Агата Кристи - Тайна замка Чимниз Страница 15

Джонсон остановился, запыхавшись:

— А к «Крикетистам» никто не приезжал?

Джонсон отрицательно покачал головой.

— Выходит, он приехал на машине, — заключил инспектор. — Джонсон, на обратном пути зайдите в гостиницу и расспросите там. Мы должны все узнать об этом неизвестном. Он очень загорелый, этот джентльмен. Не исключено, что он тоже иностранец.

Инспектор кивнул, приняв вид необыкновенно проницательный, как бы давая понять, насколько он бдителен, — настолько, что ни одна деталь не укроется от него.

Машина приблизилась к Чимнизу и въехала в парковые ворота. Описание этого исторического места можно найти в любом путеводителе. Оно также упоминается под номером 3 в «Исторических домах Англии», 21 фунт за экземпляр. По четвергам из Миддинхэма отправляются экскурсии, осматривающие открытые для публики части усадьбы. Поэтому описывать Чимниз представляется излишним.

У входа их встречал дворецкий с безупречными манерами. В этих стенах, говорил его вид, не привыкли к убийствам. Но настали скверные дни. Так давайте же встретим несчастье с безупречным хладнокровием, будем стараться жить так, словно ничего не случилось.

— Его светлость ждёт вас, — сказал дворецкий. Он провел их в маленькую комнату, служившую лорду Катерхэму убежищем от окружающего великолепия.

— Полиция, милорд, и доктор Картрайт.

Лорд Катерхэм возбужденно расхаживал по комнате:

— А, инспектор, наконец-то. Весьма признателен. Как поживаете, Картрайт? Очень скверная история. Очень скверная.

И лорд Катерхэм принялся лихорадочно теребить руками свою шевелюру, растрепав ее до такой степени, что стал еще меньше, чем обычно, походить на пэра королевства.

— Где тело? — стараясь попасть в деловой тон, спросил Картрайт.

Лорд Катерхэм обернулся к нему, как будто обрадовавшись возможности перейти к делу:

— В зале заседаний, там, где его нашли. Я приказал ничего не трогать. Мне казалось… э-э… что так нужно поступать в подобных случаях…

— Совершенно верно, милорд, — подтвердил инспектор. Он достал блокнот и карандаш. — А кто обнаружил тело? Вы?

— Боже мой, нет, — ответил лорд. — Не думаете же вы, что я просыпаюсь в такую рань? Нет, его нашла служанка. Представляю, как она заорала! Сам я, правда, не слышал. Потом пришли сказать мне, я встал и спустился: он действительно лежал там.

— И вы узнали в нем одного из ваших гостей?

— Именно так, инспектор.

— Как его имя?

Этот простой вопрос, казалось, расстроил лорда. Раз или два он открывал рот и закрывал его снова. Наконец он промямлил:

— Вы спрашиваете, вы спрашиваете, как его имя?

— Да, милорд.

— Видите ли… — Лорд обвел комнату глазами, как бы в надежде, что его осенит вдохновение. — Его звали… да, я бы сказал, звали… да, именно так… граф Станислав.

Лорд Катерхэм вел себя так странно, что инспектор оторвался от блокнота, куда приготовился записать имя, и уставился на лорда. Но в этот момент, очень кстати для сконфуженного пэра, их прервали. Открылась дверь, и в комнату вошла девушка — высокая, стройная, смуглая, с привлекательным мальчишеским лицом и очень решительными манерами. Это была леди Эйлин Брент, старшая дочь лорда, в домашнем кругу звавшаяся Бандл. Она кивнула остальным и сразу же заговорила с отцом.

— Я нашла его, — объявила она.

В первый момент инспектор чуть было не сорвался с места, решив почему-то, что леди захватила в плен кровавого убийцу, но очень скоро до него дошло, что говорит она совсем о другом.

Лорд Катерхэм облегченно вздохнул:

— Молодец. Что же он сказал?

— Он сейчас же выезжает. Нам следует соблюдать благоразумие.

Лорд досадливо поморщился:

— Именно такой глупости и можно было ожидать от Джорджа Ломакса. Однако он приедет, и я умываю руки. — Лорд, казалось, несколько приободрился.

— Так вы говорите, убитого звали граф Станислав? — вдруг спросил доктор.

Отец и дочь обменялись короткими как молния взглядами и лорд довольно высокомерно ответил:

— Ну да. Я же только что сказал.

— Я лишь потому спросил, что мне показалось, вы не были совершенно уверены в этом? — робко объяснил Картрайт.

Лорд укоризненно посмотрел на него.

— Я проведу вас в зал заседаний, — сказал он, несколько оживляясь.

Все последовали за ним, при этом замыкавший шествие инспектор все время зорко оглядывался по сторонам, словно рассчитывал обнаружить улики за дверью или в картинной раме.

