лучший адвокат страны искусно опровергает все свидетельства мальчика. Присяжные все больше убеждаются в том, что его показания — мстительная ложь. Процесс близится к завершению, и судья вызывает последнею свидетеля…Классический английский детектив в современных декорациях, созданный внуком знаменитого Джона Роналда Руэла Толкиена. Впервые на русском языке!

Саймон Толкиен - Последний свидетель читать онлайн бесплатно

Саймон Толкиен - Последний свидетель - читать книгу онлайн бесплатно, автор Саймон Толкиен

Судья обвел взглядом присутствующих и тихо кашлянул. Спарлинг увлекся, вышел за пределы дозволенного. Навязчиво подсказывал ответ. Пришло время вмешаться.

— Да, мистер Спарлинг? — сказал он, подпустив в голос раздражения.

— Прошу прощенья, ваша честь, — откликнулся представитель обвинения и с явной неохотой закрыл альбом с фотографиями.

Неприятный момент прошел, а вот осадок от него остался. Впрочем, Майлз Ламберт предупреждал об этом Грету. Фотографии — вот что самое скверное. Она это понимала. При взгляде на эти жуткие снимки, при виде того, как свинцовые пули уничтожили красивую женщину, люди начинают испытывать гнев. В дом вторглись убийцы. Несчастный мальчик прятался в темноте всего в нескольких футах от матери. Должно же быть на свете хоть что-то святое, какие-то принципы, а эти люди переступили черту. И должны ответить за это. В этом и состоит главная проблема, говорил ей Майлз. В необходимости возложить на кого-то ответственность. Нет, эти снимки просто невыносимы.

— Они оставили ее лежать там, господа присяжные, прошли в спальню убитой и обыскали ее. Они не спешили, были уверены, что в доме, кроме них, никого нет. Взломали маленький сейф, находившийся в стене, за портретом бабушки леди Энн, и забрали оттуда ювелирные украшения. Старинные ожерелья, кольца и браслеты огромной стоимости. Эти фамильные драгоценности принадлежали семье леди Энн и передавались по наследству от поколения к поколению, начало было положено свыше четырехсот лет тому назад, когда построили дом «Четырех ветров».

А потом они ушли. Нагло переступили через тело леди Энн и спустились вниз по лестнице. В стене шкафа была проделала маленькая дырочка, и Томасу удалось разглядеть лица убийц, правда, только в профиль. Волосы у одного из них были собраны в конский хвост, под правой скулой шрам. Шесть недель тому назад в Лондоне Томас видел мужчину с конским хвостом и похожим шрамом вместе с подсудимой. И он считает, что это тот самый человек, хоть и видел его в Лондоне совсем недолго и сзади. Вам решать, уважаемые господа присяжные, насколько убедительными являются эти новые показания Томаса Робинсона, когда он выступит перед вами в суде.

Есть еще два момента, на которые стоило бы обратить внимание. Первое, ни тот мужчина со шрамом, ни его напарник, не надевали масок, когда шли на преступление. Перчатки на них были, а вот масок — нет, и, как считает обвинение, объясняется это тем, что им было плевать, увидит их лица леди Энн или нет. Они заведомо шли на убийство, а мертвые, как известно, молчат. Не могут выступить свидетелями, не могут произвести опознание.

Второе. Томас видел, как мужчина со шрамом на секунду наклонился, исчез на это время из поля зрения. Тело своей матери Томас не видел, просто знал, что она упала где-то совсем рядом. И вот когда убийца выпрямился, Томас заметил, как он сует себе что-то в карман. Рассмотрел блеск золота, господа присяжные.

Блеск золота — это очень важно. Обвинение считает: это был медальон, который убийца сорвал с шеи мертвой женщины. Причем так резко сорвал, что на коже осталась отметина. А позже этот самый медальон вдруг оказался у подсудимой, господа присяжные. Был найден у нее в столе, в лондонской квартире ее мужа.

Присяжные, словно по команде, уставились на Грету, и она невольно прикусила губу. «Чертов медальон, — подумала она. — Сидеть здесь, в клетке, точно какой-то зверь в зоопарке, и все из-за этой проклятой безделушки». Она отвернулась и решила больше не слушать речь Спарлинга. Именно это шутливо предлагал ей Майлз, когда в субботу они обсуждали стратегию и тактику поведения на процессе.

— Это еще не доказательство, Грета. Нам следует беспокоиться только о настоящих доказательствах. Так что оставьте старину Спарлинга мне, я с ним разберусь.

Ей нужно было с самого начала последовать совету Майлза.

— Да, обвинитель выступает первым, зато нам принадлежит последнее слово. Помните это, дорогая. Наше слово будет последним и решающим.

Грета улыбнулась. Она очень верила в Майлза.

ГЛАВА 8

В ста двадцати милях к востоку от Олд-Бейли мальчик, столь часто фигурирующий в речи Джона Спарлинга, стоял у окна, в спальне дома «Четырех ветров». Стоял и смотрел на широкую зеленую лужайку. День выдался прекрасный, теплый, настоящий летний день, лучи солнца просвечивали сквозь ветви вязов, создавая причудливую игру теней на только что подстриженном газоне.

