Израэль Зангвилл - Тайна Биг Боу Страница 14

— Никогда. Она бы этого не допустила. Она была волевая девушка, с характером. Всегда напоминала мне Флору Макдональд.

— Другая леди из ваших знакомых?

— Эту леди я знаю лучше, чем собственную тень. Она для меня более реальна, чем та, что постоянно докучает мне насчет оплаты за квартиру. Джесси Даймонд — тоже из них, этих героических женщин. Ее синие глаза были подобны двум колодцам с прозрачной водой, на дне которых находится Истина. Когда я смотрел в ее глаза, то мои собственные были ослеплены. Это единственные глаза, которые мне не дано заставить мечтать,— Дензил взмахнул рукой, словно отгоняя это видение.— Это она вдохновила меня.

— Вы были знакомы с ней прежде?

— О да… Я знаю Тома со времен работы в «Нью Порк Геральд». Когда я впервые повстречал его вместе с Джесси, державшей его за руку, он почти с гордостью представил ей меня как поэта. А вот преуспев, он попытался отделаться от меня.

— Вы должны были возвращать ему долги.

— Это… да ведь… это была сущая мелочь,— запинаясь, выговорил Дензил.

— Да, но весь мир вращается вокруг мелочей,— глубокомысленно заметил Вимп.

— Весь мир сам по себе — это такая мелочь,— задумчиво возразил поэт.— Лишь на красоту стоит обращать внимание.

— И когда красота не болтала с домовладелицей, она болтала с вами, если вы проходили мимо ее двери?

— Увы, нет! Она сидела в своей комнате и читала, отбрасывая тень…

— На вашу жизнь?

— Нет. На шторы.

— Всегда была лишь одна тень?

— Нет, однажды или, может, пару раз их было две.

— А, вы, должно быть, были пьяны?

— Ей-богу, вовсе нет. Я дал зарок не пить вина, оно коварно.

— Это правда. Выпивка не идет поэтам на пользу. От нее подкашиваются ноги. Кому же принадлежала вторая тень?

— Мужчине.

— Естественно. Вероятно, Мортлейку?

— Но это невозможно. Ведь он был среди бастующих за введение восьмичасового рабочего дня.

— Так вы узнали, чья тень? Или она осталась тенью сомнения?

— Нет, я подождал, пока этот человек не выйдет.

— И это был Артур Констант.

— Да вы волшебник! Вы… просто пугаете меня. Да, это был он.

— Так вы говорите, это было только раз или два?

— Я не следил за ними.

— Нет, нет. Конечно, нет. Вы просто проходили мимо по своим делам. Я все прекрасно понимаю.

Дензил почувствовал некий подвох в этой фразе.

— Зачем же он приходил к ней? — продолжал Вимп.

— Не знаю. Но я голову готов дать на отсечение, что ее честь осталась незапятнанной.

— Вы с легкостью могли бы и удвоить ставку.

— Да, мог бы! Я сделал бы это! Вы смотрите на ситуацию моими глазами.

— Сейчас мне ничего другого не остается. Когда вы видели их вместе в последний раз?

— Где-то в середине ноября.

— Мортлейк ничего не знал об их встречах?

— Я не знаю. Возможно, и знал. Мистер Констант, по всей видимости, пересекался с ней по работе. Я знаю, что она была среди обслуживающего персонала на большом детском чаепитии, проходившем в начале ноября. Он относился к ней, как к леди. Она была единственной, кто работал своими руками.

— Я так понимаю, что остальные разносили чашки при помощи ног?

— Конечно, нет. Как вы это себе представляете? Я хотел сказать, что остальные были настоящими леди, тогда как Джесси была, так сказать, непрофессиональной леди. Подавать детям чай для нее было не в новинку. Думаю, что она достаточно часто помогала своей домовладелице — в том доме полно ребятни. Разве что поменьше, чем у Кроулов. Джесси была молодчиной. Но, быть может, Том ее недооценивал. А может, ему не нравилось, что Констант позвал ее, и они поссорились из-за этого. Как бы то ни было — она пропала, просто как в воду канула. И следа не осталось. Джесси была очень дружна со своей домовладелицей и даже бесплатно шила ей платья. И вот теперь эта домовладелица говорит мне, что она ужасно расстроена тем, что не имеет ни малейшего понятия, где находится ее недавняя квартирантка.

— Вы, очевидно, самолично наводили справки?

— Только у домовладелицы. Джесси даже не поставила ее заранее в известность о том, что уедет — вместо этого заплатила ей и сразу же исчезла. Домовладелица сказала мне, что я, право, просто ошеломил ее. И мне даже жаль, что это не так: если я и ошеломил ее, то только оттого, что она сама не смотрела в оба. Также она говорит, что если бы у нее возникло хоть малейшее подозрение, что проказница — она посмела назвать Джесси проказницей! — собирается уехать, то непременно выяснила бы, куда именно, или она не она. И все-таки она признает, что Джесси выглядела нездоровой и о чем-то беспокоилась. Глупая старая карга!

