Джорджетт Хейер - Смерть шута Страница 15

– По-моему, ничего, – пожал плечами Ингрэм, вглядываясь в лицо брата. – А ты туда зачем? Опять в банк, что ли?

Раймонд мрачно кивнул.

– По-моему, папаша стал тратить не считая, а?

– Не знаю, – сказал Раймонд. – Но если хочешь, можешь попробовать поговорить с ним. Я уже сыт этим по горло.

Ингрэм равнодушно рассмеялся:

– А, опять крови жаждет и со всеми ссорится? Оставь его в покое, мой тебе совет, и он перестанет дергаться. У тебя никогда не было ни на грош такта, в этом твоя беда.

Раймонд сел в машину и включил зажигание.

– Он хочет выписать сюда Клея, – мрачно сказал он, не глядя на брата.

– А, черт! – воскликнул Ингрэм, вскакивая на ноги с бревна, на котором сидел.

– И кроме того, еще и Обри! – добавил Раймонд, легонько газуя на месте.

– Пропади всё пропадом, вот дьявол! – взвизгнул Ингрэм, сразу теряя всю свою напускную небрежность.

– А, по-моему, остается только смеяться, – с угрюмым сарказмом заметил Раймонд и, блеснув глазами тронулся с места и поехал.

До Бодмина ехать было недалеко, а прибыв туда он довольно быстро управился с банком. Получив на личные, он вышел из дверей банка, где почти лицом лицу столкнулся со своей теткой Делией Оттери. Она, быстро шла по улице, вся в развевающихся ленточках трясущихся на ветру рюшах и вуалетке, держа в одно руке тяжелый пакет с продуктами, а в другой – вмести тельную кожаную сумку. Вокруг шеи ее была неумел» обмотана горжетка из тех, что были в особой моде пере первой мировой войной.

Все, кто знал Делию в молодости, в один голос утверждали, что она была прелестна, только ее всегда задвигала на второй план ее сестра Рейчел. И племянник Делии, по возрасту не имея возможности знать об этой прелести тетушки Делии, должны были верить на ело во. Сами они знали только неопрятную преждевременно поседевшую старую деву, с вечно нечесаными волосами, которые противными косичками свисали на плеч! и спину... Ее девичья стройность слишком рано сменилась старческой костлявостью, которую только подчеркивала ее блёклая, тусклых тонов одежда, – она всегда боялась свежих красок и смелых расцветок.

Неожиданно столкнувшись со своим племянником в первый момент она покраснела от неожиданности радости, но потом спохватилась, засмущалась, уронил; свою сумку на тротуар и как-то сдавленно пискнула:

– О, Раймонд! Как я рада тебя видеть... Такой сюрприз...

Стильно и добротно одетого и постриженного Раймонда всегда страшно раздражала расхристанность нелепый вид его тетки, и он процедил сквозь зубы, ни чуть не стараясь изобразить даже показной радости:

– Привет, тетушка! – и нехотя нагнулся поднять ее сумку с земли.

Делия стояла и щурилась на него своими близорукими глазами, глуповато улыбаясь.

– Да... Вот уж сюрприз так сюрприз... – бессмысленно повторила она.

Вообще говоря, Раймонд приезжал в Бодмин не реже двух раз в неделю, а мисс Оттери ходила в продовольственный магазин каждое утро, так что в их встрече не было ничего особенно удивительного. Но все Пенхоллоу давно уже пришли к заключению, что Делия слаба рассудком, поэтому Раймонд не стал затевать долгой беседы, а просто заметил:

– Я заезжал по делам. Как поживаете? Как дядюшка Финеас?

– О, прекрасно, конечно, прекрасно! А как вы – тоже ничего? Все здоровы, надеюсь?..

– О да, у нас, как всегда, все в порядке, – ответил Раймонд с легкой вынужденной улыбкой.

– Вот и хорошо! – сказала Делия. – А как поживает малышка Фейт? Я ее уже целую вечность не видела! Не знаю, почему так получается, но неужели у нее не находится времени навестить нас...

– С ней тоже все в порядке, – кратко сообщил Раймонд.

Они еще постояли друг напротив друга, мисс Оттери слегка дрожа – то ли от возбуждения, то ли от холодного ветерка, а Раймонд – напряженно соображая, как бы ему поскорее отцепиться от нее.

– Ах, это такая радость – видеть тебя, милый, ты очень, очень хорошо выглядишь! – сказала Делия после тягостной паузы. – Я только хотела сказать, что Финеас вспоминал о вас в тот самый день, позавчера, ну правильно, это был вторник, потому что я встретила Майру здесь, в городе, собственно, именно поэтому я и подумала тогда – Боже мой, я же не виделась с вами со всеми целую вечность! А вот теперь я тебя вижу! Это такая радость, знаешь ли...

– Да, – сказал Раймонд, который не сумел придумать в ответ ничего путного. – Давайте я вам помогу донести это все до дому?

Она снова зарделась, словно девушка в семнадцать лет.

