Эрл Гарднер - Дело о мрачной девушке Страница 15

– Хорошо. Я имею в виду следующее. Вы держите эту мисс Челейн в тени и делаете это очень умело. Против Питера Девоэ имеются только косвенные улики, да, кстати, и слабоватые улики. Он лежал пьяным на кровати, и кто угодно мог подложить трость к нему в комнату, а две тысячи долларов – в карман брюк.

– Вы забываете о показаниях Дона Грейвса, – напомнил Мейсон, – который фактически видел, как совершалось убийство. Вы забываете о том, что, в соответствии с показаниями Кринстона, Эдвард Нортон собирался послать за шофером, когда Кринстон уходил от него.

– Я ни о чем не забываю, – многозначительно ответил Блэкман, воинственно глядя на Мейсона. – И, главное, я не забываю, что в деле каким-то образом замешана женщина.

– Правда? – спросил Мейсон с вежливым интересом.

– Да, – кивнул Блэкман. – И не притворяйтесь удивленным. Вы знаете это не хуже меня.

– Что знаю?

– Что Дон Грейвс видел женщину в кабинете в тот момент, когда совершалось преступление.

– Дон Грейвс не сказал ничего подобного в заявлении, которое сделал полиции, – заметил Мейсон.

– Заявление, которое он сделал полиции, не имеет значения, – возразил Блэкман. – Имеет значение то заявление, которое он сделает в суде, когда его вызовут для дачи свидетельских показаний.

Мейсон посмотрел в потолок и сказал ничего не выражающим тоном:

– В случае если его слова в суде будут отличаться от первоначального заявления полиции, то его свидетельские показания не будут иметь должной силы, в частности, в отношении присутствия в кабинете женщины.

– Может быть, может быть.

Какое-то время они молчали, а потом Блэкман снова заговорил:

– Хорошо. Теперь вы знаете мою позицию. Вы контролируете все деньги в этом деле, а я представляю человека, которого сделали козлом отпущения. Я хочу добиться взаимопонимания с семьей и кое-что получить. В противном случае я сделаю тайное явным.

– Что вы имеете в виду под взаимопониманием? – спросил Мейсон.

– Я хочу, чтобы члены семьи дали полиции понять, что они не горят желанием мстить, а если Девоэ и совершил преступление, то сделал это в пьяном виде. Их удовлетворит и непредумышленное убийство. А потом мне хочется получить кое-какие деньги.

– Вы имеете в виду, что хотите, чтобы Фрэнсис Челейн заплатила вам за то, что Пит Девоэ признает себя виновным в непредумышленном убийстве, чтобы заглушить скандал? Вы именно это пытаетесь сказать?

Блэкман с достоинством встал:

– Думаю, коллега, что вы прекрасно поняли цель моего визита. Я честно обрисовал свою позицию и не собираюсь отвечать на сделанный вами в грубой форме вывод.

Мейсон отодвинул стул от стола, тоже встал, широко расставив ноги, и горящими от гнева глазами посмотрел на посетителя.

– Не думайте, Блэкман, что вам удастся провернуть подобное, – заявил он. – Мы здесь одни. Вы скажете мне, что хотите, причем прямо и без увиливаний.

– Не притворяйтесь дураком. Вы знаете, что я хочу.

– Что вы хотите?

– Деньги.

– Что вы готовы предоставить взамен?

– Я помогу вам оставить мисс Челейн на заднем плане.

– В такой степени, что Пит Девоэ признает себя виновным в непредумышленном убийстве?

– Да.

– Он виновен в непредумышленном убийстве?

– Ну какое, черт побери, это имеет значение! – раздраженно воскликнул Блэкман. – Я же сказал вам, что он признает себя виновным в непредумышленном убийстве.

– Сколько вы хотите?

– Пятьдесят тысяч долларов.

– Это слишком много для гонорара, – заметил Мейсон.

– Но не для работы, которую я собираюсь проделать.

– Работы для Девоэ?

– Для Фрэнсис Челейн, если уж вам так нужен ответ.

– Ладно, – сказал Мейсон. – Как вы сами заметили, мы здесь одни. И ничто не сдерживает нас от откровенной беседы. Пит Девоэ убил Эдварда Нортона?

– Вам следует это знать, – ответил Блэкман.

– Почему?

– Потому что следует.

– Я не знаю. Я спрашиваю вас.

– Ну почему вас это волнует? Я заставлю его признать себя виновным в непредумышленном убийстве.

– За пятьдесят тысяч долларов?

– За пятьдесят тысяч долларов.

– Вы сошли с ума. Окружной прокурор не примет подобного варианта. Это дело об убийстве. В лучшем случае вам удастся получить тяжкое убийство второй степени.

– Я договорюсь и о непредумышленном убийстве, если только семья окажет содействие, а Грейвс слегка изменит свои показания, – возразил Блэкман.

– А зачем Грейвсу менять показания?

