Эрл Гарднер - Дело сердитой плакальщицы Страница 15

В ней была какая-то спокойная уравновешенность, что заставило Мейсона пересмотреть весь свой план.

– Я мистер Мейсон, – представился он с улыбкой, – и я хотел поговорить с вами об Артуре Кашинге.

– Обычно о посетителях докладывают, мистер Мейсон.

– Я знаю, – сказал он, расплываясь в еще более дружеской улыбке. – Но при таких обстоятельствах так мне показалось лучше.

– Лучше?

– Вы все поймете, когда я объясню, – сказал он, уверенно шагнув вперед.

Она не отступила, чтобы пропустить его. Ее спокойствие не уступало уверенности адвоката. Путь Мейсону был закрыт.

– Что именно вы хотели знать о мистере Кашинге, мистер Мейсон?

– Вы что, хотите обсуждать это в дверях?

– Конечно.

Зазвонил телефон. Она поколебалась секунду, затем сказала:

– Обождите здесь, пожалуйста.

Пока она поднимала трубку, Мейсон спокойно вошел в квартиру, захлопнув за собой дверь.

Она сердито нахмурилась и произнесла в трубку:

– Вообще-то вы здесь для того, чтобы предотвращать подобные ситуации. Джентльмен, о котором вы толкуете, только что позвонил в мою дверь и вошел против моей воли. Пожалуйста, позаботьтесь, чтобы охранник поднялся сюда немедленно, а если этого будет недостаточно, я посоветовала бы вам вызвать полицию. – Бросив трубку, она сказала со злостью: – Я просила вас подождать у двери, мистер Мейсон.

– Извините, но я почти уверен, вы не знаете, о чем я хочу спросить вас. В противном случае вы не держали бы меня в дверях.

Ее лицо потемнело от гнева.

– Вы были на похоронах мистера Кашинга.

– Конечно. Он был моим другом.

– И вы были в Медвежьей долине, когда мистера Кашинга постигла смерть.

Она задумчиво посмотрела на него:

– Это вопрос?

– Это утверждение.

– Это, по-вашему, имеет какое-то значение?

– А вы как считаете?

– Я бы сказала, что нет. Я просто люблю кататься на лыжах.

– Вы были очень дружны с Артуром Кашингом?

– Я вряд ли пошла бы на похороны, будь он мне посторонним человеком.

– Насколько хорошо вы его знали?

– А чем вы занимаетесь, мистер Мейсон?

– Я адвокат.

– И кого вы представляете?

– В настоящее время я представляю миссис Белл Эдриан.

– Против миссис Эдриан выдвинуто обвинение в связи с убийством Артура.

– Именно так.

– Боюсь, мне нечего вам сказать, мистер Мейсон.

– А может быть, вам есть что скрывать?

– Нет, конечно.

– Вы понимаете, конечно, что я хотел бы выяснить кое-что из его прошлого.

– Конечно, я понимаю, что вам нужно обеспечить оправдание вашей клиентки. Если бы у меня была информация, представляющая хоть малейшую ценность, мистер Мейсон, я передала бы ее окружному судье. Надеюсь, что вашу клиентку признают виновной.

– Вы живете одна?

– Мистер Мейсон, вы же слышали, что я говорила по телефону. Охранник будет здесь с минуты на минуту.

Мейсон поднялся и поклонился.

– Отлично. Я рассчитывал на большее ваше содействие. Я думал, будет лучше, если вы поговорите со мной, чем если вас вызовут для дачи свидетельских показаний.

– Свидетельских показаний! – воскликнула она насмешливо. – Что же я могу рассказать в качестве свидетеля?

– Прошу прощения, что потревожил вас, – сказал Мейсон, направляясь к двери. – Предварительное слушание назначено на завтра. Думаю, вам было бы лучше присутствовать.

– Нет, мне не нужно, и я не собираюсь там присутствовать.

Мейсон повернулся и сильно ударился локтем о дверь.

– Вы давно знали мистера Кашинга?

– Я уже говорила, что, будь у меня хоть какая-то информация, я сообщила бы окружному судье и…

Резко зазвенел звонок.

– Это охранник, – торжествующе объявила она. – Думаю, на этом ваш нежелательный визит заканчивается.

Она распахнула дверь.

Пол Дрейк протянул ей какой-то документ, развернул другой свернутый лист:

– Это оригинал повестки в суд по делу «Народ против Белл Эдриан», предварительное слушание, обвинение в убийстве. Вам надлежит явиться туда завтра в десять утра. Вот ваша копия.

Мэрион Китс отпрянула в испуге, затем неожиданно, в панике попыталась сунуть документ обратно в руку Дрейка. Тот просто положил оригинал себе в карман и повернулся, чтобы уйти.

– Вам бы лучше войти, господин судебный исполнитель, – официальным тоном сказал Мейсон. – Я хочу выяснить, намерена ли эта сторона подчиниться повестке.

– Это произвол! Вы не можете так поступать. Я ничего не знаю, – протестовала она.

