Поль Магален (Махалин) - Кровавая гостиница Страница 14

– Но вы, что будет с вами?

– Я?

– Эти негодяи не простят вам того, что вы предупредили меня об их зловещих намерениях…

– Не беспокойтесь. Сегодня мне нечего бояться, а завтра я покину этот дом и поищу себе убежище, где смогу выплакать свое горе… Но бегите, бегите скорее! Если бы вы знали, что я только что слышала!.. Не вас одних нужно спасать, но также и Денизу… дорогую Денизу…

– Денизу?!

– Ей угрожает страшная опасность…

– Опасность!.. Боже мой! Объясните же…

– Времени нет… не спрашивайте меня… торопитесь!..

– Я не могу уйти отсюда, пока не узнаю… Говорите, говорите скорее, или я остаюсь…

– Ну хорошо, — сказала наконец трепещущая Флоранс, — они поклялись, что Дениза станет их добычей.

– Дениза! Они поклялись!.. Кто же?

– Те, которые сейчас придут сюда.

Маркиз прошипел в ярости:

– Убийцы!

Юная девушка опустила голову, но вслед за тем решительно приказала:

– Идите же скорее. Ваша жизнь теперь не принадлежит вам одним. Денизе нужен надежный покровитель и защитник.

Гастон бросился к окну.

– Помните, — прибавила Флоранс очень серьезно, — что ни единого слова, ни единого звука о том, что произошло здесь в эту ночь, ничего из того, что вы узнали, не должно слететь с ваших губ…

– Молчать?.. Но виновных должно постичь справедливое наказание…

Бедняжка опустилась на колени, взмолившись:

– Но виновные — моя мать, сестра, братья…

Эмигрант сжалился и твердо произнес:

– Хорошо, я буду молчать.

– Вы обещаете?

– Слово дворянина. Но пусть они покинут этой край, и чтобы никогда больше ни одного преступления…

– Будьте спокойны, — горячо проговорила девушка, — если еще хоть одно преступление свершится в этом доме, я сама их выдам…

И, подойдя к двери, девушка стала прислушиваться.

– Мне кажется, я слышу их… Боже мой! Я не успею предупредить другого!..

– Другого?.. Ах, я и забыл… Он также спасется?..

– Нет, он погибнет…

– Погибнет? Вы, значит, его не предупредили?

– Я не могла этого сделать. Он выпил много вина и поужинал. Зелье подействовало… Да сохранит его Бог!..

XI

Комната номер шесть

Девушка скрылась в коридоре, тогда как маркиз продолжал стоять у окна, в которое только что собирался выскочить. Последние слова Флоранс пригвоздили его к месту. Человек, такой же, как он, его ближний, будет сейчас задушен или зарезан в двух шагах от него, пока он будет спасать свою жизнь, он, солдат, потомок храбрых шевалье дез Армуазов! Нет, это невозможно! Все, что было в нем великодушного и благородного, восстало при этой мысли.

Допустить такое возмутительное преступление — не означало ли это стать их сообщником? Кровь этого несчастного обагрит древний герб славного дворянского рода и запятнает репутацию его потомков. Внутренняя борьба продолжалась недолго — какая-то мысль осенила маркиза.

– Да, все правильно, — проговорил он. — Средство есть. Бог вразумил меня. Следуя указанному Флоранс направлению, можно выйти из дома и побежать в деревню, крича: «Пожар!» Все соседи проснутся, окна откроются… на вопрос, где пожар, я отвечу: в «Кок-ан-Пат»! И толпа устремится к гостинице.

Гастон уже был за окном и собирался спускаться, когда вдруг в ночной тишине раздался отчаянный крик. Снова запрыгнув в комнату, он бросился в коридор, но Флоранс там уже не было.

В противоположном конце коридора из-под двери блеснул слабый луч света. То была комната номер шесть, почти ничем не отличавшаяся от комнаты номер один, с окном, выходившим в сад, кроватью с задернутым пологом и громадным шкафом, незапертым и обнаруживавшим выход в темный коридор, по которому предполагалось проникнуть в комнату убийцы.

Посреди комнаты, между опрокинутым стулом и столом с остатками трапезы, на полу в луже крови лежало лицом вниз безжизненное тело Антима Жовара. Несчастный сладко спал, положив голову на стол, когда был внезапно убит ударом ножа между плеч. В секундной агонии он еще смог вскочить, взмахнув руками, и, испустив страшный крик, рухнул, чтобы больше никогда уже не подняться.

Все члены семейства Арну окружили свою жертву. Франциск и Себастьян наклонились над несчастным, чтобы приподнять тело и обеспечить Марианне возможность снять с торговца заветный пояс. Агнесса Шассар светила им лампой. Жозеф вытирал окровавленный нож о салфетку, которая еще совсем недавно служила невинному мученику за ужином.

