Эрл Гарднер - Дело заикающегося епископа Страница 14

– Нет. Дед моментально об этом узнает.

– А что дает вам основание полагать, что Джен не настоящая мисс Браунли?

– Уж очень ловко она втиралась к нему в доверие.

– Это еще не доказательство.

– Есть и другие факты.

– Послушайте, молодой человек, вы называете ее Джен. Так называют очень близких девушек. Поэтому я не уверен, действительно ли вы хотите помочь мне или же стремитесь помочь этой самой Джен, выведав мои дальнейшие планы. Я предложил вам поехать со мной. Вы отказались. Мне не нравится, что ваш дед установил за вами такой строгий надзор. Ведь любой человек, который подойдет к окну, может увидеть, что вы разговариваете со мной.

– Боже мой, как я не подумал об этом!

Открыв дверцу, молодой человек выскочил из машины и скрылся в зарослях.

Мейсон выждал несколько минут, затем медленно поехал дальше.

Он направился на телеграф. Не снимая плаща, написал на бланке текст срочной телеграммы:

«Епископу Уильяму Меллори

Теплоход „Монтери“

На пути в Сидней, Австралия, через Гонолулу.

Важные события требуют вашего подтверждения личности женщины, называющей себя Джулией Брэннер, которая явилась ко мне сегодня вечером, сразу же после отплытия вашего судна».

Он подписал телеграмму, уплатил по счету, вошел в будку телефона-автомата и набрал номер Джулии Брэннер, который она назвала ему при встрече.

Ему ответил незнакомый голос.

– Вы Джулия Брэннер? – удивился адвокат. – Я не узнал вас.

– Нет, я Стелла Кернвуд. Вы мистер Мейсон, адвокат?

– Да.

– Минутку, сейчас она подойдет.

После невыразительных интонаций Стеллы Кернвуд грудной звучный голос Джулии Брэннер заполнил все уголки будки.

– Вам что-нибудь удалось узнать? – спросила она.

– Ничего утешительного, – ответил Мейсон. – Браунли действительно безжалостный человек и планирует составить завещание, по которому большая часть его состояния перейдет к той девушке, которая в настоящий момент проживает у него в доме на правах внучки. Он передаст ей право на владение имуществом, оставив себе лишь пожизненную ренту.

– Он уже сделал так?

– Нет, сделает завтра утром.

– Мы можем что-нибудь предпринять до утра?

Мейсон слышал, как она прерывисто дышит.

– Нет. Вы же знаете: лишь слабоумный человек не имеет права распоряжаться своей собственностью. Но я приготовил кое-какой сюрприз. Утром я все объясню.

Наступило молчание. Мейсон слышал лишь потрескивание помех на линии. Наконец Джулия сказала:

– Так вы думаете, еще рано складывать оружие?

– Поговорим об этом утром.

– Да, действительно, вы не сказали мне ничего утешительного. Если только…

– Если что? – насторожился Мейсон.

– Если только не использовать то, чего я не хотела делать и берегла на крайний случай.

– А конкретнее?

– Я надеюсь, у меня имеется способ убедить Ренуолда Браунли. Все зависит от того, пожелает ли он сделать то, что я попрошу.

– Послушайте, держитесь подальше от этого человека и даже носа не высовывайте из квартиры. Я поговорю с вами утром. Вы не сможете заставить Браунли переменить решение. Он упрям и безжалостен. Понятно?

– Да. Когда мы встретимся? – безнадежным тоном спросила она.

– Завтра в десять у меня в офисе.

Глава 7

Дождь настойчиво стучал в окна квартиры Мейсона, когда он проснулся от пронзительного телефонного звонка.

Включив настольную лампу, адвокат снял трубку.

Влажный бриз, врывавшийся в раскрытое окно, заставил Мейсона поежиться. Он набросил халат, произнеся традиционное: «Алло». Резкий голос Пола Дрейка заставил его окончательно проснуться:

– Поздравляю, Перри. У меня такое чувство, что в ближайшие дни спать нам не придется.

– Да ты хоть знаешь, который час?

– Четверть четвертого. Мне позвонил из Веллингтона один из моих людей. Ты хотел, чтобы я взял под контроль семейство Браунли. Так вот, час назад старый Браунли уселся в машину и покинул виллу. Дождь лил как из ведра. Мой агент двинулся следом. Проследить за его машиной не составило труда до тех пор, пока Браунли не добрался до порта. Агент подумал, что Браунли едет на яхту, стоящую там. Вот и оплошал – разрешил Браунли оторваться и потерял его из виду. Он самоуверенно решил, что в этом нет ничего страшного: подъехал к яхте и принялся ждать. Браунли не показывался. Тогда мой парень поехал по набережной в поисках машины старика. На это ушло минут десять. Вдруг он увидел молодого человека, который бежал навстречу его машине, размахивая руками. Агент остановился. Парень, захлебываясь словами, сообщил, что только что убили Браунли. Женщина в белом плаще вышла из тени, вскочила на подножку автомобиля Браунли и сделала пять или шесть выстрелов в упор. После чего скрылась.