– Зачем кому-то вообще что-либо делать? – саркастически спросил Блэкман. – Зачем мне что-либо делать? Зачем вам что-либо делать? Мы в этом не замешаны. Мы делаем все за деньги. И Дон Грейвс тоже кое-что сделает за деньги.

Мейсон медленной тяжелой походкой пошел вокруг огромного письменного стола к Блэкману. Тот внимательно наблюдал за ним.

– Только скажите, что вы согласны, и я больше не стану вас беспокоить, – заявил Блэкман.

Мейсон остановился прямо перед посетителем и посмотрел на него холодным презрительным взглядом.

– Вы – дерьмо, – сказал Мейсон с чувством.

Блэкман слегка отпрянул назад.

– Вы это о чем?

– О вас.

– Вы не имеете права так со мной разговаривать!

– Грязный крючкотвор, – продолжал Мейсон, делая шаг вперед, – который готов продать своего клиента за пятьдесят тысяч долларов. Убирайся из моего кабинета, причем немедленно!

На лице Блэкмана появилось удивление.

– Но я считал, что вы готовы выслушать мое предложение.

– Я выслушал и уже услышал все, что требовалось.

Внезапно Блэкман набрался храбрости и потряс указательным пальцем перед носом Мейсона:

– Вы сами глубоко замешаны в этом деле. Или вам придется принять мое предложение, или вы еще неоднократно услышите обо мне.

Мейсон поднял руку и схватил вытянутый указательный палец. Он вначале резко опустил руку адвоката вниз, а потом выкрутил ее. Блэкман вскрикнул от боли. Мейсон отпустил палец, развернул адвоката, схватил за шиворот и потащил к двери. Мейсон распахнул дверь личного кабинета, толкнул Блэкмана, и тот, потеряв равновесие, свалился в приемную.

– Убирайся вон и больше не появляйся здесь! – заявил Мейсон.

Блэкман почти бегом пересек приемную и остановился. Его лицо покраснело от гнева, пенсне болталось на черной ленточке.

– Ты еще об этом пожалеешь больше, чем о чем-либо, совершенном тобой на протяжении всей жизни!

– Убирайся! – повторил Мейсон медленным бесстрастным голосом. – Или я сейчас еще добавлю.

Блэкман схватился за ручку, открыл дверь приемной и выскочил в коридор.

Мейсон стоял в дверном проеме своего кабинета, расправив плечи, широко расставив ноги, и воинственно смотрел на медленно закрывающуюся дверь.

– Что случилось? – обеспокоенно спросила Делла Стрит.

– Я сказал этому подонку, что о нем думаю, – ответил Мейсон, не сводя холодного взгляда с двери.

Наконец он развернулся и направился обратно в кабинет. Делла Стрит проводила его круглыми от удивления и полными тревоги глазами.

Когда Мейсон подошел к своему столу, зазвонил телефон. Он поднял трубку и услышал голос Фрэнсис Челейн.

– Мне надо немедленно с вами встретиться, – заявила она.

– Хорошо. Я у себя в кабинете. Вы можете подъехать?

– Да, если вы не в состоянии приехать ко мне.

– Где вы?

– Дома.

– Тогда вам лучше сесть в «Бьюик» и мчаться ко мне в офис.

– Я не могу взять «Бьюик», – ответила она.

– Почему?

– Полиция его опечатала.

Перри Мейсон тихо присвистнул.

– В таком случае вам следует немедленно брать «Паккард». Возьмите чемодан и бросьте туда какие-нибудь вещи, но постарайтесь не привлекать внимания к тому, что делаете.

– Буду у вас через двадцать минут, – ответила она и повесила трубку.

Мейсон надел шляпу и, перед тем как уйти, остановился у стола Деллы Стрит:

– Через двадцать – двадцать пять минут здесь будет мисс Челейн. Я думаю, что вернусь к ее приходу, но если нет, то проводи ее в мой кабинет и запри дверь. Никого не впускай. Ты поняла?

Она с тревогой посмотрела на него и кивнула.

– Что-то не так? – спросила секретарша.

Мейсон резко кивнул в ответ, затем улыбнулся и похлопал ее по плечу.

Он вышел из конторы, спустился на лифте вниз и прошел полтора квартала до «Сиборд Секонд Нэшэнал Траст».

Б.В. Райбурн, вице-президент банка, оценивающе посмотрел на адвоката и спросил:

– Чем могу быть полезен, мистер Мейсон?

– Я представляю мисс Фрэнсис Челейн, бенефициара по траст-фонду, которым, как доверенное лицо, управлял Эдвард Нортон, – сообщил Мейсон. – Я также представляю мистера Артура Кринстона, здравствующего партнера фирмы «Кринстон и Нортон».

– Я знаю об этом из разговора с мистером Кринстоном сегодня утром, – сообщил мистер Райбурн.

– В день смерти, – продолжал Мейсон, – мистер Нортон ездил из своего дома в банк и обратно. Я хочу выяснить, был ли он в вашем банке или в «Фармерс энд Мерчантс Нэшэнал», где, насколько мне известно, у него тоже имелся счет.