– О, это было бы слишком любезно с твоей стороны, милый мой! Конечно, я понимаю, что ты приехал на машине, но знаешь ли, я собиралась еще зайти тут в один магазинчик прикупить зернышек для своих канареек, а потом я думала подождать автобуса, и вообще я боюсь, было бы бессовестно заставлять тебя ждать меня, ведь у тебя, наверное, полно дел!

– Машина стоит рядом, – молвил Раймонд с оттенком безысходности в голосе. – Я буду ждать вас вон там.

– Я тебя не задержу ни секунды! – пообещала Делия. – Только заскочу в лавку и сразу назад. Это займет не более двух минут! А ты помнишь моих птичек? Они такие лапочки, клювики голодные...

Не прошло и двух недель с того момента, как Раймонд навещал Делию с Финеасом в их маленьком доме на окраине городка, где ценная мебель была сдвинута в угол, а все основное пространство занимали золоченые клетки с птицами, но что поделаешь?

Он мрачновато кивнул и не нашелся, что сказать...

Минут двадцать спустя старушка наконец выбралась из магазина и села в машину рядом с Раймондом, прочно установив сумки со своими покупками у себя в ногах. Она принялась с живостью рассказывать, какое участие проявил хозяин магазина к делам ее птичек.

– Он такой милый, знаешь ли, всегда поинтересуется, как они себя чувствуют, а чувствуют они себя не все хорошо, ведь ты знаешь, что Дикки у меня болеет вот уже месяц! И ведь это очень, очень похоже на тебя самого, правда, только ты больше интересуешься лошадьми, а он птичками, не правда ли? Ну конечно, тебе надо интересоваться лошадьми, так же как и ему – моими птичками! Конечно! А как поживают твои лошадки?

Раймонд не был уверен, что на этот вопрос обязательно надо отвечать, однако он все же сообщил ей, что у него есть пара жеребцов, которых только начинают объезжать.

– Ах, как это прекрасно! – воскликнула Делия. – Я всегда жалела, что мы забросили нашу конюшню, но хотя надо сказать, что я никогда не была такой хорошей наездницей, как моя милая Рейчел, просто я всегда любила лошадей, любила их, вот и все... И лошади всегда любили меня. Рейчел всегда нравилось кого-нибудь погонять, понимаешь, погонять, ну да она всегда была особая девочка, это я помню, и ей нравились такие, норовистые лошади, ну а меня отец, то есть твой дедушка, ты его должен еще помнить, ты ведь старший в семье, так вот мой отец, а твой дедушка часто подсаживал меня на самую, понимаешь ли, самую смирную кобылу... Но я никогда не ездила на верховую охоту, это правда. И никогда не могла себя заставить относиться к такой охоте с одобрением, знаешь ли. Но я – я никогда и не имела ничего против людей, которые так охотятся. Видишь ли, я думаю, мир был бы очень скучен, если бы мы все думали и делали одно и то же. Но ездить верхом мне всегда очень нравилось. Ты помнишь моего пони Питера, Раймонд?

О да, Раймонд помнил этого милого, правда слишком жирного пони, и Делия расплылась в улыбке. Более того, она припомнила массу случаев, в которых этот пони проявил чудеса сообразительности, выносливости и прочие достойные качества. Несколько отклонившись от этой темы, она неожиданно прозрачно намекнула, что была бы не прочь увидеть и славных жеребцов Раймонда, поскольку она ужасно любила всех маленьких животных, детенышей, даже котят, хотя те, когда подрастут, начинают делать ужасные вещи – душить птичек, мышек, и все это ужасно... А малыши – они так прелестны, она их просто обожает – и всегда жалеет...

– Ну что ж, приезжайте как-нибудь и посмотрите наши конюшни, – сказал Раймонд, отлично при этом понимая, что Делия не примет приглашения просто из-за страха перед Адамом Пенхоллоу.

Но Делия тем не менее ответила длинной витиеватой благодарственной речью, когда он уже высаживал ее у дома на Азалия Лодж. Он ничего не ответил на приглашение заскочить на минуточку повидаться с дядей, а просто обошел машину и открыл ей дверцу. Но пока Делия рассыпалась в любезностях, Финеас, который увидел их прибытие из окошка, уже вышел из дому навстречу им.

После этого элементарная вежливость не позволила Раймонду сразу же исчезнуть, и он не меньше минуты тряс руку дядюшке Финеасу, но решил не выходить больше из машины, а держал свою правую руку высунутой из окна, и над ней трудился дядюшка. Когда собственная рука старого Финеаса посинела от натуги, он наконец воскликнул:

– Ну ладно, воистину, что мы здесь делаем? А я-то уж удивлялся, кого это Делия завлекла к нам в дом! Как это мило! Так как же ты поживаешь, мальчик мой? Нет, стой, тебе не нужно отвечать, все и так видно но твоему цветущему виду. Ты должен, слышишь, просто должен зайти к нам на минутку и освежиться кофе с фруктами. Ты слышишь, я просто настаиваю на этом!