Лорд Катерхэм достал из кармана ключ, отпер дверь и распахнул ее. Все вошли в большую комнату, обшитую дубовыми панелями, с тремя высокими, выходящими на террасу окнами. В комнате стоял длинный обеденный стол, несколько дубовых комодов и несколько красивых, старинных стульев. На стенах висели портреты почивших Катерхэмов и других родственников. У левой стены, примерно посередине между окнами и дверью, на спине, широко раскинув руки, лежал человек.

Доктор Картрайт подошел к трупу и опустился на колени. Инспектор занялся изучением окон. Среднее было притворено, но не заперто. Снаружи на ступеньках были видны следы, поднимавшиеся к окну и затем спускавшиеся обратно в парк.

— Все ясно, — кивнув, произнес инспектор. — Но следы должны были остаться и внутри, Почему же их нет на паркете?

— Я знаю, почему, — вмешалась Бандл. — Сегодня утром служанка натирала пол и только под конец увидела труп.

— Понимаете, когда она пришла сюда, было еще темно… Она прошла прямо к окну, подняла шторы, начала натирать пол и, естественно, ничего не увидела, поскольку труп лежал в другом конце комнаты. Лишь потом она наткнулась на него.

Инспектор кивнул.

— Ну что ж, — начал лорд Катерхэм, которому хотелось поскорее освободиться, — я покидаю вас, инспектор. Вы можете найти меня, если… э-э… я вам понадоблюсь. Но скоро из Виверн Эбби приедет мистер Джордж Ломакс, он сможет вам рассказать намного больше, чем я. Вы сами убедитесь, когда он приедет.

Не дожидаясь ответа, лорд Катерхэм предпринял решительное отступление.

— Черт бы побрал этого Ломакса, — пробормотал он. — Впутал меня в эту историю… В чем дело, Тредвелл?

Убеленный сединой дворецкий почтительно тронул его за локоть:

— Поскольку вы, милорд, были заняты, я взял на себя смелость распорядиться завтраком. В столовой все приготовлено.

— Я даже подумать не могу о еде, — мрачно ответил лорд, поворачиваясь и направляясь в столовую. — Даже представить себе не могу…

Бандл взяла его под руку, и они вместе вступили в столовую.

На буфете стояло с десяток тяжелых, золотых, блюд, которые поддерживались горячими с помощью патентованных приспособлений.

— Омлет, — объявил лорд Катерхэм, поднимая крышку, — яйца с беконом, почки, жареная дичь, рыба, холодная ветчина, холодный фазан. Я ничего не хочу из этого, Тредвелл. Будьте добры, скажите, чтобы мне сварили яйцо.

— Слушаю, милорд.

Тредвелл удалился. Между тем лорд Катерхэм в какой-то задумчивости положил себе на тарелку порядочную порцию почек и бекона, налил чашку кофе и сел за стол. Бандл уже приступила к яичнице с ветчиной.

— Я ужасно проголодалась, — сказала она с набитым ртом. — Должно быть, от волнения.

— Все это хорошо вам, молодым, — проворчал ее отец. — Вы любите волноваться. Мое же здоровье требует осмотрительности. Избегать всяческих волнений — вот что сказал сэр Абнер Уилс — всяческих волнений. Легко говорить человеку, сидящему в своем кабинете на Харлей-стрит. Как я могу избегать волнений, когда этот осел Ломакс взваливает на меня дела, вроде этого. Впредь буду тверже.

Печально кивнув головой, лорд Катерхэм поднялся и положил себе ветчины.

— Ничего, — весело сказала Бандл, — скоро приедет Джордж. По телефону он нес что-то бессвязное. Через пару минут он будет здесь и прожужжит нам все уши, твердя о благоразумии и улаживании скандала.

Эта перспектива заставила лорда Катерхэма застонать.

— Он уже встал? — спросил лорд.

— Он сказал мне, — ответила Бандл, — что диктовал письма и меморандумы аж с семи утра.

— Есть чем гордиться! — заметил ее отец. — Эти государственные люди необыкновенно глупы. Они заставляют своих секретаре подыматься в самое несусветное время, чтобы диктовать им всякий вздор. Если бы приняли закон, запрещающий им вставать раньше одиннадцати, сколько пользы это принесло бы нации! По крайней мере, они бы не успевали наговорить столько чепухи. Ломакс все время твердит мне о моей позиции. Как будто у меня есть какая-нибудь позиция! Кому в наши дни охота быть пэром!

— Никому, — откликнулась Бандл. — Любой охотнее согласится открыть процветающую пивную.

Совершенно бесшумно в столовой появился Тредвелл с двумя вареными яйцами на меленьком серебряном подносе, который он поставил перед лордом Катерхэмом.

— Что это, Тредвелл? — вяло спросил лорд, с отвращением глядя на поднос.