— Девушка с характером,— пробормотал детектив.

— Вот и я о том же! — тут же воскликнул Дензил.— Другая девушка проговорилась бы о своих намерениях. Но нет! Ни слова. Просто заплатила и ушла. Домовладелица побежала наверх, но в комнате Джесси уже не было ее вещей. Должно быть, она потихоньку продала их или перевезла на новую квартиру. Никогда в своей жизни я еще не встречал девушку, которая так точно знала бы, чего она хочет. Она всегда напоминала мне Сарагосскую деву [27].

— И правда. Когда она ушла?

— Девятнадцатого ноября.

— Но Мортлейк, разумеется, знает, где она?

— Не могу сказать. В последний раз, когда я заходил к ним — это было в конце ноября,— я узнал, что там его не видели уже шесть недель. Но он, конечно же, иногда писал ей — домовладелица знает его почерк.

Вимп посмотрел прямо в глаза Дензила и спросил:

— Стало быть, вы пришли сюда, чтобы обвинить Мортлейка в убийстве мистера Константа?

— Н-нет, вовсе н-нет,— заикаясь, выдохнул Дензил.— Просто вы знаете, о чем мистер Гродман писал в «Пелл Мелл»: чем больше мы узнаем о жизни мистера Константа, тем больше узнаем о том, как он умер. Я подумал, что моя информация может быть полезна для вас, вот я и пришел к вам.

— А почему вы не пошли с ней к мистеру Гродману?

— Потому что подумал, что это не было бы полезно для меня самого.

— Вы написали «Преступников, которых я поймал».

— Откуда… откуда вы это знаете? 

Вимп в этот день снова и снова удивлял Дензила.

— Ваш стиль, дорогой мой мистер Кантеркот. Ваш неповторимый возвышенный стиль.

— Да, я боялся, что он выдаст меня,— признался Дензил.— Ну, поскольку вы уже об этом знаете, я могу лишь добавить, что Гродман — подлый скряга. И что только он собирается делать со всеми своими деньгами и домами в его владении — он, человек без всякого чувства красоты! Он получил бы от меня информацию, но не дал бы за нее ни полпенни. Уж скорее он дал бы мне пинка, скажу я вам.

— Да, конечно, ведь он проницательный человек. Я тоже не вижу в вашей информации никаких ценных сведений против Мортлейка.

— Нет! — разочарованно сказал Дензил, опасаясь ничего не получить.— Учтите, что Мортлейк уже завидовал мистеру Константу — сопернику, выполнявшему схожую работу, но бесплатно! Человек, согласный выполнять ту же работу за низкую оплату, нет, даром…

— И что же, Мортлейк рассказал вам о своей зависти? — спросил Вимп, и саркастичная нотка явственно прозвучала в его голосе.

— Представьте себе, да! Он сказал мне: «От этого человека один только вред. Не люблю этих утонченных филантропов, заводящих споры о том, в чем они совсем не разбираются».

— Это его собственные слова?

—  Ipsissima verba [28].

— Очень хорошо. У меня есть ваш адрес в документах. Вот соверен для вас.

— Только один соверен! Это для меня не так уж много.

— Очень хорошо. Для меня это достаточно много. Мне надо содержать жену.

— У меня жены нет,— сказал Дензил со слабой улыбкой,— так что, пожалуй, как-нибудь обойдусь и этим.

Он взял свою шляпу и соверен.

Выйдя за дверь, он натолкнулся на симпатичную служанку, которая несла чай своему хозяину. При столкновении он чуть не выбил поднос из ее рук, но, похоже, ее это скорее позабавило, в отличие от него самого.

— Доброго вам дня,— кокетливо сказала она.— Вы не могли бы дать мне соверен? Мне так хочется новую воскресную шляпку…

Дензил отдал ей соверен и, выйдя из дома, злобно захлопнул за собой дверь. Кажется, сегодня ему сопутствовали совпадения. Вимп не слышал этого диалога — он уже писал свой вечерний отчет для начальства. На следующий день за Дензилом, куда бы он ни пошел, всюду будет следовать полицейский эскорт. Знай он об этом, быть может, это потешило бы его самолюбие. Но этим вечером его еще никто не сопровождал, поэтому никто не заметил, как после раннего ужина у Кроулов он отправился на Гловер-стрит, сорок шесть. Он не мог не пойти: он хотел получить еще один соверен. И, конечно, он жаждал посмеяться над Гродманом. В первый раз ему это не удалось, но он чувствовал, что теперь у него есть шанс это сделать.