Примерно в сотне ярдов от того места, где стоял Томас, находилась северная калитка, надежно закрытая и запертая. При одном взгляде на нее Томаса пробирал озноб, хотя в комнате было тепло, даже жарко. Последние несколько месяцев мальчик неустанно возвращался мыслями к тому, что произошло прошлым летом, той роковой ночью, когда была убита мама.

В воображении своем он видел, как мужчина со шрамом и его подельник крадутся по лужайке в темноте. Подельник наверняка водитель, а тот, другой, лишь отдавал ему приказания тихим, но жестким голосом. Вот они толкают калитку, ведь она не заперта, проходи, кто хочешь. И на секунду замирают, словно в нерешительности. Мужчина рассеянно проводит пальцем по длинному шраму и бегло осматривает при этом дом, он хорошо виден в бледном лунном свете. «В ту секунду, — подумал Томас, — мужчина напоминал кота, вмиг оценившего всю беззащитность своей жертвы. И еще он явно наслаждался чувством безнаказанности, когда шагал через лужайку с тяжелым металлическим предметом в кармане. Он знал, куда идет, и ничто не могло отвлечь его от цели».

И тут, как было, наверное, уже тысячу раз, Томас представил себе маму. Как она мирно спит в постели, и лунный свет просачивается через не задернутые до конца шторы. Спит она в той же комнате, что некогда служила спальней для ее родителей. Там, где умирал ее отец, не сводя глаз с портрета жены на стене. Там, где Томас и сам часто спал, под боком у мамы, чувствуя себя уютно и в безопасности, когда на побережье Суффолка разыгрывался очередной сильный шторм. Жизнь, любовь, смерть, через все это довелось пройти нескольким поколеньям Сэквиллей, пока в их доме не появилась Грета.

В ту комнату вряд ли кто заглядывал со дня смерти мамы. Сэр Питер не приезжал ни разу, разве что Джейн Мартин заходила раз в неделю смахнуть пыль, но надолго там не задерживалась. Она до сих пор никак не могла решиться заняться распределением гардероба леди Энн. Платья все еще висели в шкафах, как и до смерти их владелицы, точно ничего не случилось.

Томас тоже держал дистанцию. С самого начала он твердо вознамерился остаться жить в доме «Четырех ветров». Ведь он был маминым наследником. И уехать — означало бы предать. Он решил почтить память умершей, оставшись в этом доме, но досталось это решение немалой ценой. Все вокруг, куда бы он ни направился, напоминало о ней. Он старался избегать резной лестницы в холле, старался не заходить в мамину спальню, однако часто оказывался на пороге собственной спальни, где стоял и смотрел на закрытую дверь в коридоре и горестно вспоминал свой провал.

Он снова и снова вспоминал все детали. И постоянно корил себя за ту или иную промашку. Пришлось очень долго будить ее, трясти за плечо, а времени было в обрез. Он слышал, как ходят внизу мужчины. Если б он действовал быстрее и решительней, заставил бы ее идти впереди, тогда мама успела бы спрятаться в тайнике, и мужчина со шрамом ее бы никогда не заметил, никогда бы не выстрелил в нее, никогда бы не забрал у него маму. А вместо этого ее закопали в черную сырую яму в церковном дворе Флайта.

Внезапно Томаса затошнило. Ноги подогнулись в коленях, такую слабость он ощутил в этот миг. Едва хватило сил добраться до ванной. Там он упал на колени, и его начало выворачивать наизнанку, так он и стоял, обхватив руками холодный фаянсовый бачок. Рвало бесконечно, до тех пор, пока уже нечем было рвать.

Вернувшись в спальню, Томас старался думать о чем-нибудь хорошем. Но проблема заключалась в том, что прошлое, проведенное с мамой, и ее смерть разрушили все приятные воспоминания. Нет, это просто невыносимо. Он снова выглянул в окно и попытался вспомнить, чем занимался когда-то на этой лужайке.

Во время каникул почти каждое утро шел он по этой лужайке к северной калитке, и Бартон трусил рядом. Шел Томас босиком, и крупный Лабрадор нетерпеливо рвался вперед и прокладывал ему тропинку в сверкающей росистой траве. Затем они выходили на берег. Там Томас подбирал какой-нибудь выброшенный волной обломок дерева и швырял его как можно выше и дальше. И пес послушно мчался по песку, затем с всплеском врезался в воду и каким-то чудом, как казалось мальчику, вырывал палку из водоворота волн и приносил хозяину.

Вечерами тоже имелся свой ритуал. Слова «пора в постель», которые произносила нежнейшим своим голоском леди Энн, превращали добродушного Бартона в волка. Он принимался угрожающе рычать, и, подталкивая носом, подгонял Томаса по ступенькам, а потом — и по коридору, к спальне. Протестовать и сопротивляться было бессмысленно. От этого рычанье пса становилось лишь громче, он даже угрожающе щерил зубы и успокаивался, лишь когда Томас открывал дверь. Бартон первым бросался к постели, вскакивал на нее, сворачивался уютным клубком и моментально успокаивался.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.