Рекс Стаут - Красные нити Страница 14

— Но как вы смогли бы обмануть Вэла, — сделал очередной выпад Кремер, — если на улице было яркое солнце, и он это прекрасно знал?

— Я очень хорошо знала Вэла, — ответила Порция, не задумавшись ни на мгновение, — он очень хотел жениться на мне. И он готов был уцепиться за малейший повод, говоривший за то, что Цианина не возражает. Вэл даже намекнул мне в присутствии Кранца, что он не возражал бы, если бы по какому-то чудесному вмешательству извне эксперимент с Цианиной закончился благополучно. Вы можете спросить Лео Кранца об этом…

— Вы опять лжете, — оборвал ее Кремер, — ведь сразу после убийства полицейские очень тщательно осмотрели всю гробницу, облазили ее дюйм да дюймом. И нигде не нашли этой бумаги. Где она?.. Вы хотите, чтобы я позвонил и вас арестовали?

— Нет. Я знаю, где бумага!

— И где же она?

— Ее забрал Кранц…

— А как же вы узнали об этом?

— Я все время удивлялась, почему меня не спрашивают об этой желтой бумаге. Она ведь очень редко используется. Я думаю, что такого сорта не было ни у кого, кроме меня. Но вот два дня назад мне позвонил Кранц. Он позвал меня к себе… и показал эту бумагу.

— А как и когда он ее взял?

— Когда после убийства он прибежал с Гаем в гробницу, то, пока Гай бегал вызывать полицию, Лео Кранц остался там на несколько минут один… Он увидел бумагу, вытащил ее гарпуном, висевшим на стене гробницы, и спрятал, так как знал, кому она принадлежит…

Воцарилось молчание. Все были очень взволнованны и смотрели на Кремера, а тот, на сей раз даже забыв о своей сигаре, снял трубку.

— Введите мистера Кранца, — резко произнес инспектор…

Глава 20

…Кранц вошел в кабинет и сразу же начал говорить с полным самообладанием и с тем выражением, которым владеют «сильные мира сего», знающие, что за них красноречиво говорят их миллионы.

— Сначала я взбесился, когда в воскресенье меня вызвали в полицейский комиссариат, да еще потом заставили четыре часа сидеть в приемной. Столько времени я не стал бы ждать приема и у президента… Но теперь, когда я вижу столь высоких представителей власти, собравшихся здесь, — Кранц отвесил полуиронический поклон мэру, комиссару и окружному прокурору, с которыми он был в приятельских отношениях, — …теперь я уже не сержусь… Я и сам был в ужасе, узнав, что Гай арестован…

— Так вы не верите в его вину? — сразу же повел атаку Кремер, стремясь перехватить инициативу.

— Конечно нет, — отпарировал Кранц, но дипломатично добавил, — однако я, наверно, всего не знаю. Ведь если вы его арестовали, то, вероятно, есть веские доказательства. Ведь без этого вы бы не…

— Почему вы не рассказали нам, мистер Кранц, — снова взял быка за рога Кремер, — что у Порции Тридт есть дубликат ключа от гробницы?

Глаза Кранца сверкнули. Он повернулся, чтобы взглянуть на Порцию, но это ему не удалось: предусмотрительный Кремер, который всегда тщательно готовил свои очные ставки, усадил мисс Тридт так, чтобы Кранц мог видеть только ее спину, лишив их возможности обмениваться взглядами. А глаза инспектора, направленные на Порцию, парализовали ее, как удав кролика, и она не решилась обернуться.

Помолчав, Кранц ответил наигранно небрежно:

— А зачем говорить? Ведь очевидно, что убийца не мог воспользоваться этими ключами… Да и вряд ли они ему вообще были нужны…

— Но вы признаетесь, что знали о ключе? — Инспектор, как собака, преследующая дичь, не отставал ни на шаг и не давал своей жертве передышки.

— Конечно… а почему бы и нет?..

— И все это время молчали?

— Это интимное дело, которое никого не касается… в том числе и полиции, — добавил Кранц с некоторым вызовом и явным неудовольствием.

— И вы знали, зачем ей понадобился этот ключ?

— Нет.

— И сейчас не знаете?

— Нет! — Кранц начал повышать голос.

— Вы лжете, — тихим ледяным голосом охладил его Кремер. — Однако в данном случае вы лжете, как джентльмен… защищая даму. Это в какой-то степени извиняет вас. Поэтому я пока терплю вашу ложь. Но только лишь пока, — с нажимом повторил Кремер. — Теперь мы все знаем об этом и…

— В таком случае, — более миролюбиво прервал его Кранц, — что бы я вам ни сообщил, это уже будет из вторых рук, не так ли?

— И все же нам хотелось бы кое-что уточнить, — продолжил Кремер и неожиданно резко выбросил, в упор посмотрев на Лео Кранца: — Вы знали, что эта желтая бумага принадлежит Порции!?

