Агата Кристи - Свидание со смертью Страница 15

– Он клянется, что его мать была жива, – вмешался полковник Карбери. – Реймонд Бойнтон утверждает, что подошел к ней и спросил, хорошо ли она провела день. Миссис Бойнтон проворчала «неплохо», и он ушел в свою палатку.

Пуаро озадаченно нахмурился:

– Весьма любопытно. Скажите, тогда уже стемнело?

– Солнце как раз садилось.

– Любопытно, – повторил Пуаро. – А когда вы, доктор Жерар, осмотрели тело?

– Только на следующий день. Точнее, в девять утра.

– И как вы определяете время смерти?

Француз пожал плечами:

– Это нелегко сделать спустя столько времени. Разве только плюс-минус несколько часов. Если бы я давал показания под присягой, то сказал бы, что она во время моего осмотра была мертва не менее двенадцати и не более восемнадцати часов. Но это едва ли вам поможет.

– Продолжайте, Жерар, – подбодрил его полковник. – Расскажите ему остальное.

– Встав утром, я нашел свой шприц – он лежал за коробкой с пузырьками на моем туалетном столике. Конечно, вы можете сказать, что накануне я его просто не заметил. Меня лихорадило, я дрожал с головы до ног, да и вообще, часто не можешь найти какую-то вещь, которая лежит у тебя под носом. Но я абсолютно уверен, что накануне шприца там не было.

– Это еще не все, – вставил Карбери.

– Да, есть еще два многозначительных факта. На запястье мертвой женщины имелся след, который могла оставить инъекция. Но ее дочь объясняет это уколом булавкой.

Пуаро встрепенулся:

– Какая дочь?

– Кэрол.

– Пожалуйста, продолжайте.

– И последний факт. Обследуя мою аптечку, я обнаружил, что мой запас дигитоксина значительно уменьшился.

– Дигитоксин – яд, действующий на сердце, не так ли? – спросил Пуаро.

– Да. Его добывают из digitalis purpurea – обычной наперстянки – наряду с тремя другими активными веществами: дигиталином, дигитонином и дигиталеином. Наиболее ядовитым компонентом листьев дигиталиса считается дигитоксин. Согласно экспериментам Коппа, он в шесть-десять раз сильнее дигиталина и дигиталеина. Во Франции он разрешен к применению, но исключен из британской фармакологии.

– И большая доза дигитоксина…

– Большая доза, введенная внутривенно, способна вызвать внезапную смерть в результате паралича сердца. Установлено, что четыре миллиграмма могут оказаться роковыми для взрослого человека.

– А миссис Бойнтон страдала заболеванием сердца?

– Да, и принимала лекарство, содержащее дигиталин.

– Очень интересно! – заметил Пуаро.

– Вы имеете в виду, – спросил Карбери, – что ее смерть могли приписать чрезмерной дозе собственного лекарства?

– Да, но не только это.

– В некотором смысле, – продолжал доктор Жерар, – дигиталин может считаться кумулятивным[36] лекарством. Более того, активные элементы дигиталиса способны вызвать смерть, не оставляя следов, которые можно обнаружить при вскрытии.

Пуаро кивнул:

– Да, присяжным такое не докажешь. Если это убийство, джентльмены, то досконально продуманное! Шприц вернули на место, использовав яд, который жертва уже принимала, – невольно приходит в голову возможность ошибки или несчастного случая. Да, здесь виден незаурядный ум! – Некоторое время он сидел, задумавшись, затем поднял голову. – Но один факт меня озадачивает.

– Какой?

– Кража шприца.

– Его вернули, – напомнил Жерар.

– Да, вернули. Это очень странно. Все остальное так хорошо складывается…

Полковник Карбери с любопытством посмотрел на него.

– Ну и каково мнение эксперта? – спросил он. – Это убийство или нет?

Пуаро поднял руку:

– Одну минуту. Мы пока не добрались до этого пункта. Существует еще одно доказательство.

– Какое доказательство? Вы уже все знаете.

– Но это доказательство приведу вам я, Эркюль Пуаро. – Он улыбнулся при виде изумления на их лицах. – Забавно, не так ли? Я, которому вы поведали историю, сообщу неизвестное вам доказательство! Дело вот в чем. Однажды ночью в отеле «Соломон» я подошел к окну убедиться, что оно закрыто…

– Закрыто или открыто? – уточнил Карбери.

– Закрыто, – твердо повторил Пуаро. – Оно оказалось открытым, и я, естественно, собирался его закрыть. Но только я взялся за шпингалет, как услышал тихий приятный голос, дрожащий от нервного возбуждения. И этот голос сказал следующее: «Ты ведь понимаешь, не так ли, что ее придется убить?» В тот момент я, naturellement[37], не подумал, что речь идет о настоящем убийстве. Я решил, что эти слова произнес писатель или драматург. Но теперь я в этом не так уверен. Точнее, уверен в обратном. – Он сделал паузу. – Скажу вам следующее, мсье: я убежден, что эти слова произнес молодой человек, которого я позже видел в холле отеля и которого, как мне сообщили в ответ на мой вопрос, зовут Реймонд Бойнтон.