Необыкновенная тишина сопровождала эту кровавую сцену. Злодеи, окружившие труп, были совершенно спокойны и деловито рассуждали о том, что им еще предстояло сделать. Одна старуха вдова ворчала, недовольная своими сыновьями:

– Не захотели меня послушать… нужно было начать с номера первого… Что, если этот своим криком разбудил того?

Появление маркиза подтвердило слова старухи. При виде Гастона из груди членов шайки вырвалось дикое рычание. Себастьян, Франциск и Марианна быстро выпрямились. Близнецы выхватили ножи, Марианна взялась за топор — страшное оружие в ее могучих руках, что она доказывала уже не единожды.

Маркиз дез Армуаз принадлежал к числу людей, которых не так-то просто вывести из равновесия. В помощи его — он видел — никто больше не нуждался. Опасность угрожала теперь лишь его собственной жизни. Нужно было спасаться тем или иным путем. Молодой человек не выказал ни малейшего замешательства; прижавшись спиной к косяку двери, он гордо поднял голову и, возвысив голос, воскликнул:

– Первый, кто подойдет, будет убит!

И направил пистолет на столпившихся перед ним бандитов… Ответом ему был презрительный смех.

– Смелее, дети мои! — скомандовала старуха вдова.

Марианна, Франциск и Себастьян кинулись вперед, маркиз дез Армуаз выпустил два заряда… но никто не упал.

– Полно тебе, шалун! Пули-то у меня в кармане! — усмехнулась Марианна.

– А! Негодяи! — вскрикнул Гастон, осознав, что его ждет неизбежная гибель.

Нападающие кинулись вперед, но он, взяв пистолет за дуло, с такой силой ударил Себастьяна по голове рукояткой, что тот рухнул на пол. К несчастью, чтобы поразить противника, эмигрант сделал шаг вперед. Агнесса Шассар воспользовалась этим мгновением, чтобы встать между ним и стеной; тут же, кстати, лежал и молоток, которым она добивала жертв, не сразу умерших после удара одного из ее сыновей. Старуха взмахнула молотком…

В эту минуту Жозеф Арну опрокинул лампу… Прошло несколько секунд, в течение которых слышалось только приглушенное хрипение.

– Зажги же лампу, трус… Дело сделано…

Разгоревшаяся лампа осветила тело Гастона, лежавшее возле умерщвленного Антима Жовара. Молоток Агнессы Шассар раздробил маркизу череп, а нож Франциска по самую рукоятку вонзился в грудь. Убийцы кинулись на несчастных жертв, каждый хотел иметь свою долю барыша.

– Мне кольца!

– Мне часы!

– Мне цепь, брелоки, кошелек!

Жозеф, стоя на коленях, обыскивал карманы маркиза.

– Он тут! — произнес он, ощупывая грудь.

– Что? Бумажник?

– Вот он!

Старший Арну быстро вскочил на ноги и, посмотрев на лица присутствующих, сказал:

– Вам это нравится, не правда ли? И мне также, черт возьми! Подумать только: такой маленький кожаный футляр, а заключает в себе целое состояние!

– Открой же его, — сказала Марианна.

Жозеф вытащил из бумажника пачку банковских билетов и, размахивая ими в воздухе, сказал:

– Знаете ли вы, сколько их здесь? В пачке пятьдесят бумажек, каждая в тысячу франков!

Все закричали от восторга. Агнесса Шассар молчала, глаза ее метали искры… Вдруг ее длинная рука вытянулась, и крючковатые пальцы выхватили деньги из рук Жозефа. Опуская пачку в карман своей ободранной юбки, она сказала:

– Я спрячу это для вас… Такая сумма! Вы еще слишком молоды…

– Потише, потише, — остановил ее старший сын, — если мы слишком молоды, то вы слишком скаредны.

– Деньги эти столько же ваши, сколько и наши, — заявила Марианна.

– Мы их заслужили, — поддержал сестру Франциск.

– Разделим же поровну, — заметил Себастьян.

– Я преемница вашего умершего отца, — сухо ответила вдова. — Все, что находится здесь, принадлежит мне…

– Да, — ответил Жозеф, — пока вы не сдали отчета…

– Мы совершеннолетние, — напомнил Франциск.

– Разделим же, — повторил Себастьян.

– Разделить? Никогда!.. — возразила старуха. — Я скорее позволю изрезать себя на куски!..

Лица всех соучастников нахмурились, ропот недовольства пробежал среди присутствовавших.

– Матушка, не заставляйте нас забыть о своем почтении к вам…