Кранц выдержал этот удар с полным самообладанием а ответил без малейшего промедления:

— Это очень редкая бумага. Я знал, что Порция пользуется именно такой. Больше я никогда ни у кого не видел подобной бумаги. Но я не хотел бы, чтобы ее впутывали в это дело. Поэтому я… Я взял гарпун и вытащил бумагу из отверстия в куполе… Потом вытер отпечатки пальцев и повесил гарпун на место, а бумагу спрятал…

— А как вы заметили бумагу? Вы что-то начала искать? Что? — не успокаивался Кремер.

— Я ничего не искал, — оскорблено заметил Кранц. — Все очень просто объясняется… и не надо ничего выдумывать! — добавил он с угрозой. — Просто я удивился, что свет на лице Цианины такой приглушенный… а оно всегда было ярко освещаемо солнцем, да и солнце в этот день сияло вовсю… Вот тогда я подошел ближе, заинтересовавшись этим, поднял глаза и увидел эту желтую бумагу…

— Куда вы ее спрятали?

— Вот в этот карман.

— Вы уверены в этом?

— Такие минуты не забываются! Ведь я спрятал бумагу, чтобы защитить мисс Тридт от всяких глупых подозрений и сплетен!

— А бумага все еще у вас? — не успокаивался Кремер.

— Да.

— Я хотел бы ее иметь! Она нужна нам в качестве вещественного доказательства. А все вещественные доказательства должны быть в полной сохранности. Поэтому она должна находиться в полиции. — Кремер дошел даже до тех ноток, которыми уговаривают маленьких детей. Да, спорить с капризными миллионерами не так просто!

— Мне не хотелось бы отдавать эту бумагу. Это может вовлечь мисс Тридт…

— Я мог бы, — вновь прервал его Кремер по-прежнему прохладно вежливым тоном, не повышая голоса, — забрать эту бумагу с помощью полиции, получив у прокурора ордер на арест. Но надо ли применять крайние меры?

Кранц молчал.

— Где вы ее прячете? — продолжал атаковать Кремер.

— В маленьком сейфе… У меня в спальне… И уверяю вас, она там в достаточной сохранности. Вам не о чем беспокоиться! — Ладно, оставим пока это и вернемся немного назад, к тому дню… дню убийства! Итак, вы спрятали бумагу в карман, и тут же вошел Байс. Затем прибыла полиция. Вы не отлучались за это время из гробницы?

— Нет.

— Итак, еще раз. Это очень важно! Я вновь спрашиваю вас, мистер Кранц, вполне официально: до того как вы с Гаем и полицейскими вышли из гробницы и направились в дом, вы не выходили из гробницы ранее?!

— Нет!!

— Да, я знаю об этом из отчетов полиции и протоколов вашего первого допроса…

— Так какого же черта вы меня об этом столько раз спрашивали?!

Кранц, не скрывая своего возмущения, резко встал со стула.

— Сядьте. Теперь уже недолго, — зловеще добавил Кремер. — Мне надо только кое-что еще уточнить… Так, значит, придя в дом, вы имели в кармане эту бумагу?

Ответа не последовало, Кранц только возмущенно скрипнул зубами…

…Но вдруг что-то произошло с Кранцем. Он побледнел. Пальцы его рук, которые раньше лежали спокойно на коленях, теперь мелко задрожали.

Увидев, как Кремер смотрит на его дрожащие руки, Кранц злобно зашипел и убрал их в карман.

— Значит, — закончил торжественно Кремер и встал, показывая, что наступил заключительный акт, — все это время бумага была у вас в кармане, и ее никто не трогал?!?

Кранц опустил голову и молчал…

Все остальные онемели от удивления и ничего не понимали.

— Наконец-то я поймал вас, Лео Кранц, — произнес Кремер с облегчением, — это длилось долго… Но вот и конец!

Мэр, не выдержав, первым нарушил молчание.

— Да скажите же нам наконец, Кремер, в чем тут дело?

— Кранц не мог взять эту бумагу тогда, когда Гай выходил за полицией… Потому что, когда пришли полицейские, то они сразу же произвели обыск… очень тщательно… Обыскали всех! В том числе и Кранца!

— Ну и что же? — продолжал недоумевать мэр. А остальные, кажется, уже начали кое-что постигать…

— А то, — ответил торжествующе Кремер, — что единственная возможность взять эту бумагу у Кранца была ДО ПРИХОДА с Гаем, когда он один приходил перед этим. Так это и было на самом деле! Именно тогда он забрал эту бумагу… когда рано утром пришел в гробницу и убил там Вэла Керью!..

Порция застыла в кресле от ужаса.

Все по-прежнему безмолвствовали…

Немая сцена в финале была более чем убедительной (отметим в скобках, что даже гениальный постановщик подобных сцен, у которого, по-видимому, сегодня Кремер позаимствовал этот блестящий ход «под занавес», мог бы быть довольным! Кто? Это мы предоставляем решить догадливому читателю самому)…