Глава 3

– Реймонд Бойнтон произнес это?! – воскликнул француз.

– Вам это кажется невероятным с психологической точки зрения? – безмятежно осведомился Пуаро.

Жерар покачал головой:

– Нет, я бы так не сказал. Но я, безусловно, удивлен. Удивлен, потому что Реймонд Бойнтон так идеально подходит на роль подозреваемого.

Полковник Карбери тяжко вздохнул.

«Ох уж эти психологи!» – казалось, говорил этот вздох.

– Вопрос в том, что нам с этим делать, – подытожил он.

Жерар пожал плечами:

– Не представляю, что вы можете предпринять. Эту улику сочтут лишь косвенной. Даже если вы уверены, что произошло убийство, вам будет трудно это доказать.

– Понятно, – кивнул полковник. – Мы подозреваем, что было совершено убийство, но можем только сидеть и бить баклуши. Мне это не нравится! – И он повторил, словно в качестве оправдания: – Я человек аккуратный.

– Знаю. – Пуаро сочувственно вздохнул. – Вы бы хотели все выяснить – знать точно, что именно произошло и каким образом. А вы, доктор Жерар? Вы сказали, что ничего невозможно предпринять и что улику сочтут косвенной. Вероятно, это правда. Но вас удовлетворит, если все останется как есть?

– Она прожила скверную жизнь, – медленно произнес Жерар, – и в любом случае могла умереть очень скоро – через неделю, через месяц, через год…

– Итак, вы удовлетворены? – настаивал Пуаро.

– Несомненно, ее смерть явилась… как бы это точнее выразиться… благом для многих. Она даровала свободу ее семье. По-моему, все они хорошие, неглупые люди и теперь получат возможность нормально развиваться и стать полезными членами общества. На мой взгляд, смерть миссис Бойнтон принесла всем только добро.

– Значит, вы удовлетворены? – в третий раз спросил Пуаро.

– Нет! – Доктор Жерар внезапно стукнул кулаком по столу. – Я не удовлетворен! Инстинкт велит мне сохранять жизнь, а не приближать смерть. Поэтому, хотя мое сознание повторяет, что смерть этой женщины была благом, подсознание бунтует против этого! Плохо, когда человеческое существо умирает прежде, чем пришло его время!

Пуаро улыбнулся и откинулся на спинку стула, довольный ответом, которого так терпеливо добивался.

– Ему не нравится убийство! – проворчал полковник Карбери. – Превосходно! Мне тоже!

Он встал и налил себе виски с содовой. Стаканы его гостей оставались полными.

– А теперь, – продолжал полковник, – давайте решим, что делать. Все это нам не нравится, но нет смысла зазря затевать суету. Не исключено, что придется с этим смириться.

Жерар склонился вперед.

– Вы эксперт, мсье Пуаро. Каково ваше профессиональное мнение?

Пуаро ответил не сразу. Некоторое время он методично складывал в горку брошенные в пепельницу спички.

– Вы хотите знать, кто, когда и как убил миссис Бойнтон, не так ли, полковник Карбери? Разумеется, если она не умерла естественной смертью.

– Да, – кивнул Карбери.

– Не вижу причин, по которым вы не могли бы это выяснить.

На лице доктора Жерара отразилось недоверие. Полковник выглядел заинтригованным.

– Вот как? Интересно. Ну и как вы предлагаете это осуществить?

– С помощью методичного просеивания всех улик и логических умозаключений.

– Меня это устраивает.

– А также анализа психологических возможностей.

– Думаю, это устроит доктора Жерара, – сказал Карбери. – И вы считаете, что, просеяв улики, сделав все умозаключения и покопавшись в психологии, сможете вытащить кролика из шляпы?

– Я был бы очень удивлен, если бы мне это не удалось, – спокойно ответил Пуаро.

Полковник уставился на него поверх ободка стакана. Его взгляд уже не был рассеянным – теперь он стал оценивающим.

– Что вы скажете на это, доктор Жерар? – спросил Карбери, поставив стакан.

– Признаю, что не очень верю в успех. Но я знаю о великих талантах мсье Пуаро…

– Я действительно талантлив, – скромно улыбнулся тот.

Полковник Карбери отвернулся и кашлянул.

– Прежде всего, – продолжал Пуаро, – нужно решить, задумано и осуществлено это убийство всем семейством Бойнтон или одним из его членов. В последнем случае кто из них вероятнее всего мог его совершить?