Джорджетт Хейер - Лакомый кусочек Страница 15

Дверь оказалась закрыта. Он распахнул ее и вошел.

В кабинете стояла полная тишина. Генерал сидел во вращающемся кресле с невысокой округлой спинкой, навалившись грудью на письменный стол. Голова его лежала на блоке промокательной бумаги, одна рука была протянута к стопке счетов, другая бессильно свисала вниз. На полу возле кресла валялся китайский кинжал причудливой формы с окровавленным лезвием. Никаких следов борьбы не было. Любимое кожаное кресло генерала стояло на привычном месте у камина, ряд стульев с кожаными сиденьями, казалось, выровняли по линейке; над ними на стене строго симметрично располагались охотничьи трофеи. Всю противоположную стену занимали книжные полки; у двери стоял небольшой сейф, рядом с ним шкафчик с картотекой. Массивный двухтумбовый письменный стол находился посреди кабинета, как раз напротив огромных балконных дверей, выходивших на подъездную аллею. Двери были раскрыты, наверняка преднамеренно, так как крепились шпингалетами к полу на случай внезапного сквозняка. Окно в западной стене, с раздернутыми коричневыми шторами, было наглухо заперто. На столе стояла лампа с зеленым абажуром, телефон, бронзовая чернильница, стопка счетов, несколько ручек и карандаш, очевидно, выпавший из пальцев генерала. Мусорная корзина оказалась до середины заполнена скомканными листами бумаги.

Вошедшие замерли на миг в дверном проеме. Дворецкий негромко произнес:

— Господи Боже, сэр!

Вместе с Гестом он подошел к столу и склонился над трупом.

— Сэр Артур! — Подняв голову, Финч поглядел на Геста, потом на Холлидея. — Заколот! — изумленно ахнул он.

— Да, — бесстрастно согласился Гест. — Удар нанесен в шею — очевидно, вот этой штукой.

И нагнулся за кинжалом.

— Не прикасайтесь к нему! — торопливо сказал Холлидей. Он так и стоял в дверном проеме, неотрывно глядя на труп, но тут поспешно шагнул вперед и схватил Геста за руку. — На нем могут быть отпечатки пальцев.

Гест выпрямился.

— Верно. Я и забыл.

— Вы уверены, что он мертв? Ничего поделать нельзя? — спросил Холлидей дрожащим голосом и после некоторого колебания притронулся к лежащей на столе руке генерала. — Теплая.

— Мертв, не сомневайтесь, — заверил его Гест.

Побледневший, но вполне владеющий собой дворецкий осторожно закрыл балконные двери, задвинул шпингалеты и задернул шторы. Потом достал из кармана платок и утер лицо.

— Вам дурно? — спросил Гест.

— Нет, сэр. Благодарю вас. Просто это так неожиданно. Будто гром с ясного неба. Насколько я понимаю, сэр, в полицейский участок позвоните вы?

— Полагаю, сделать это надо немедленно, — ответил Стивен и взялся за телефон.

— Ужасный случай! — произнес Холлидей. — Разумеется, полицию вызвать нужно, однако я беспокоюсь о леди Биллингтон-Смит.

— Простите, сэр, ее милость знает о... о том, что произошло?

— Еще бы! Знают все. Его обнаружила мертвым миссис Твининг.

— О Господи, Господи! — простонал Финч. — С вашего позволения, это зрелище не для дам.

Стивен Гест заговорил в телефонную трубку:

— Я звоню из усадьбы Грейндж, от генерала сэра Артура Биллингтон-Смита... Да. Случилось несчастье... Да, с генералом. Он мертв... Нет, смерть насильственная... Сейчас приедете?.. Хорошо.

— Что нам делать? — спросил Холлидей. — Нельзя же оставлять его так.

— Думаю, сэр, лучше всего будет запереть кабинет, — сказал Финч. — С вашего позволения я это сделаю и оставлю у себя ключ до приезда полиции.

— Да, конечно, — согласился Гест и бросил беглый взгляд на покойника. — Нам здесь нечего делать. Пойдемте, Холлидей.

Издали донесся пронзительный звонок. Финч слегка нахмурился.

— Кажется, звонят у парадного входа. Будьте добры выйти, я запру кабинет, а потом пойду открою.

— Успеется, — сказал Гест. — Идите посмотрите, кто там.

— Да, сэр. Прошу прощения, но я предпочел бы сперва запереть дверь.

Стивен подошел к двери и вынул вставленный изнутри ключ.

— Ничего, Финч. Я запру, — лаконично сказал он.

— Давайте запру я! — вызвался Холлидей. — А вы идите к леди Биллингтон-Смит.

Стивен Гест вставил ключ с наружной стороны.

— Не беспокойтесь. На вашем месте я больше не стал бы смотреть на него. Зрелище не из приятных.

— Да, — передернул плечами Холлидей. — Жуткое!

Вернувшись, Финч доложил Гесту:

— Это доктор Реймонд, сэр, приехал к ее милости. Сообщить ему о случившемся?