– Вы не захотели сотрудничать. Я буду с вами предельно откровенен. Вы можете оставить повестку без внимания, если хотите.

– Могу? – спросила она с облегчением, которое старалась скрыть.

– Вот именно. Эта повестка не может заставить вас явиться в суд вне пределов графства. Она должна быть подтверждена судьей, когда будет доказана необходимость вашего присутствия.

– Спасибо, что сказали, – поблагодарила она, глядя на адвоката изучающим взглядом, пытаясь понять, зачем он ей это сообщил.

– Однако, – спокойно продолжал Мейсон, – если вы только письменно не подтвердите на оригинале повестки, что явитесь завтра, мне нужно будет заявить судье, что вы необходимый свидетель.

– Свидетель чего?

Мейсон улыбнулся с видом загадочной уверенности:

– Этого я не хочу касаться, пока вы точно не предстанете для дачи свидетельских показаний.

– Мистер Мейсон, я ничего не знаю об этом деле. Ничего, что могло бы помочь вашему клиенту. Я…

– А я думаю, вы знаете.

– Что же?

– Поскольку вы решили не доверять мне, я задам вам свои вопросы завтра как свидетелю. Сейчас вопрос только в том, распишетесь ли вы на повестке, что явитесь завтра в суд.

– Конечно нет.

– Отлично. Я обращусь к судье с необходимым представлением. Конечно, все внимание со стороны газет сконцентрируется на вас.

– Мистер Мейсон, это произвол.

– Я могу оценить вашу точку зрения, но не забывайте, что моя клиентка также считает это произволом.

– Ваша клиентка! – заметила она презрительно. – Улики против нее настолько тяжкие, что… Ну, я не хотела бы осуждать ее заранее.

– Да, я бы этого не советовал. Особенно если учесть, какой эффект произведут ваши свидетельские показания.

– Что вы имеете в виду? Я абсолютно ничего не знаю.

– А мне кажется, вы знаете все о том, в чем обвиняется моя клиентка.

– Я читала об этом в газетах: «Следы, порванная блузка, осколок зеркала в шине, орудие убийства, брошенное в кусты, когда та девушка вышла из машины…» Лично я думаю, что миссис Эдриан или ее дочь виновна в хладнокровном убийстве первой степени, и я надеюсь, ее осудят и приговорят к высшей мере… Мистер Кашинг был очень милым, привлекательным…

– Так, продолжайте.

– Мне нечего продолжать.

– Ладно, – сказал Мейсон Дрейку. – Пометьте, что она отказалась, а я заявлю, что она, являясь свидетелем, не желает явиться в суд.

– Мистер Мейсон, – сказала она. – Вы блефуете. Вы видели меня на похоронах и теперь… Вы блефуете.

– Если вы думаете, что я блефую, тогда не расписывайтесь в повестке, а завтра утром читайте мое представление судье Норвуду, который будет вести это дело.

– Мистер Мейсон, я буду только рада дать подписку, что буду завтра в суде! Давайте вызывайте меня в качестве свидетеля.

– Вызывать?

– Да, вызывайте. Мои показания пригвоздят вашу клиентку. Я об этом позабочусь.

С этими словами она подошла к столу, взяла ручку и обратилась к Полу Дрейку:

– Дайте, пожалуйста, повестку, я покажу этому милому адвокату такое, что он не скоро забудет!

Глава 12

Когда Мейсон и Пол Дрейк проходили по вестибюлю, портье стоял у телефона, пытаясь успокоить разгневанную мисс Китс. Он был так занят беседой, что даже не заметил, как двое спокойно подошли к его стойке.

– …Мне очень жаль, мисс Китс. Они просто прошли мимо меня. Я пробовал их остановить, но они не обратили на меня никакого внимания. Не успел я выйти из-за стола, как они уже были в лифте… Это лифтер виноват. Он не должен был поднимать их, пока я не подал ему знака. Но вы же знаете этих мальчиков, они такие небрежные. Я позабочусь, чтобы его как следует наказали… Да, оба… Да нет, я сказал не джентльмен, а джентльмены. К сожалению, вы неправильно меня поняли. А охранник не отвечал по телефону. Я рад, что они ушли. Полицию вызывать?.. Очень хорошо. Мне очень, очень жаль. Я не знал, конечно, в какую квартиру они идут. Но когда они остановились на третьем этаже, я стал обзванивать жильцов… Да, я видел, как вы входили за несколько минут до этого… Большое спасибо, мисс Китс. Вы очень добры. Мне очень жаль, что так получилось, но прошу вас понять, что это не моя вина… Да, конечно. Еще раз спасибо.

Портье с облегчением вздохнул, повесил трубку и, обернувшись, увидел ожидающих за стойкой Мейсона и Дрейка.

– А, это вы, – со злостью сказал он. – Да, попал я с вами в переплет!

Мейсон заметил:

– Не думаю, что она действительно так оскорблена в своих чувствах, как старается это показать. А вот вам остальные ценные бумаги, которые мы распределяем.