Этот парень был до смерти перепуган. Он хотел немедленно позвонить в полицию. Мой агент подвез его до телефона-автомата, откуда они вызвали «Скорую помощь» и полицейский патруль, хотя парень и настаивал, что Браунли мертв, так что помощь врачей не понадобится. После этого агент направился к машине Браунли, но не смог ее отыскать. Примчались полицейские, но они тоже не смогли отыскать машину. Я еду туда, чтобы разобраться в ситуации на месте. Может быть, хочешь составить мне компанию?

– Это действительно был Ренуолд К. Браунли? – уточнил Мейсон.

– Да.

– Но ведь это же сенсация!

– А то! Каждая газета в городе в течение ближайших двух часов сделает экстренный выпуск.

– Ты где?

– У себя в конторе.

– Заезжай за мной. Сейчас я оденусь и буду ждать внизу.

Бросив трубку, Мейсон захлопнул окно и принялся торопливо одеваться. Галстук он завязал уже в лифте, плащ натянул в холле и выбежал из подъезда как раз в тот момент, когда машина Дрейка вывернула из-за угла и резко остановилась перед ним.

Едва захлопнув дверцу, Мейсон спросил:

– Стреляла женщина?

– Да. В белом плаще.

– Ну, и дальше?

– Насколько мне удалось выяснить, Браунли кого-то искал там. Он очень медленно ехал вдоль тротуара. Вдруг из тени возникла женская фигура. По всей вероятности, именно ее он и ждал, так как тут же остановил машину и опустил стекло. Она подошла вплотную и, не говоря ни слова, выстрелила несколько раз из револьвера. Свидетель успел заметить машину, на которой она скрылась. Это, кажется, «Шевроле». Подойдя к автомобилю Браунли, он увидел, что старик привалился к дверце и весь залит кровью. По всей видимости, все пули попали в цель. Это нагнало страху на парня, и он опрометью бросился прочь. По его словам, он успел пробежать ярдов четыреста, когда увидел машину моего агента.

– А он не мог забыть место, где остановилась машина?

– Он настолько напуган, что мог забыть все, что угодно. – Дрейк искоса глянул на Мейсона. – Нервничаешь, Перри?

– Не имеет значения. Как у тебя с покрышками?

– Все в порядке. Думаешь, я слишком быстро еду? Пустяки. Если машину и заносит на поворотах, так только потому, что задние колеса норовят догнать передние. На прямой им это вряд ли удастся, вот они и пользуются поворотами.

– Остряк. – Мейсон закурил, потом деловито осведомился: – Ты уже составил завещание?

– Еще нет.

– Мой тебе совет: загляни ко мне завтра утром, я уж помогу по старой дружбе… Кстати, что слышно о епископе?

Дрейк усмехнулся:

– По всей вероятности, мои австралийские друзья посчитали, что я их разыгрываю, так что они ответили мне весьма лаконично: «Епископы редко заикаются».

– Может, так оно и есть, но это не ответ на наш запрос. Они описали его внешность?

– Разумеется. Но в другой телеграмме.

Дрейк, ведя машину одной рукой, вытащил из внутреннего кармана бланк и протянул Мейсону как раз в тот самый момент, когда они делали очередной поворот.

Адвокат в ужасе крикнул:

– Осторожнее!

Но Дрейк уже вцепился в руль обеими руками, тормоза завизжали, машину резко занесло вправо. Вода брызнула из-под колес, детектив лихорадочно крутил руль, пытаясь выровнять автомобиль, а Мейсон поражался, как это они до сих пор живы. Наконец машина выровнялась, и Дрейк насмешливо спросил:

– Где телеграмма, Перри? Уж не потерялась ли?

Мейсон выпрямил ноги, инстинктивно поджатые под себя, и сказал:

– Она где-то на сиденье.

Дрейк снизил скорость и спросил:

– При таком освещении ты сможешь ее прочесть?

– Да уж, если только не будут дрожать руки. Неужели нельзя вести машину более осторожно?

– Да все было нормально, пока ты не отвлек меня разговорами об этой проклятой телеграмме.

Спорить было бесполезно, и адвокат, развернув бланк, принялся читать.

«Епископу Уильяму Меллори 55 лет, рост пять футов шесть дюймов, вес 175 фунтов. Серые глаза. Постоянно курит трубку. Взял годовой отпуск и предупредил, что проведет его где-то в Штатах. Более точной информации раздобыть не сумели».

– Ну и что ты думаешь об этом? – спросил Дрейк, видя, что Мейсон сложил бланк.

– Твое дело вести машину. Я не намерен тебя отвлекать. Поговорим об этом, когда прибудем в порт.