— Да, конечно, — ответил Гест. — Он в холле? Пойду поговорю с ним.

Когда Гест вышел из кабинета, Реймонд, плотный человек лет сорока, жизнерадостный, с блестящими голубыми глазами, стягивал водительские перчатки.

— Доброе утро, доктор, — сказал Стивен. — Моя фамилия Гест. Не зайдете ли в кабинет на минутку?

— Пожалуйста, — ответил врач с легким удивлением. — Но я приехал к леди Биллингтон-Смит. Что-нибудь случилось?

— Да, — ответил без обиняков Гест. — Сэра Артура только что обнаружили мертвым.

Улыбка Ричмонда исчезла.

— Сэр Артур умер? Господи Боже! Пойдемте.

Увидев тело генерала, врач переменился в лице. Обведя быстрым испытующим взглядом Геста, затем Холлидея, он подошел к письменному столу и склонился над трупом. Затем поднял голову и отрывисто бесстрастно спросил:

— И вы знаете, когда это случилось?

— Мы надеемся узнать об этом от вас, — ответил Стивен.

Доктор Реймонд осторожно взял руку генерала и проверил, как сгибаются пальцы. Трое мужчин ждали, когда он закончит свое краткое обследование. Вскоре доктор выпрямился.

— В полицию сообщили?

— Как только обнаружили труп, — ответил Гест.

Холлидей отошел от двери.

— Доктор, вы уже составили мнение, когда это могло случиться? — спросил он.

— Точно сказать очень трудно, — ответил врач. — Но в течение последнего часа — определенно. Теперь я хотел бы вымыть руки, а потом мне надо повидать леди Биллингтон-Смит. Она уже, конечно, знает об... этой трагедии?

— Да, знает, — кивнул Гест. — Холлидей, проводите доктора в ванную. Доктор, вам больше здесь ничего не нужно? Тогда Финч может запереть дверь.

Холлидей отвел его в сторону.

— Послушайте, Гест, может, лучше взять ключ мне или вам? Знаете, осторожность никогда не помешает.

— Думаю, за Финча беспокоиться не стоит, — ответил Стивен. — Хотя, возможно, вы правы. Доктор, не возьмете ли ключ до приезда полиции?

Снаружи они встретили вышедшую из гостиной Дайну. Девушка выглядела бледной, но полностью владела собой.

— Ужасно, правда? — сказала она. — Миссис Твининг рассказывает, как увидела это. Что нужно делать? Могу я чем-то помочь?

— Постарайся успокоить всех, — сказал ей Стивен. — Это доктор... вы мне, кажется, не представились.

Лицо Дайны просветлело.

— Весьма кстати! Моя сестра в шоке, доктор Реймонд, и, думаю, крепкое бренди с содовой не повредит миссис Твининг. Собственно, за этим райским напитком я и пошла.

— Я сейчас иду к леди Биллингтон-Смит, — сказал доктор. — Вы, очевидно, мисс Фосетт? Вот только вымою руки. Мистер... Холлидей — так ведь? — будьте добры, проводите меня.

Дайна подождала, пока Бэзил с врачом скроются, потом повернулась к Гесту.

— Стивен, страшное дело, — нахмурилась она. — Приедет полиция, так ведь?

— Боюсь, что да, — ответил Гест. — И судя по всему, никто из нас не сможет уехать в три десять. Сумеешь ты успокоить женщин?

Финч сдержанно кашлянул.

— Если позволите, сэр, я могу без особого шума накрыть в столовой ленч для гостей.

— Это не очень удобно, — с сомнением покачала головой Дайна. — С другой стороны, есть хочется, да и Лола с Камиллой уймутся.

— Лола уже спустилась? — спросил Стивен.

Дайна принужденно улыбнулась.

— Да. Не хочу казаться легкомысленной, но она там очень кстати. Правда, Фэй ее с трудом переносит. Мисс де Сильва, похоже, рискует попасть под арест за это преступление. Камилла попросту в истерике. Вот только не пойму, куда подевался Джеффри. Его нигде нет, а уже половина второго...

Вернулись Холлидей с врачом. Дайна оборвала разговор и повела Ричмонда в гостиную.

Фэй сидела на диване рядом с миссис Твининг, судорожно стиснув лежавшие на коленях руки, глаза ее неестественно расширились, словно вглядывались во что-то ужасное. Миссис Твининг же была спокойна, как всегда, правда, чуточку побледнела. Камилла Холлидей теребила носовой платок и все повторяла: «Не могу поверить! Просто не могу!» Лола, сидевшая в кресле с высокой спинкой, вызывающе сверкала подведенными глазами. Когда доктор вошел, она говорила с величайшим упоением:

— Для меня это совершенно ужасно! Все знают, что генерал — я простила его, уверяю вас, я добрая христианка — был весьма жесток ко мне. И конечно, полиция сочтет, что убить генерала кроме меня было некому.

Тупо глядящая в пространство Фэй содрогнулась.